Она содрогнулась от воспоминаний.

Подняв голову, он пристально посмотрел на нее.

— Тебя это беспокоит, медвежонок? — спросил он тихо, когда убрал палец и очень медленно нажал снова.

Чудо его сдержанной нежности, его заботы выбило почву у нее из — под ног.

— Дорогая? — Его грубый голос послал ей еще больше ощущений.

Ее единственным ответом была тщетная попытка приподнять бедра.

От смеха вокруг его глаз появились морщинки.

— Тогда все в порядке. — Он опустил голову, и его губы снова сомкнулись вокруг клитора, слегка потянув, в то время как его палец скользнул глубже.

Ее кипящее напряжение росло и росло, вытесняя мысли и слова, а также любые ощущения, выходящие за рамки чистой потребности. Он медленно входил и выходил, добавляя еще один палец, одновременно посасывая клитор и лаская его языком.

С чувством неизбежности все внутри нее собралось воедино, как в центре торнадо, а затем вырвалось наружу, разнося удовольствие по всей местности и по всем рекам ее тела. Ее крики все еще отдавались эхом в горных высях, когда он двинулся вверх по ее телу, расположился и медленно, неуклонно заполнил ее.

Потом он остановился.

Его член был толстым, очень толстым, длинным и горячим… Ее шея выгнулась, когда ее пронзил очередной оргазм.

— Держись крепче, маленький бард. — Его голос был резким. Мускул напрягся на его челюсти.

Ее мир все еще вращался, она схватила его за плечи. Под ее пальцами его мышцы превратились в гранит, когда он отстранился и снова вошел, глубже.

Гораздо глубже.

Он был огромен, наполняя ее почти невыносимо. И все же ощущение было таким волнующим и плотским, что она могла только держаться, когда он увеличил темп до безжалостной долбежки. Ее собственный пульс звенел у нее в ушах, заполняя ее мир, когда она кончала снова и снова.

Наконец с гортанным ревом, он вонзился глубоко, до самого основания.

И замер.

Прошли секунды. Казалось, он был где — то далеко.

— Бен?

Его взгляд встретился с ее и стал более интенсивным, пока не проник достаточно глубоко, чтобы коснуться ее разума. Ее сердца.

— Давненько не виделись, медвежонок. — Его губы изогнулись. Он просунул руку под ее попку, чтобы притянуть ее к себе, в то время как его член пульсировал внутри нее.

Наполняя ее.

Удовлетворяя ее потребность так, как не смог бы никто другой.

Ее сердцевина расцвела от восторга, принимая его семя, и все ее тело замерцало от физической радости.

Его пальцы медленно разжались, освобождая ее. Когда он опустился на нее, она ликовала под его тяжестью собственника. Ох, я люблю тебя, люблю, люблю.

Приподнявшись на локте, он уткнулся носом в ее шею.

— Спасибо за доверие, медвежонок.

Кто бы не доверился этому мужчине?

— Ммм. — Не удержавшись, она поцеловала его в щеку, вдыхая мужской аромат. Так чудесно.

Нуждаясь в большем, она взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала. Как только он узнает о ее прошлом, он может отвернуться, но сейчас? Сейчас он весь принадлежал ей.

Он подчинился, затем взял все под свой контроль, вытесняя все мысли из ее головы, пока ее тело восстанавливалось и требовало большего.

Осчастливленная, более чем четырьмя оргазмами, она поняла, что возбуждение в ее крови ослабло. Немного.

Подняв голову, она заглянула ему через плечо. Луна заметно опустилась.

Он проследил за ее взглядом.

— Нам пора двигаться. Райдер беспокоится о тебе, как и многие другие. Думаешь, теперь ты сможешь трансформироваться?

Она тяжело вздохнула. Да, пришло время взглянуть в лицо своему прошлому. У нее было мужество — оно было, — даже если иногда оно ненадолго терялось.

— Да. Пойдем.

***

Предрассветный туман окутывал вечнозеленые ветви и клубился вокруг стволов деревьев. Выпив чашку кофе — спасибо Вики за то, что сварила его покрепче, — Райдер застолбил место рядом с тропой, по которой шел Бен.

Когда они приехали, Бри повела их по тропинке к тому месту, где Эмма сбросила свою одежду. Запах страха пропитал ткань. Бен разделся и двинулся по следу медвежонка.

Что, черт возьми, заставило Эмму бежать? Беспокойство Райдера росло с каждым часом.

Луна почти зашла, и оборотни возвращались на поляну, чтобы согреться перед завтраком. В свете костров были видны женщины с покрасневшими от щетины щеками, припухшими губами и растрепанными волосами. У многих мужчин без рубашек на плечах, спине и груди были следы укусов и царапин.

Белтейн прошел весело для большинства.

Райдер выполнял свои обязанности послушно — Богиня требовала не меньше, — но без удовольствия. Он не мог перестать беспокоиться об Эмме и провел большую часть ночи в «начале тропы». Ее подруги время от времени присоединялись к нему. Они засыпали его вопросами, гадая, где она. Почему она ушла, не сказав ни слова.

Чертовски хорошие вопросы.

Около полуночи Калум встал рядом с ним, не отрывая взгляда от тропы. Райдер начал было спрашивать, сможет ли он найти Эмму. Но когда глаза Козантира темнели до цвета ночи, ни один оборотень с любовью к жизни не прерывал его.

Через минуту Калум посмотрел на Райдера и сказал, что хочет видеть Эмму, как только она вернется.

Клянусь Богом, его просьба прозвучала зловеще.

Прислонившись головой к стволу дерева, Райдер наблюдал за оборотнями на поляне. Купающимися. Отдыхающими. Общающимися между собой. Несколько самцов все еще толпились вокруг сговорчивых самок, явно надеясь на еще одно быстрое спаривание. Вики, Бри и еще несколько человек готовили праздничный завтрак. Шей и Зеб снова разводили костры.

Пронзительный смех привлек внимание Райдера. Он напрягся и обернулся.

Женевьева. Все еще здесь, в Колд — Крике. Она не остановится, пока не получит денег… и, возможно, мести. Никто из тех, кто осмелился отвергнуть ее, не остался невредимым.

Одетая в облегающую кожаную юбку и майку с глубоким вырезом, она стояла рядом с Сарой, волчицей по имени Кэндис и двумя незнакомыми Райдеру женщинами. Судя по взглядам, брошенным в его сторону, Женевьева разрушала его репутацию.

Как благородный мужчина борется с чем — то таким неуловимым, как сплетни? Будь Женевьева мужчиной, он пустил бы в ход кулаки или когти. Но самцы не причиняют вреда самкам. Никогда.

Внутри у него закипало разочарование.

Через минуту его внимание привлек шорох кустов на тропе. Появился Бен. Эмма медленно шла рядом с ним, опираясь на его руку, как на костыль.

Прилив облегчения смел усталость Райдера. Он поставил чашку с кофе и поднялся.

Увидев его, Бен вздернул подбородок.

— Привет, брат.

Эти двое были одеты в ту же одежду, которую оставили у тропы. Царапины и струпья покрывали лицо и руки Эммы, словно она сломя голову продиралась сквозь заросли ежевики. И падала. Часто. Несмотря на бандаж на ноге, она сильно хромала.

Черт возьми, Эмма.

Но она вернулась к ним и, слава Богине, относительно невредимой. Вздрогнув, Райдер вспомнил о Козантире. Предупреждение было в порядке вещей.

— Эмма, Козан…

— Эмма, — перебил Калум глубоким, ледяным голосом. Он стоял между кострами, скрестив руки на груди.

В свете пламени Эмма видела суровое выражение лица Козантира. Даже когда ее сердце пропустило удар, страх холодил ее кровь. Страж территории обладал властью над жизнью и смертью, полученной непосредственно из рук Херна.

Должно быть, Гавейн рассказал ему о Собрании в Пайн — Нолле.

Расправив плечи, она направилась к нему, прежде чем поняла, что Бен стоит рядом, все еще поддерживая ее. Глупая Эмма.

— Бен, он злится. Отойди.

Он схватил ее за руку, прежде чем она успела отойти.

— Нет. — Хотя беспокойство вытеснило смех из его глаз, он накрыл ее ладонь своей, сжал ее пальцы в своей и продолжил идти вперед. Упрямый, несгибаемый медведь.

К своему ужасу, она поняла, что Райдер идет с другой стороны от нее. Он обнял ее за талию. Как она могла рисковать им — ими обоими?