— Ну как, что-то поняли? — с интересом спросила Лийга по дороге обратно, к гостинице.

— Довольно любопытно получается, — задумчиво ответил Скрипач. — Шрика здесь не любят, но считают неизбежным и привычным злом. Потому что справедливо полагают, что сюда может прийти что-то похуже.

— Так и есть, — покивала Лийга. — За чем-то похуже дело не станет, верно. А что ещё?

— Местные привыкли выживать под давлением, для них это уже стало нормой. Выживают, судя по всему, весьма успешно, — Ит замедлил шаг. — Правда, проблем тоже, видимо, немало. Ад… северная область это Ад, так? — Лийга кивнула. — Ад по сей день поставляет в чистые области проблемы, в том числе в виде мутаций у населения. Которое никто толком даже не лечит, потому что заинтересованы шрика в местном населении только как источнике дешевой рабочей силы. И как обслуга на время отдыха местные тоже годятся. Верно?

— Верно, — согласилась Лийга.

— На планете происходит чёрти что, и почти никто не в курсе, что именно, — продолжил за Ита Скрипач. — Местных информируют где-то вокруг нуля. Поэтому много слухов, версий, и прочей бредятины. В том числе кое-какие легенды в ходу, я прав?

— Это ты про Чёрный залив, — догадалась Лийга. — Да, классический пример, пожалуй.

— А что там такое? — спросил Скрипач.

— Да никто толком не знает. Какая-то аномальная ерунда, что ли, — пожала плечами Лийга. — По слухам, в Черном заливе спрятаны сокровища, до которых никто не может добраться. Все, кто пытался их найти, погибли. И якобы посреди залива куча костей над водой торчит. Ну бред же, даже повторять стыдно.

— А сама ты как думаешь, что там может быть? — спросил Ит.

— Понятия не имею, да мне и не интересно, — ответила Лийга. — У нас тут таких легенд, про Ад, очень много. Бабьи сказки. Что там действительно есть, так это зараженные области, какое-то зверье, может быть, и мутировавшее, как знать, и пустыня. Без воды и без еды. Вот это есть. А остальное выдумки.

— Ясно, — кивнул Ит. — Так, что ещё… А, вот. Три портала и форпост. Кто-то сюда собирается, и есть вероятность, что не все из прибывших окажутся туристами.

— А вот это верно, — Лийга посерьезнела. — Это повод и нам подумать, как себя вести. Вернемся, скажу Рифату, чтобы вы втроем ко мне перебирались. На берегу скоро станет небезопасно.

— Но есть же карта, — возразил Скрипач.

— И что с того? — удивилась Лийга. — Она не поможет. Головой подумай, какая у десанта скорость, и какая у вас. Особенно у Ита на костылях. В общем, у меня придется жить, хоть это и против правил.

— Потому что дом женский, да? — спросил Скрипач.

— Верно. Не положено так. Но что делать? Лучше подстраховаться, не рисковать лишний раз, тем более что мы сейчас начнем варить липстэг, и рабочих рук нужно будет много, — Лийга вздохнула. — Как вам город, кстати?

— Хороший город, кажется, — без особой уверенности произнес Скрипач. — Мы его, правда, толком не видели, только гостиницу и площадь…

— Я имела в виду ощущение, — Лийга коротко глянула на Скрипача.

— Смешанные чувства, — сказал Ит, немного подумав. — Не очень понятно. Он… как пустая банка из-под чего-то. Оболочка есть, содержимого нет.

— Отлично, — Лийга улыбнулась. — Верно схвачено, Ит. Молодец. Анкун раньше был совсем иным, а теперь он — как рамка для картины. Это город для туристов, и только для туристов. Причем лишь для тех, кому Рая недостаточно, и хочется ощущений, которых в Раю не получить. Поняли, о чем речь?

— Экстрим. Желают пощекотать нервы, и немножко понарушать законы, да? — уточнил Скрипач. — Но так, чтобы при этом не подвергать опасности себя.

— И снова в точку, — подтвердила Лийга. — Те, которым нужен настоящий экстрим, с настоящим риском, отправляются в пустыню. Или на север. Вот там опасность уже настоящая, неподдельная. А здесь… — она махнула рукой. — У вас были парки для развлечений дома?

— Это смотря где, — Скрипач усмехнулся. — Кое-где были.

— Вот Анкун и есть такой парк, для приезжих, — покивала Лийга. — Но стоит помнить об одном важном моменте. Для приезжих тут опасность действительно игрушечная, верно. А вот для нас она вполне может быть настоящей.

— Мы уже поняли, — ответил Ит.

11

Догадка

Аттер-кипу, на котором они ехали, оказался неожиданно большим — в его кузов прекрасно поместилась пустая тележка, и свободного места ещё осталось порядочно. Пассажирам полагалось сидеть в открытой кабине, за спиной водителя, и — об этом предупредил Рифат — крайне желательно помалкивать, потому что водитель не любит разговорчивых. Ит подумал, что это, наверное, к лучшему, ему в тот момент и самому не очень хотелось говорить, а вот посидеть и подумать будет в самый раз. Они со Скрипачом сели на второй ряд кресел, Ит кое-как пристроил костыли рядом с собой, затем Рифат показал им, как пристегнуться, и машина тронулась. Лийга, разумеется, отстегнула ремень, как только водитель отвернулся, и сейчас сидела, с интересом глядя по сторонам.

Надо будет обязательно наведаться в город снова, думал Ит. Только, конечно, нужно добраться туда не пешком, как в этот раз, а как-то иначе. Чтобы пробыть там подольше, и понаблюдать уже по-настоящему. Чтобы не так болели ноги, и можно было походить, приглядеться. И чтобы там появились… Правильно. Надо оказаться в городе тогда, когда там появятся шрика.

Потому что шрика — это ответ. Или хотя бы часть ответа. Вне всякого сомнения, они причастны к тому, что мы оказались на берегу. И даже если допустить мысль, что искалечили нас не шрика, те, которые выбрасывали, стопроцентно были шрика, и могли знать, кто это сделал.

И что еще с нами сделал этот кто-то…

Ит посмотрел на Скрипача, тот вздохнул, и покачал головой. Да уж, даже говорить не надо. Всё без слов понятно. Если Рифат прав, то происшедшее с ними гораздо страшнее и хуже, чем им казалось до этого момента. Какая, к чёрту, невинность, после сотен лет брака и кучи детей? Чушь и бред, быть такого не может. Ит попытался подсчитать, какое количество операций, и каких именно можно в теории попробовать использовать, чтобы загнать организм в то состояние, о котором говорил Рифат, и тут же понял, что одними операциями тут не обойдешься. Нужна тотальная гормональная перестройка — а с учетом того, что фарш, как известно, невозможно провернуть назад, такая перестройка затронет буквально всё, от синтеза тропных гормонов, до перестройки работы передней доли гипофиза…

— Приехали, — произнес водитель. — Ммм… Рифат, у тебя тут следилка работает, или нет?

— Сто лет как украли, — ответил Рифат. — А что?

— Давай через реку перевезу, — предложил водитель. — Куда ей на костылях по воде тащиться? Ещё смоет ненароком.

— Правда, перевези, — оживилась Лийга. — Она еле перешла в прошлый раз.

— Ага, — водитель снова отвернулся. — Сидите, не вставайте.

Тележку выгрузили из кузова, машина ушла — Ит проводил её благодарным взглядом. Хороший мужик, угрюмый, правда, но немногословность — отнюдь не признак того, что кто-то плох. Просто не любит говорить, однако и костыли заметил, и понял всё верно.

— Идёмте, — Рифат взялся за ручку тележки. — Время уже к вечеру, а нам надо ещё собраться.

— Что ты хочешь брать? — спросила Лийга. — Котелок для танели, или старое одеяло? Пойдемте сразу ко мне, в дом утром можно сходить.

Рифат задумался, потёр подбородок.

— Тогда вы идите, а я схожу домой, и приду, — предложил он. — Я недолго. И карту заберу заодно. От мастерской она слишком далеко сейчас.

— Ладно, — сдалась Лийга. — К морю только не ходи, что-то напугали они меня этими рассказами.

— Не пойду, — пообещал Рифат. — Идите, идите, а то уже темнеет.

В доме Лийга споро скинула накидку, и принялась выгружать на стол из карманов и поясной сумки какие-то предметы.

— Что это такое? — спросил Скрипач. — Это ты купила?