— Нет. Мы останемся вместе. У меня есть дела, которые я должен передать другим, но Козантира не будет в городе до вторника. Давай попробуем выбраться отсюда в субботу вечером. — Бен потерся плечом о дверной косяк. — В воскресенье — темная луна. Не лучшее время для дороги.

Дорога в пору адских псов? Ни за что. Эмма подавила дрожь. Она очень хотела оказаться в неприступном доме в ту ночь… И ей нужно искать новое жилье, не так ли?

— Я сочту за личное одолжение, если ты останешься здесь, Эмма, — сказал Бен, словно прочитав ее мысли. — До тех пор, пока ты не найдешь место, где тебе будет лучше. Дому будет одиноко, если мы все разом уедем.

Она кивнула, пытаясь представить себе дом без мужских голосов… и топота маленьких ножек Минетты. Это хорошо, очень хорошо, что остальные будут вместе и в безопасности, но ее сердце продолжало ныть от потери.

— Значит, в субботу. — Кровать Райдера, заваленная одеждой и пакетами, приобрела печальный вид. — Кто хочет предложить мне постель?

— Моя достаточно велика для всех нас. — Бен притянул Эмму к своему твердому телу и крепко прижал ее к себе стальной рукой — и, о, в этот момент она нуждалась в утешительном объятии.

— Но не раньше, чем ты примешь душ, брат, — добавил Бен. — У тебя все еще опилки в волосах.

Опилки? Душ? Райдер повернулся. Бен кивнул в сторону Эммы, и он понял. Два охотника. Одна очаровательная маленькая добыча.

Господи, как они могли оставить ее здесь? Его сердце уже болело, как будто какое — то существо разорвало его когтями.

Он провел рукой по волосам и кивнул.

— Да, я в полном беспорядке. Как и ты, Гриз. — Подхватив наживку, он заглотнул ее, несмотря на усилия, которые потребовались, чтобы сохранить непринужденный тон. — А Эмма выглядит так, словно боролась с детенышем в грязи. Твоя душевая достаточно просторная для нас троих?

— На самом деле, да. Иди сюда, малышка. — Плавным движением Бен сбил Эмму с ног, подняв на руки. Когда она издала невнятный писк, он рассмеялся, но Райдер видел печаль в его глазах.

— Пойдем, брат. — Бен понес Эмму наверх в свою комнату и поставил на ноги в хозяйской спальне.

Остановившись запереть дверь, Райдер наблюдал, как его брат стягивает с барда свитер.

Ее глаза расширились.

— Бен, это не… Райдер, мы не должны… Когда она с тревогой посмотрела на Райдера, ища помощи, он даже улыбнулся.

Она принадлежала им — и они собирались поделиться. Чтобы доставить удовольствие своей самке, как и подобает сородичам. Неважно, как далеко они от нее уедут, она принадлежала им, а они — ей. Возможно, когда — нибудь они с Беном смогут вернуться и заявить права на свою пару.

На сегодня…

— Да, медвежонок. Мы должны. — Правильность момента наполнила Райдера, подталкивая его вперед. Она была вся бледная, гладкая кожа блестела на сочных изгибах. Он провел пальцем вниз по ее руке. — Я хочу прикоснуться ко всей этой шелковистой коже.

— Да. На тебе слишком много одежды, милый медвежонок, — согласился Бен и расстегнул крючки ее лифчика сзади.

Райдер стянул с нее одежду и обхватил ладонями ее полные груди.

Ее зрачки расширились.

Бен потянулся, чтобы расстегнуть молнию на ее джинсах, и опустился на колени, чтобы стянуть их до лодыжек. Поскольку она была босиком, Райдер обхватил ее за талию и приподнял, чтобы Бен мог снять с нее все.

— Клянусь Богом, ты прекрасна, Эмма, — сказал Райдер. Смущенный румянец залил ее лицо и опечалил его. Она все еще не верила, что она прекрасна. Он работал над ее неуверенностью всего несколько дней. И теперь он не увидит, как она полностью обретет ее. Не будет тем, кто поможет ей стать более защищенной.

— Да, ты такая красивая. — Бен встал. Откинув волосы Эммы в сторону, он поцеловал изгиб ее шеи и обнял, чтобы ласкать ее грудь. — М — м—м, я правда люблю их.

Ее смех был хриплым от возбуждения и грусти.

— Ты мужчина. Конечно, любишь.

Раздевшись, Райдер бросил свою одежду кучей на пол. Прохладный воздух подействовал на его разгоряченную кожу как удар током.

Она уставилась на его возбужденный член.

— Гм… Я думала, мы примем душ.

Черт, она была такой милой.

— О, дорогая, ты же знаешь, что мы собираемся сделать нечто большее, — Бен повернул ее голову достаточно сильно, чтобы поглотить ее губы. — Намного больше, — прошептал он. В его глазах читалась печаль, даже когда он улыбнулся ей сверху вниз, прежде чем нежно толкнуть ее в объятия Райдера.

Пока Бен раздевался, Райдер притянул Эмму ближе, сохраняя воспоминания о том, как ее гладкая кожа ощущалась на контрасте с его. Как ее женские формы подчеркивали мускулы, создавая очаровательные изгибы для ласк его жестких рук. Ее груди прижались к его груди, когда он крепче сжал ее в объятиях, а ее живот и таз мягко обхватили его член. Все его тело напряглось от желания, когда он наклонился и завладел ее ртом.

Он поднял глаза. Бен исчез. Включился душ.

Тогда ладно. Он поднял Эмму и прижал ее к груди. Как всегда, на ее лице было удивление, как будто то, что ее несли, заставляло ее чувствовать себя особенной. Если бы только он мог остаться, он бы носил ее повсюду, если это то, что ей нужно, чтобы чувствовать себя такой красивой, какой она была на самом деле.

В главной ванной в средиземноморском стиле теплых тонов пол выложен гранитной плиткой, а столешницы из коричневато — золотистого мрамора. Душевая кабина из дымчатого стекла, способная вместить трех человек. Такая же массивная ванна для купания стояла перед сводчатыми окнами башни.

— Очевидно, ее построил медведь, любящий комфорт.

— Чертовски верно. — Бен приглушил верхний свет до соблазнительного полумрака.

Когда Бен открыл дверь в прямоугольную душевую, Райдер внес Эмму внутрь. Вода непрерывным потоком лилась из трех подвесных устройств. На левой и правой стенах аккуратно висели ручные душевые шланги.

Когда Райдер поставил Эмму на ноги, Бен вошел в душевую, закрыл дверь и толкнул ее под один из ливней.

Ее волосы мгновенно намокли. Вместо того, чтобы закричать, она рассмеялась.

— Ты злой медведь.

— Да, — согласился Бен.

Райдер покачал головой. Черт возьми, было ли что — нибудь прекраснее того, как она наслаждалась жизнью? Как могла его любовь к ней продолжать расти? Он мог поклясться, что это чувство начиналось с горошины, а теперь стало больше, чем гора — и боль при мысли о том, что он может потерять ее, тоже выросла до таких размеров. Если бы только они могли остаться.

С пониманием посмотрев на Райдера, Бен кивнул на полку на стене.

— Шампунь.

— Правильно. — Пока Райдер намыливал длинные волосы Эммы, Бен начал смывать грязь с ее тела, издавая ворчливые звуки, когда обнаруживал царапины. — Придется поговорить с этими детенышами, сказать им, чтобы они играли не так грубо.

— Не смей, — сумела выговорить Эмма, — или я тебя поколочу. — Ее последние слова прозвучали сдавленно, когда запах мужского вожделения окружил ее, втягивая в водоворот желания. Они оба рассмеялись — и погладили ее твердыми мозолистыми руками.

Когда сильные пальцы Райдера втирали кондиционер в ее волосы, она закрыла глаза от удовольствия.

Бен перестал намыливать ее грудь, чтобы подразнить соски, пока те не затвердели.

— Бенджамин. — Ее попытка сделать замечание учительским тоном была сорвана дрожью в голосе. Все ее тело, казалось, дрожало от возбуждения. — Это вы двое нуждались в душе.

— Ты права, дорогая. — Он наполнил ее правую руку гелем для душа. — Помой нас. Меня… потом Райдера. — Совершенно уверенная команда вызвала у нее трепет осознания.

Бен… и Райдер. Они оба. Она не была уверена, была ли дрожь в ее теле вызвана предвкушением или тревогой. После того, как она провела ночь с Райдером на прошлой неделе, Бен предупредил ее, что они с Райдером скоро разделят ее.

Он даже готовил ее, чтобы она могла принять их вместе. Теперь время пришло.

И он дал ей какое — то указание, благослови его господь.