— Уже неважно, — сказал Рифат. — Делай.

— Есть, — через несколько секунд произнес Ит.

— Рифат, куда? — спросил Скрипач.

— Забирай вправо, — приказал Рифат. — Там лес, веди к нему.

— Скорость будет ниже, — возразил Скрипач.

— Она и так низкая, всё заблокировано, — ответил Рифат. — Лийга, бери управление. Она не умеет, как надо, давай ты.

— Угу, — кивнула Лийга. Отстегнула маску, скинула капюшон. — Придется пока руками, что ж такое-то… ладно. Скиа, не трогай ничего, я сама.

Песчаник легко поднялся, и, наращивая скорость, двинулся в сторону недалекого леса, того самого, о котором говорил Рифат. Кабина едва заметно покачивалась, никакой тряски не было вовсе — Ит понял, что про компенсаторную систему он угадал правильно. Песчаник двигался плавно, создавалось ощущение, что кабина плывет над землей. Однако эта идиллия продолжалась недолго, потому что Лийга вдруг сказала:

— Держитесь крепче. Рифат, держи Итту, упадет.

— Что там? — спросил Ит.

— Река. Нам надо перейти через Чали, — объяснил Рифат. — А здесь река не такая, как…

Он не успел договорить, потому что песчаник вдруг увеличил скорость, и кабину ощутимо тряхнуло.

— Охотники, — сказала Лийга. — Хорошо, что не задели. Держитесь, говорю! Крепче!

Песчаник сделал рывок, а потом его вдруг потащило в сторону — Ит не сразу понял, что этот маневр не является следствием того, что в машину кто-то попал. Нет, это Лийга вела сейчас песчаник таким странным образом, заставляя его двигаться какое-то время боком, затем последовал ещё один рывок, и машина снова понеслась вперед уже обычным порядком.

— Хе-хе, — сказала Лийга. — А ну-ка, теперь вот так.

Линия деревьев была уже совсем неподалеку, но деревья Лийгу, судя по всему, не интересовали — она вдруг резко взяла влево, и погнала машину по открытому пространству.

— Камни, — сказал Рифат негромко. — Осторожно.

— Вижу, — ответила Лийга. — Да он и сам не слепой… надеюсь.

Песчаник чуть снизил скорость, внизу действительно показались валуны.

— Сзади, — сказал Рифат. — Лийга, сзади, не замедляй!

Ит уже тоже видел — с двух сторон к песчанику стремительно приближались два шагохода, гораздо меньшего размера, верховых.

— Ничего, успеем, — не поворачиваясь, произнесла в ответ Лийга. — Держитесь крепче, река.

Ит вцепился в руку Рифата — и вовремя, потому что именно в этот момент песчаник прыгнул в воду, подняв вокруг себя тучу брызг. Чали в этом месте была, видимо, глубокой, потому что песчаник ушел под воду почти целиком, но это не помешало ему пройти по дну, и уже через несколько минут машина стала приближаться к противоположному берегу. Кабина ещё раз ощутимо вздрогнула, видимо, в песчаник всё-таки попали, но предусмотрительная Лийга удерживала сейчас машину так, что выстрелы могли задеть только кузов, не причиняя кабине никакого вреда. Если попадут в опоры, нам конец, пронеслось в голове у Ита, странно, почему они не стреляют по длинным паучьим ногам шагохода, почему целятся в кузов?

— Они не будут стрелять по ногам, — словно прочитав его мысли, сказала вдруг Лийга. — Это против самой сути охоты. У них оружие настроено так, что бьет в корпус.

— Зачем? — не понял Скрипач.

— Да затем, что если все будут палить по ногам, шагоходов очень быстро не останется. За кем потом гоняться? Друг за другом? Это же не война, это развлечение. Была бы война, этих трудяг за час бы всех перебили. Причем с земли, даже летать не нужно. Так… кажется, вырвались, — удовлетворенно сказала она. — Скиа, границу зоны мы уже перешли?

— Угу, — кивнул Скрипач. — Надо воду согнать, видишь, какой он тяжелый? Зачерпнул воды, а тут, кажется, половина систем не работает.

— Сама выльется, — махнула рукой Лийга. — Надо побыстрее удирать.

— Если нас захотят достать с воздуха… — начал Рифат, но Лийга его перебила:

— Если бы захотели, уже достали бы, — сказала она. — Не факт, что они вообще поняли, что мы в песчанике, хотя как знать. Сдается мне, ловить нас будут, но севернее. Решили, что мы идём в Игбу. Что мы ремеры. Ну, пусть думают так же дальше.

— Но нам и нужно на север вообще-то, — напомнил Скрипач.

— Кружным путем дорога ближе, — хмыкнула Лийга. — Пока что уходим на юго-запад, а там посмотрим. Сейчас нам главное — выйти из буферной зоны. Вне зоны ловить нас будет уже некому.

— Угу, — покивал Рифат. — Некому. Кроме десантов, патрулей, местных, и всего остального. Ладно, уводи машину. Надо поторопиться.

Кузов удалось открыть далеко не сразу, потому что дверь заклинило, и с ней пришлось порядочно повозиться. Разумеется, кузов оказался пуст, а ещё в нём стояла сейчас вода — в отличие от кабины кузов не закрывался герметично, поэтому при переходе через реку воды в кузов попало изрядно. Однако с водой удалось быстро справиться: Рифат, тихо ругаясь себе под нос, походил по кузову, и нашел сливные люки, числом восемь, которые, к счастью, удалось открыть. Воду слили, и машина сразу пошла быстрее, освободившись от лишнего груза.

— Здесь можно будет спать, — сказал Рифат, имея в виду кузов. — Не всегда и не везде, но можно. Только систему кондиционирования надо починить, не уверен, что она исправна.

— Попробуем, — пожал плечами Ит. — А где она расположена?

— Не знаю, будем искать, — Рифат вздохнул. — Итта, ты бы отдохнула пока что. Всю ночь на ногах, тебе нельзя так. Пойди в кабину, поспи.

— Там негде, — покачал головой Ит. Да, ноги болели, особенно правая, но о том, чтобы прилечь, пока что думать было некогда. — Рифат, надо снять ограничители, которые не дают ему двигаться.

— Ему? — не понял Рифат.

— Аттер-кипу, — объяснил Ит. — Машине.

— Просто странно, что ты сказала «он», — заметил Рифат. — Скиа почему-то назвала кипу — люся. Я не очень понял, что это.

Ит усмехнулся.

— Он… она всегда дает машинам, на которых мы ездим, это имя, — объяснил он. — Люся просто имя, женское, человеческое. Это смешно.

— Почему? — не понял Рифат.

— Потому что это странно звучит — здоровенный механизм, брутальный и опасный, и ласковое женское имя, — сказал Ит. — Мы водили… как бы объяснить… мир второго уровня, в котором существовали межконтинентальные дамбы. И по ним ходили караваны машин, колесных, возили грузы между странами. Огромные машины, в кабину можно было подняться только по лестнице. Ну, по размерам что-то похожее на тот аттер-кипу из рекламы, наверное. Тяжелая, опасная работа, вот такие машины, и… Люся. Народ смеялся.

— Люди? — уточнил Рифат.

— Да, люди, — кивнул Ит. — Они эту шутку понимали. Ну а позже у Скрипача вообще все машины стали Люсями. Мне это привычно, уже внимания не обращаю.

— Забавно, — Рифат улыбнулся. — Вот даже как. Ладно, приму к сведению.

— Ерунда, — покачал головой Ит. — И тебе она вовсе не обязана казаться смешной. Это так, внутри семьи больше было. Когда-то, — добавил он, и сам удивился, откуда вдруг возникло это «когда-то». — Теперь, наверное, всё равно.

— Попробуй всё-таки отдохнуть, — предложил Рифат. — Иди в кабину.

— Мне кажется, что ты хотел о чем-то поговорить, — заметил Ит.

— Хотел. Но это можно сделать потом. Я пока что позанимаюсь кузовом, нужно найти систему, проветрить, и просушить его, — сказал Рифат. — Иди, иди. И пришли ко мне Скиа, пусть поможет. А ты посиди или полежи в кресле. Управляет пока всё равно Лийга. Она неплохо водит, научит вас.

— Нет, вы всё-таки сумасшедшие, — Лийга провела пальцем по визуалу, висевшему под её левой рукой, и повернулась к Иту. — Абсолютно сумасшедшие… и мне это нравится.

— Вот даже как? — спросил Ит. Скрипач уже ушел к Рифату, и сейчас Ит пытался поудобнее устроиться в кресле — только теперь он понял, насколько сильно болят ноги. И не только ноги. Всё тело болело, хотя, конечно, не так, как после тридцатикилометрового похода в Анкун. — Почему нравится?

— Потому что я тоже была когда-то такой, — Лийга вздохнула. — Не совсем такой, но сумасшедшей — точно. Поступок, понимаешь? Вы мне доказали, что способны на поступок, а это теперь нечасто встречается.