Въ этомъ заключается принципіальное, основное противорѣчіе, отдѣляющее буржуазныхъ соціальныхъ политиковъ отъ пролетарской соціалъ-демократіи; на немъ сосредоточивается наибольшее вниманіе теоретиковъ и того и другого лагеря. Въ вопросахъ практическаго движенія пути ихъ въ наше время нерѣдко параллельны, — обѣ стороны стремятся къ улучшенію положенія рабочаго класса; часто онѣ прибѣгаютъ къ одинаковымъ средствамъ; неодинакова только та энергія, съ которой примѣняются эти средства. Буржуазные соціальные политики отличаются отъ соціалъ-демократовъ тѣмъ, что они возлагаютъ на примѣненіе этихъ средствъ совершенно иныя надежды.
Тѣ мѣропріятія, которыя, по мнѣнію однихъ, должны превратить пролетаріевъ изъ заклятыхъ враговъ существующаго строя въ его вѣрную опору, по мнѣнію другихъ, должны расчистить путь къ еще болѣе напряженной и усиленной борьбѣ съ этимъ строемъ. На пути къ осуществленію ближайшихъ практическихъ мѣръ стоитъ только одно препятствіе — безсмысленное звѣрство власть имущихъ въ политикѣ и экономикѣ, но не теоретическія разногласія. Развитіе профессіональнаго движенія, законодательная охрана труда и т. д. могутъ выдвинуть еще цѣлый рядъ, быть можетъ, очень важныхъ детальныхъ вопросовъ, — теоретически рѣшающіе споры закончены; дальнѣйшій практическій успѣхъ въ этомъ направленіи — только вопросъ силы. Употребленное нами слово «только» ни въ коемъ случаѣ не должно выражать пренебреженія. Хотя эти вопросы соціальной политики въ настоящее время являются лишь «детальными» и «вопросами силы», тѣмъ не менѣе и именно поэтому они самые важные въ практическомъ отношеніи, и имъ удѣляется наибольшее мѣсто въ пролетарскомъ движеніи. Но для теоретика они не самые интересные. Напротивъ, самые оживленные споры теоретиковъ касаются именно цѣли пролетарскаго движенія, вопроса о направленіи экономическаго и политическаго развитія и о его потребностяхъ. Въ этой области еще ведется ожесточенная теоретическая борьба. Что выиграли бы наши противники, если бы какому-нибудь марксисту дѣйствительно взбрело на умъ заявить, что цѣль для него утратила интересъ? Развѣ въ этомъ заключалось бы хоть малѣйшее доказательство правильности ихъ воззрѣнія?
Пусть же господа соціальные политики, прежде чѣмъ говорить о кризисѣ и крушеніи марксизма, покажутъ намъ хотя бы одного серіознаго марксиста, признавшаго ихъ цѣль и увѣровавшаго въ возможность соціальнаго мира по ихъ рецепту. То, что они называютъ кризисами, искони происходило въ марксизмѣ и всегда будетъ происходить именно потому, что онъ — не мертвая догма, а живое ученіе, почерпнутое изъ жизни и постоянно обновляющееся съ измѣненіемъ ея условій. Естественно, что при этомъ не бываетъ недостатка въ разногласіяхъ и что таковыя возникаютъ тѣмъ чаще и скорѣе, чѣмъ шире кругъ марксистовъ-теоретиковъ. Но марксизмъ далекъ отъ того, чтобы подобныя разногласія могли поколебать его основные принципы; онъ постоянно крѣпнетъ и утверждается по мѣрѣ развитія дѣйствительнаго хода вещей. Возможность осуществленія соціальнаго мира съ каждымъ днемъ становится все меньше и меньше; каждый успѣшный шагъ въ организаціи рабочихъ встрѣчаетъ противовѣсъ въ организаціи капиталистовъ, борьба между пролетаріями и предпринимателями съ каждымъ конфликтомъ все болѣе и болѣе потрясаетъ общество въ его основныхъ устояхъ, превращаясь постепенно въ непрекращающуюся гражданскую войну, въ которой участвуютъ всѣ классы и партіи государства. И подобно развитію классовой борьбы, развитіе экономическое идетъ въ направленіи, предусмотрѣнномъ Марксомъ, и мы не имѣемъ ни малѣйшихъ основаній измѣнять той цѣли, которую онъ вмѣстѣ съ Энгельсомъ раскрылъ передъ нами.
Конечно, полнѣйшая ясность и всеобщее признаніе намѣченной цѣли вовсе не исключаютъ возможности возникновенія разногласій относительно наиболѣе удобнаго пути, ведущаго къ ней, и относительно возможной его длины. Разногласія подчасъ могутъ быть очень значительны и при извѣстныхъ условіяхъ имѣть даже немаловажныя практическія послѣдствія. Но здѣсь неумѣстно распространяться на этотъ счетъ. Намъ нужно только доказать, что конечная соціалистическая цѣль вовсе не утратила значенія для соціалъ-демократіи.
Между тѣмъ возникаетъ вопросъ, можетъ ли детальное изображеніе будущаго, заключающееся въ предлагаемомъ сочиненіи, способствовать выясненію конечной цѣли нашего движенія. Авторъ указываетъ даже на то обстоятельство, что соціалъ-демократія до послѣдняго времени всегда относилась отрицательно къ попыткамъ изобразить наглядно государство будущаго. Это утвержденіе нуждается въ оговоркѣ. Конечно, мы разсматриваемъ соціалистическое общество будущаго какъ постоянно развивающійся и преобразовывающійся организмъ, подобно всѣмъ другимъ общественнымъ формаціямъ; мы можемъ до нѣкоторой степени изучить направленіе его развитія, но не отдѣльныя формы, которыя оно можетъ принять. Для насъ не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію одно: эти формы будутъ совсѣмъ не такія, какими мы ихъ себѣ пытаемся представить. Вѣдь всякій рисующій въ наше время картину будущаго общества долженъ оставить безъ вниманія цѣлый рядъ факторовъ, могущихъ возникнуть только впослѣдствіи, напримѣръ, новыя изобрѣтенія, которыхъ мы не знаемъ и которыя могутъ существенно измѣнить всю картину. Кромѣ того невозможно уяснить себѣ всѣ наличные, существующіе уже въ настоящее время факторы соціалистическаго общества и точно оцѣнить ихъ возможное развитіе. Искусство всегда отстаетъ отъ дѣйствительности, даже въ тѣхъ случаяхъ, когда оно только копируетъ ее, тѣмъ болѣе тамъ, гдѣ оно должно конструировать ея изображеніе на основаніи немногихъ извѣстныхъ чертъ.
Въ виду сказаннаго соціалъ-демократія всегда отказывалась и должна была отказываться отъ какихъ бы то ни было изображеній будущаго и не могла признавать ихъ своей цѣлью.
Изъ этого, однако, вовсе не слѣдуетъ, что она осуждала попытки подобныхъ конструкцій. Всякій, кто ставитъ себѣ какую-нибудь отдаленную цѣль, чувствуетъ потребность продумать свои идеи до конца, взвѣсить всѣ послѣдствія практическаго осуществленія своихъ идеаловъ, конструировать въ головѣ, такъ сказать, надстройку грядущаго общественнаго зданія, фундаментъ котораго уже очерчивается тенденціями экономическаго развитія современности. Чѣмъ основательнѣе каждый продѣлаетъ этотъ мыслительный процессъ, тѣмъ тверже станетъ его убѣжденіе, тѣмъ яснѣе и сознательнѣе будетъ его практическая дѣятельность.
Но результаты такихъ попытокъ заглянуть въ будущее должны быть неодинаковыми для различныхъ лицъ, мѣняясь соотвѣтственно темпераменту, просвѣщенности, личнымъ симпатіямъ и вліянію окружающей среды. Художникъ представитъ себѣ будущее иначе, чѣмъ статистикъ; философъ — иначе, чѣмъ наивная, нетронутая культурой натура; юноша увидитъ будущее въ одномъ, старикъ — въ другомъ свѣтѣ. И несмотря на такое различіе, изслѣдованіе выводовъ, вытекающихъ изъ практическаго осуществленія намѣченныхъ идеаловъ, будетъ настолько же полезнымъ и поучительнымъ, насколько и необходимымъ мыслительнымъ процессомъ. Этотъ процессъ въ современной стадіи соціалистическаго движенія не можетъ принести большого вреда, такъ какъ движеніе охватываетъ преимущественно практическія задачи дня, вслѣдствіе чего нельзя опасаться, что изъ-за будущаго оно можетъ забыть настоящее.
Когда у нѣкоторыхъ, особенно живыхъ, одаренныхъ чрезвычайно богатой фантазіей и очень энергичныхъ натуръ конструкціи будущаго принимаютъ конкретныя формы, выливаясь въ изображенія соціалистическаго строя, то и противъ этого ничего нельзя сказать. Соціалъ-демократія въ свое время отнеслась къ роману Беллами «За сто лѣтъ» критически, но не отрицательно; она не только не «запрещала» эту книгу, но, наоборотъ, способствовала ея распространенію. А утопія Уильяма Морриса «Kunde von Nirgendwo» (Вѣсти изъ несуществующей страны) была напечатана въ «Neue Zeit».
Соціалъ-демократія выступаетъ противъ попытокъ изобразить будущее только тогда, когда подобныя попытки хотятъ дать больше, чѣмъ простое описаніе того, что возможно и желательно, когда высказывается притязаніе придать имъ характеръ обязательнаго катехизиса соціалистическаго движенія, притязаніе сдѣлать ихъ основой его практической дѣятельности, какъ это было, напримѣръ, съ плоской утопіей Гертцки «Freiland» (Страна свободы).
