— Помнишь поле, через которое мы ехали? — спросил Ит. — Ровное, чистое, и зеленое поле. Тебе оно не показалось странным?

— Нет, — покачал головой Рифат. — Поле как поле. А что?

— Да то, что оно выедено подчистую. Причем места здесь больше приспособлены под людей, растительность не наша, она человеческая. А такое ровное и красивое поле получается, если на нем систематически пасутся…

— Овцы? — удивленно спросил Рифат. Ит кивнул. — Интересно, не думал о таком. А что ты ещё заметила?

— Очень старый разбитый шагоход, мимо которого мы проехали, — сказал Ит. — Да, он явно валяется там уже очень давно. Но ты не обратил внимания, как именно он разрушен.

— Рассказывай, — велел Рифат.

— Его кто-то красиво уронил, — сказал Ит. — Разворочена кабина, в которой сидели те, кто управлял машиной, причем разворочена довольно странно, словно в неё попали сверху. Разрушены передние ноги. Остальные все целые. И двигателя нет, там один остов. Понимаешь, что произошло? На машину напали, убили тех, кто в ней находился, и забрали то, что представляло ценность. А остов бросили. Не сейчас, верно, несколько лет назад, кипу уже основательно зарос травой, но ведь кто-то же с ним такое сделал?

— Это мог быть патруль, — возразил Рифат.

— Мог, — тут же согласился Ит. — Вот только зачем шрика запчасти от старого шагохода?

В кабину, где происходил разговор, вошел Скрипач, и сел во второе кресло.

— Ну, допустим, кипу мог сбить патруль, а местные растащили детали, — сказал он. — Тоже вполне себе версия. Но я все-таки склонен согласиться с Итом…

— С Иттой, — поправил Рифат. — Почему?

— Чистая вода, — объяснил Скрипач. — Мы ведь уже неподалеку от озёр, верно? Те озёра, про которые говорила Лийга.

— Верно, — согласно кивнул Рифат. — Да, рядом с озерами поселений будет больше, вы правы.

— Я, собственно, к чему, — продолжил Ит. — Нужно быть очень осторожными. Спать придется по очереди, останавливаться на ночевку слишком опасно. И… я бы поискал город, или поселок. Не знаю. Ночью понаблюдаем за небом, может, что-то увидим.

Последующие сутки показали, что Ит был прав, вот только события стали развиваться слишком стремительно, и при этом абсолютно непредсказуемо.

Город нашел их первым.

Лийгу и Рифата спасло то, что они спали в кузове, а Ита и Скрипача спасла случайность, хотя, конечно, всем отлично известно, что случайностей не бывает. Ночью Ит и Скрипач отпустили Рифата и Лийгу спать, а сами вели песчаник, потихоньку переговариваясь о всякой ерунде — говорить о Стрелке или о происходящем им не хотелось.

Первый импульс прошил кабину вертикально, насквозь, там, где находилась лавочка, на которой любил сидеть Рифат. Ит, не успевший даже обернуться, ощутил в метре от себя резкую волну жара, и рванул инстинктивно машину в сторону, поэтому второй импульс они уже успели увидеть — с правой стороны кабины проскочила ещё одна огненная игла, и ушла в землю. Всё это происходило практически в полной тишине, которая, впрочем, через секунду сменилась отчаянным клацаньем опор песчаника — Ит перевел движок в максимальный режим, и повел машину зигзагами, по какой-то дикой траектории, пытаясь вырваться из-под обстрела, хотя, конечно, он уже понял, что это бесполезно.

— Иду наверх, — коротко сказал Скрипач из коридора. Импульсник он уже сутки таскал с собой, привязав к поясу, и сейчас поднялся по лесенке, открыл люк, и выглянул наружу, удерживая импульсник здоровой рукой, и упираясь для устойчивости в основание люка спиной.

Над пескоходом сновали туда-сюда несколько объектов, которые Скрипач для себя определил как дикий самопал, собранный из антигравов, оружейных модулей, причем сильно устаревших, и брони, причем броня эта была чисто номинальной, защитить толком она ничего не могла. Скрипач, который в темноте видел хорошо, как и все рауф, поднял импульсник, и снял первый объект, который находился на удобной траектории. Как понять, автономны они, или ими управляет оператор? Жаль, некогда разбираться, машину бы сохранить, и самим не сдохнуть. Песчаник шел на хорошей скорости, кабина подрагивала, компенсатор уже не справлялся — правильно, сейчас система переводит мощность на двигатель, оставляя компенсатору минимум.

— Ит, потише! — крикнул он вниз. — Мотает, а я с одной рукой…

Пескоход замедлился, Скрипач снова прицелился. Импульсник тихо свистнул, и ещё один объект, больше всего похожий на серый шар, снабженный несколькими рабочими оружейными частями, рухнул на землю позади машины. Жаль, что один, пронеслось в голове у Скрипача, зарядов осталось шесть, а летает ещё восемь этих хреновин. А второй импульсник в кузове. И лучевик, который можно теоретически пустить в дело, тоже.

— Рифат! — крикнул он. — Вы целы?

— Да! — донеслось снизу. — Скиа, что там?

— Тащи ипульсник, скорее! Быстро, пока нас не перебили тут всех к чертям!!! — Скрипач не заметил, что перешел на русский, но Рифат, кажется, его понял — через несколько секунд внизу раздались шаги, и Рифат сказал:

— Вот, держи.

— Погоди, сейчас этот… потом отдашь, когда скажу.

Ещё один шар полетел на землю, и ещё, и ещё. Но и в кабине появились четыре новых отверстия, потому что оставшиеся шары продолжали атаковать. Судя по тому, что машина двигалась уверенно, у Ита всё было в порядке и под контролем — настолько, насколько это возможно, конечно.

— Давай второй, — приказал Скрипач. — Их там три оста…

Он не договорил, потому что левое плечо обожгло, по нему резануло болью — зацепили, понял Скрипач, вроде бы несильно, но зацепили, сволочи. Значит, всё-таки оператор рулит. Ну, получишь у меня, если удастся до тебя добраться, тварь.

— Скиа, что случилось? — спросил с тревогой Рифат.

— Задели, ерунда, — отмахнулся Скрипач. — Давай, скорее!

Ещё два выстрела, и ещё два шара летят на землю. Левое плечо начало болеть, Скрипач поднял импульсник, вылавливая в прицел последний оставшийся объект, и в этот момент с неба раздался голос, произнесший:

— Стоп, хватит, мы прекращаем атаку. Не стреляй, хали.

— Простите, не расслышал! — крикнул Скрипач, и серый шар полетел на землю.

— Все обычно сдаются после начала атаки, — рауф смотрел сейчас на Рифата с явным осуждением. — Ты почему не остановился? Почему вы стали стрелять?

— А, то есть надо было просто сдаться, да? — ехидно спросил Рифат в ответ. — Остальные, видимо, так и делали. Ну, мы не остальные, если ты не успел понять. Извини, что разочаровали.

Нападавшие, которых оказалось двое, стояли сейчас рядом с песчаником, который Ит посадил после того, как голос перешел от приказов к уговорам. Уже светало, на улице было холодно, но Рифат категорически запретил пускать незнакомцев внутрь машины, и Скрипач, а затем и Ит, с ним согласились. Не надо. Это рауф, поэтому не надо. Еще учуют липстэг, чего доброго, и попробуют отнять.

Оба рауф, мужчины, были одеты в гражданскую одежду, причем весьма приличную. Да, их одежда напоминала ту, что носил Рифат, но выглядела богаче, и отличалась кроем. Жилеты, например, были короче, брюки оказались более узкими, и заправленными в сапоги, а кафтаны имели на обшлагах и воротниках богатую вышивку, машинную, но явно не дешевую. Очень изящно, ненавязчиво, и со вкусом. Да и сами нападавшие не производили впечатления бандитов или преступников. Скорее, клерки, выполнявшие свою работу, и столкнувшиеся с неожиданной проблемой в лице этой странноватой четверки, прибывшей в их края на побитом жизнью песчанике.

— Да, остальные вели себя разумно, — заявил тот рауф, который стоял ближе. — А вы… зачем нужно было уродовать нашу технику, и…

— Уродовать технику? — переспросил Скрипач. Он сейчас, разумеется, был в маске, но глаза у него нехорошо сузились — Ит кашлянул, не надо, мол, не ругайся с ним. — Это теперь так называется⁈

Плечо ему несколько минут назад перевязала Лийга. По словам Скрипача выходило, что выстрел этот был «нападением на негодный объект», рука и так не работала, а боль можно и потерпеть. Рана оказалась пустяковой, выстрел из импульсника прошел по касательной, к тому же рана была ещё и чистой, по сути, тонкий ожог. Но Скрипач всё равно злился, и лучевик из здоровой руки выпускать явно не собирался.