Дэмин не любил неопрятность, и мятая одежда с криво повязанным поясом и жутчайшим бардаком на голове этого господина вызывали в его душе отвращение. Даже если бы сам бог земли пожелал в срочном порядке призвать Дэмина, тот бы предпочел опоздать, чем явиться в таком неподобающем виде.
— Почему вы так поступили?
— Потому что это может бросить тень на наши семьи, — ответчик был не особо разговорчив, предпочитая объяснять произошедшее скупо и в самых коротких фразах. Про таких говорили: проще построить мост до луны, чем вытянуть из него хоть слово.
— Обращение в суд не является постыдным действием и ни разу еще не накладывало позора на имя семьи. Если, конечно, — Дэмин посмотрел на ответчика с явным недовольством тем, что приходится буквально выдавливать из него информацию, — в этой семье все вели благопристойный и законный образ жизни.
— В том-то и дело, господин судья, — молодой господин еще сильнее сдвинул брови, — я уверен, что то, что произошло с моей невестой обязательно отразится на репутации наших семей.
Мать пропавшей девушки ахнула, словно только что перед ней задрали подол, обнажив исподнее. Актерское мастерство женщины было излишне вычурно и гипертрофировано, что не могло не понравится Мингли.
«— Будь Дэмин таким же человеком, — размышлял демон, — смог бы я служить ему долго? Или однажды не удержал бы руку, что дернулась в порыве раздражения и отсекла бы его голову?»
— Расскажите подробнее, — потребовал судья.
— Не имею желания, — ответчик усмехнулся, считая, что унесет эту тайну с собой в могилу.
Дэмин лишь вздохнул, ибо таких упрямых и смекалистых уже не единожды повидал на судебных заседаниях. Люди свято верили, что перед судом можно показывать свой характер и блистать принципиальностью. Но, как правило, никто из них не удосуживался заблаговременно ознакомиться с текущим законодательством, в котором черным по белому значилось, что если кто отказывался давать показания в деле, касающемся угрозы чьей-либо жизни или вреда чьему-либо имуществу, того следовало наказать двадцатью ударами палок, а если и после этого не пожелает говорить — направить в пыточную. Поэтому те, кто были поумнее, вовсе предпочитали скрываться от следствия, дабы не пересекать порога судебной залы, где непременно придется все рассказать.
— Двадцать палок этому принципиальному господину, — скучающим тоном приказал стражам Дэмин.
— Подождите! — заволновался от услышанного ответчик, — разве дача показаний не добровольное решение?
— Конечно, добровольное, — Дэмин, готовясь к тому, что наказание займет какое-то время, собирал разложенные бумаги в одну стопку, — но если добровольно пришел и решил заниматься сокрытием информации, то получишь причитающееся наказание за подобное преступление. Думаю, такого рода инцидент бросит не меньшую тень на вашу семью.
Почувствовав, какой ужас охватил ответчика, Мингли разочарованно цокнул языком, понимая, что на этом заседании кровавых шоу не предвидится.
— Я расскажу, — перепуганный ответчик вернулся к прежнему состоянию разгневанного богатого господина, — я уверен, что она сбежала.
Госпожа, что сидела подле бедняка, который на радостях от полученной информации для новых сплетен раскрыл рот, картинно схватилась за сердце.
— Я с детских лет любил эту девушку, — продолжил ответчик, — наши дома находятся близко друг к другу и играя на заднем дворе поместий, мы по воле случая познакомились. Я ловил бабочек и одна из них перелетела через ограду на территорию ее сада. Будучи ребенком, я не посчитал неправильным перелезть через стену и оказаться в чужом дворе. Так мы и встретились. Когда же стали чуть старше, то частенько вместе бегали на торговые улицы и посещали сытные едальни. С нами ходил мой, на тот момент, лучший друг, которого я считаю виновником всего случившегося, — пребывая в сильно возбужденном состоянии от нахлынувших воспоминаний, ответчик сложил ладони за спиной и начал ходить взад и вперед по центральной зале, — мы с ней влюбились одновременно, клялись друг другу связать наши жизни. Она таяла только от одного моего взгляда и покрывалась румянцем от звука голоса. Вы понимаете, насколько сильны были те чувства? — возмущение и злость просквозила в заданном вопросе адресованном судье. Дэмин никак не отреагировал, продолжая пристально смотреть на ответчика.
«— Напрасно ты здесь наизнанку лезешь, — подумал Мингли, — мой господин в отношении эмоционального отклика сильнее любой засухи, — на его губах расплылась ухмылка, — только мне ведомо, как из него вытрясти чувства».
— По достижению шестнадцати лет я был направлен на военную службу, — продолжал ответчик, — я был глуп тогда и верил, что там возможно построить достойную карьеру. Но, как оказалось, даже в месте, где твое мастерство и умение могло спасти чью-то жизнь и уберечь границы от врагов, все равно превыше стоял статус.
Такое положение дел в человеческом мире удивляло и Мингли. У демонов все было честнее и проще: кто сильнее, тот и выше в иерархии. Никакие регалии, статус, звания и прочая мишура не помогли бы удержаться слабому демону у власти. Здесь же достаточно было родиться под гербом прославленной семьи, и перед тобой уже открыты все дороги, ведущие на пьедестал господства над остальными.
— Впрочем, это не важно, — продолжил ответчик, — Важно то, что пока я проходил эту никчемную службу, человек, которого я звал своим лучшим другом, взялся охмурять мою девушку! А женщины падки на красивые слова и дорогие вещи, вы же понимаете? — Он неприятно улыбнулся и снова выдержал паузу, наблюдая за лицом судьи. Дэмин был непроницаем. Таковым он представал на судебных разбирательствах перед каждым ответчиком, свидетелем или подозреваемым, так, как того требовало правило непредвзятости, которое Дэмин воспринимал особенно серьезно. — Она у меня девушка добрая, красивая, но глупая и слабая до чужой лести. Вот и повелась. Я, когда вернулся со службы, разорвал все отношения со своим другом и сильно с ней поругался. А потом, вроде как, все наладилось и пошло дело к браку. Пока шли все приготовления, моя суженая ни словом не обмолвилась, что против этой свадьбы. Но за день до исчезновения вдруг закатила истерику, что, дескать, ее насильно тащат, а она, видите ли, все эти годы любила другого человека и намерена быть только с ним!
Мать девушки опустила голову, расстроенно покачивая ей из стороны в сторону. Женщина не могла поверить в услышанное.
— И что потом? — поторопил ответчика Дэмин.
— Я посчитал, что это женская придурь, навеянная нервными переживаниями из-за предстоящей свадьбы, потому попытался ее успокоить и отправил домой. Ну а на утро, как вы уже знаете, оказалось, что она пропала.
— И вас совсем не разозлило ее признание? — Дэмин что-то старательно записывал на листке.
— Конечно, разозлило, — ответчик поморщился, — но я не поверил в то, что она наговорила в тот вечер. Их любовь была так давно и длилась не долго, отчего бы девушке столько потом воздыхать по тому, кто предпочел исчезнуть, подавшись в морские плаванья? Кому нужен такой муж, что месяцами пропадает в море и лишь краткое время в году проводит с семьей? Ни одна девушка не пожелает себе такого счастья. Поэтому я и решил, что она наговорила такие гадости из-за сильных переживаний. Женщины часто волнуются перед таким событием. К тому же, — поспешно добавил молодой человек, — я же ее люблю, и она меня тоже.
— Значит, сбежала, — задумчиво протянул Дэмин, — а кто может рассказать о том, чем она занималась в тот вечер, когда вернулась домой? У нее есть личные слуги? — Он обратился к матери пропавшей девушки, та утвердительно кивнула, — позовите их. Молодая госпожа не могла сбежать в одном лишь платье, а следовательно, кто-то помогал ей осуществить побег.
Прежде чем отправиться в канцелярию и зарегистрировать новое дело, следовало разобраться, к какому типу преступлений его отнести. Это был один из немаловажных шагов перед тем, как начать следствие или судебный процесс. Но в данном случае все получалось наоборот: суд уже начался, а заявление не было вписано в книгу регистраций. Такое стечение обстоятельств сильно нервировало Дэмина, ибо он предпочитал делать все так, как описывалось в правилах по ведению разбирательств.
