Но мой «островитянин», я уверен, не ларга. Причем его немного на Курилах. Его надо непременно сохранить для науки, для того, чтобы увеличить потомство. Вот почему я дерусь за него! Вот почему намерен добиваться, чтобы его включили в Красную книгу редких, охраняемых Законом животных.

За несколько дней до экспедиции получил от Серебровского стенограмму выступления на совещании. Он просил срочно выправить ее и выслать обратно. Обещал представить на визу академику Евгению Никаноровичу Павловскому — патриарху нашей зоологии. Но при этом оговорился: «Не нашли ли Вы в себе мужество отказаться от сенсации с открытием нового тюленя и описать его как островную разновидность ларги?» Нет, такого «мужества» я в себе не нашел! Неужели Серебровскому не ясно, что дело совсем не в сенсации? Вопрос стоит так: быть или не быть этому тюленю? Я описал его отдельным видом. Да, пока у меня нет всех доказательств, но я их представлю. Обязательно представлю!..

А еще раньше, в феврале, в наш институт пришло приглашение за подписью директора ВНИРО Алексея Сергеевича Богданова принять участие в работе Международной комиссии по морским котикам. В Москве собрались зоологи США, Японии, Канады и Советского Союза, т. е. тех стран, в водах которых обитает этот тюлень.

Я был с Галей Паниной. Познакомились с зарубежными коллегами, статьи которых встречали в научной литературе. Японцы и американцы устроили в своих посольствах прием в честь нашей делегации. Говорили на английском. Вот где пригодились наши каждодневные утренние «тренажи».

28 марта

На скале Пещерная обнаружили сивучей. У них еще не началась щенка — они рожают только в июле. Мы выяснили: самка сивуча кормит детеныша не три месяца, как полагали до сих пор, а один-два года. Следовательно, она приносит малыша не каждый год.

Прошлой осенью на совещании в Ленинграде Серебровский рекомендовал «некоторое зондирование промысла сивуча». Я был с ним солидарен. Но ведь в то время не было известно, что эти тюлени размножаются так медленно. Теперь по возвращении из экспедиции думаю уговорить директора ТИНРО обратиться с докладной запиской в Правительство, чтобы норму отстрела сивучей на Курилах сократили. Иначе мы истребим все запасы этого ценного зверя.

5 апреля

Получил с Большой земли радиограмму. Панин извещает: статья об островном — в редакции «Докладов Академии». Ну, и молодчина! Знает, как это дорого для меня.

9 апреля

Экспедиция — это прежде всего работа. С утра до полуночи. Часто бывает, весь день плаваем на боте вдоль берегов, порой и в неласковую погоду, охотимся за тюленями, а вечером до самой темени возимся с ними. Снимаем шкуру, варим, очищаем черепа.

За день измотаешься так, что спишь, как убитый. Капитан ворчит: «Откуда у вас, чертей, столько сил берется?» Мы смеемся: «Вы сами называете чертями».

Ну, а если всерьез. Силы у нас берутся, наверное, оттого, что знаем: ради чего вкалываем. Ведь результатов наших исследований ждут! Ими будут пользоваться зоологи и промысловики всей страны…»

«12 апреля 1964 года

Милая, здравствуй!

Врезаясь в гребни, как всегда вразвалочку, бежит наша «старушка» по океанским волнам мимо серых блинов-льдин, куда-то вдаль, на северо-восток.

Вчера нас навестил самый настоящий штормяга. В такой переделке мне еще не доводилось бывать. Ветер достигал ураганной силы: невозможно было ни смотреть, ни дышать. Нашу «Крылатку» бросало как яичную скорлупу.

В эти минуты я впервые затосковал по нашей комнатушке на Тигровой, 17. Там, во Владивостоке, она казалась мне тесной, незавидной, а здесь я представляю ее сказочным теремом.

Все чаще задумываюсь о своей судьбе. Где-то в больших городах под кричащую музыку модерн-джаза иные сверстники мои «утюжат» в ресторанах паркетные полы, а я с горсткой других фанатиков — на самом краю света, у черта на куличках. Тяжела ты все-таки, шапка Мономаха!..

Нет, я нисколечко не завидую тем, кто чуть ли не каждый вечер чахнет в ресторанном дыму. Пусть позавидуют они! Ведь за окнами ресторанов им не увидеть и сотой доли того, что удается нам.

Вот и сейчас море успокаивается. Я открыл иллюминатор. В кубрик ворвался свежий, чуть солоноватый воздух. Кругом солнечно, тихо.

И вдруг — бой колокола. Один короткий. Это — мне. Наверное, опять дельфины.

…Я взял кинокамеру и — на палубу. У носа судна действительно резвились дельфины. Они устроили вокруг «Крылатки» такую беготню, что даже на палубу летели брызги. Отснял кассету. Вернусь — посмотришь, какой чудной народ — дельфины.

Кстати, увидишь и котиков. Они «сушат лапти», как шутят матросы. Высоко-высоко из воды показывают ласты, словно отогревают их на солнышке.

На пленке и ночной океан. Не представляешь, какая над ним луна. Огромная-преогромная, как в декорациях. И желтая, будто цветущий подсолнух.

Таких сюжетов немало. К концу экспедиции, наверное, наберется на фильм.

16 апреля, утро

Пишу эти строки, а из транзистора — «Сказки венского леса». Нежные, зовущие. Совсем как на нашей свадьбе. Обнял бы тебя и закружил в вихревом вальсе. Долго-долго, не отдыхая. Ведь здесь вся моя жизнь — переплетение походов на камбуз и за котиками. А до чего истосковались ноги по вальсу, руки — по твоим плечам, губы — по твоим губам!

Я вижу тебя во сне. Каждую ночь я вижу тебя во сне. Скоро ли эти сны сбудутся?..

16 апреля, полдень

Сейчас из-за облачной пелены выглядывает тусклый диск солнца, но он далеко-далеко — его не достанешь. Там, где сегодня +16° C, есть у меня ты, милая моя девчонка. Но ты так же далеко, как это солнце.

16 апреля, вечер

Получил от тебя письмо. Спрашиваешь: вернусь ли к пятилетию нашей свадьбы? Едва ли. Но эта цифра поразила меня. За плечами уже пять лет совместной жизни. Как хотелось бы, чтобы к этой цифре прибавилась еще одна — 0, и все эти годы были для нас счастливыми и желанными.

Впрочем, пять ли? Ведь мы были вместе всего два-три года. Остальные — в разлуке. Мы совсем еще молодожены!

А между тем у нас такой большой мальчонка. Когда он подрастет, я ему обязательно расскажу, какой, милой и мужественной была его мама.

20 апреля

Хорошо знаю тебя, но не дает покоя «а вдруг». Есть же счастливые мужья, которые не любят своих жен — живут себе спокойненько.

А мне больно, очень больно. Думаю, когда-нибудь это плохо кончится — сердце не выдержит…

Извини, милая! Сорвалось…

23 апреля

Мы находимся в зоне течений «Куросио». Разве могла ты когда-нибудь предполагать, что твой муж будет работать в этих местах. Пожалуй, основательнее прочитала бы о них на уроках географии.

Спрашиваешь: получил ли твою посылку? Пока нет. Мы еще не заходили ни в один из солидных портов. Но не волнуйся! Не получу в апреле, в мае — непременно.

Люся, а зачем мне твоя посылка? Приезжай сама! Иначе меня чайки утащат. Самые красивые девушки, какие нас окружают, это дельфинки. Но и те такие кокетки! Никак не хотят с нами знакомиться.

1 Мая

Праздник для меня начался с того, что получил от тебя радиограмму. Спасибо за пожелание успехов, новых открытий. Постараюсь.

В эти минуты ты с Вовкой, наверное, идешь по залитым светом, музыкой, людским гомоном улицам Владивостока, а мы по-прежнему «утюжим» океан.

4 мая

Получил от тебя посылку и такое долгожданное письмо. Не представляешь, как радовался.

Жалуешься, сынишка опять разбил тарелку. Не жалей! Это он хочет чем-нибудь развлечь тебя. Заведи таблицу и отмечай: если тарелка бита, ставь очко, если нет — нуль. Вернусь, проверю. Чем больше у него будет очков, тем щедрее получит вознаграждение.

По секрету скажу: для Вовки воспитываю альбатроса Кузьму. А недавно на острове Анциферова поймал кайренка. Забавный такой! Вот сейчас сидит за подушкой и пикает — просит есть. Кормлю его камбалой. Ест с аппетитом. И вообще чувствует себя в обществе с Кузьмой превосходно.

14 мая

Закончил новую статью «Некоторые материалы по биологии островного». После работы, которая будет напечатана в «Докладах Академии наук», эта вещь должна лечь в основу дальнейшего изучения моего тюленя.

Получил запрос от Гали Клевезаль из Института морфологии животных: буду ли поступать в аспирантуру? Ответил согласием.

На будущий год уже не пойду в рейс — подыскал себе замену и получил «добро» от Панина. Наконец-то смогу заняться диссертацией!»