Посольство это состоялось по той причине, что Флоренция, будучи в союзе с венецианцами и одновременно в войне с герцогом Филиппо, боялась, что Сигизмунд, как друг герцога и враг венецианцев, из-за Далмации и других имперских земель, ими занятых, вступит в Италию для поддержки герцога против Лиги. Поэтому Пьеро было сообщено многое, для герцога опасное, и поручено хлопотать о мире между императором и венецианцами. Он оставался там больше года и в конце концов не добился ничего.
Затем, в 1430 году, он был вместе с Бернардо Гуаданьи[140] и Нероне ди Ниджи послом в Венеции, так как приходилось вести переговоры о многих вещах по случаю продолжавшейся войны с герцогом миланским; так как срок союза между нами и венецианцами истекал и союз был возобновлен на более долгое время, то Пьеро пробыл в отсутствии почти год. Когда император Сигизмунд отправился в Италию, чтобы поддержать герцога и возложить на себя корону, то во время проезда его через Лукку Пьеро был послан комиссаром в лагерь, ибо Флоренция тогда вместе с папой решили не пропускать отряды императора дальше; затем, когда император был уже в Сиене и обнаружил некоторое желание заключить с Флоренцией соглашение на добропорядочных условиях. Пьеро был отправлен к нему послом, сначала один, а затем вместе с Аньоло, сыном Филипо Пандольфини[141]; оставался он там недолго и соглашения не заключил. Примерно в то же время он был послан комиссаром в Вольтерру, где появился Никколо Пиччинино с людьми герцога.
Затем произошел переворот 1433 года и изгнание Козимо Медичи; Пьеро за его связи и родство с Козимо мог бы подвергнуться большим неприятностям, если бы его не защитил и не помог ему брат его, мессер Джованни, принадлежавший к партии, враждебной Козимо; назначенный в том же году подеста в Понтасьеве, он принял эту должность, чтобы уехать из Флоренции, где ему нечего было делать и где он был предметом подозрения и ненависти правящих властей. В это время он вместе с некоторыми другими, во главе которых стояли его ближайший друг Нери ди Джино[142], Аламанно Сальвиати[143] и Лука, сын мессера Мазо, начал всячески хлопотать о возращении Козимо, и они действовали с таким успехом, что синьория вернула Козимо в следующем году; враждебная партия возмутилась, и Пьеро вместе с названными гражданами вновь взялся за оружие. Впоследствии он пользовался огромным влиянием и был после Козимо и Нери ди Джино первым человеком в городе; я нашел много просительных писем от изгнанников и от других лиц, имевших дело с правительством, обращенных к Козимо, Нери и к нему; помня, как его защищал брат его, мессер Джованни, он в свою очередь не допустил, чтобы брату причинено было какое-нибудь зло, вроде изгнания или аммониции, чему подверглись не только главари партии Альбицци, но почти все к ней принадлежавшие.
Позднее, в 1437 году, Пьеро был послом и комиссаром в Реджо к графу Франческо Сфорца, который явился туда по просьбе венецианцев, чтобы заставить герцога, который должен был обеспокоиться насчет Пармы, отозвать своих людей от Бергамо, теснимого венецианцами; считалось, что этот ход не удался, и думали, что венецианцы сделали его больше для того, чтобы не дать нам завладеть Луккой, чем по каким-нибудь другим соображениям; поэтому Флоренция желала отозвать графа назад в Лукку, ради чего и был послан к нему Пьеро. Венецианцы, с своей стороны, вовсе не хотели возвращения графа в Тоскану, и, чтобы убедить их, Пьеро поехал в Венецию, а так как из этого ничего не выходило, он в конце концов вернулся к графу и успел в своих стараниях настолько, что убедил его направиться в Тоскану против воли венецианцев.
В 1440 году, когда Никколо Пиччинино стоял перед замком Санто Никколо в Казентино и надо было попытаться помочь крепости, Пьеро был послан вместе с Нери ди Джино посмотреть, можно ли что-нибудь сделать; они решили, что дело это слишком трудное и ни с какой стороны не исполнимое. Потом, когда Никколо Пиччинино был разбит папскими и нашими отрядами и отступил в Романью, Пьеро был назначен комиссаром; он вернул Портико, Доадола и Сан Кашяно и вместе с папским легатом отправился отвоевывать обратно владения церкви.
Немного спустя, когда борьба между Лигой и герцогом в Ломбардии утихла и друг против друга стояли граф и Никколо Пиччинино, так что победа одной из сторон, казалось, должна скоро решиться, Пьеро был послан туда комиссаром; здесь он заболел и вскоре умер в замке Мартиненго около Брешии в 1441 году. Как уже сказано, он занимал высокие должности и пользовался в нашем городе большим влиянием, особенно с 1434 до 1441 года; помимо этого, он три раза был гонфалоньером, раз до 1434 года, два раза после, и много раз был членом Балии десяти.
Пьеро был человек большого размаха и очень горячий, так что даже в старости он мог в гневе исколотить всякого, кто его рассердил; мне кажется все же, что такой характер отвечал нравам города, которые были в те времена суровее, чем ныне, когда он изуродован всякими утонченностями и распущенностью, достойной женщин, а не мужчин. В делах имущественных Пьеро был чист, и это обнаружилось на деле, так как при высоком положении и громком имени он умер бедным и не оставил имущества даже на пять тысяч дукатов. Даже в старости одолевали его разврат и сладострастие, и я нашел много его писем, которые он писал своей даме во время отлучек, особенно в 1437 году, уже стариком, и посылал на имя одного из своих домочадцев, прозывавшегося Испанцем. Первая жена его была дочь мессера Донато Аччиайоли[144], тогда первого гражданина Флоренции; детей у них не было, и я не знаю, был ли он ей мужем по-настоящему; затем он женился на дочери очень уважаемого человека, Бартоломмео Валори[145], но детей не имел; третьей женой его была Аньола, дочь мессера Андреа Буондельмонти, от которой у него было три сына, Луиджи, Никколо и Якопо, и три дочери; одна из них, Маддалена, вышла за Никколо Корбинелли, другая – Лаудомина – за Антонио Риччи, третья – Костанца – за сына Джулиано и внука Аверардо Медичи, Франческо, умершего бездетным через несколько месяцев; потом она была женой Даниелло Альберти, от которого у нее были дети, и, овдовев, опять вышла замуж, за мессера Донато Чекки, от которого имела детей и овдовела долгое время спустя. Все дети Пьеро были красавцы, да и сам он был прекрасной наружности, высокий и сильный, и умер он в возрасте преклонном.
В 1418 году он был отправлен комиссаром к папе, насколько я знаю, чтобы сопровождать его при проезде через нашу страну. В 1424 году он был подеста в Прато и находился там во время битвы при Загонаре.
В 1418 году он поехал в Мантую, где, как кажется, находился папа, но зачем он ездил, и по своим ли или по общественным делам, я не знаю. В 1399 году из-за кражи у мессера Луиджи, который думал, что кражу совершил Пьеро, чего на самом деле не было, содержались во дворце подеста сам Пьеро, мессер Луиджи, Никколо и Франческо.
В 1423 году он отправился капитаном в Ареццо. 21 октября 1400 года, когда Пьеро был в Болонье, куда он убежал от страха перед чумой, Бартоломмео Валори велел написать ему тайно от мессера Луиджи, через Гвидетто Гвидетти, который был близок к подеста, что Пьеро должен быть допрошен по политическому делу, так как на него сделан какой-то донос, и убеждал его, если он считает себя невиновным, приехать во Флоренцию.
В 1422 году он начальствовал над большими галерами, посланными в плаванье на Левант. Галер было две.
В январе 1424 года он отправился послом в Сиену. В начале 1425 года он поехал комиссаром в Фаенцу, так как синьор Гвидо Антонио только что заключил договор с флорентийцами, и война перенеслась туда. Исход был сомнителен, а во Флоренции больше не хотели испытывать судьбу; к Пьеро прислали на помощь Аверардо Медичи, который должности, однако, не имел. Туда же был прислан за счет мадонны Джентиле мессер Джованни Д'Агоббио, чтобы уладить некоторые споры с Никколо да Толентино и Никколо Пиччинино.
