Никлас присел на двуспальную кровать в одной спальной комнате, в другой обошел и попинал ножки двух полутораспальных — каждая из которых не чета той узкой полке поезда, на которой он спал по время дороги из Авиньона до Кельна. И тем более не сравнить с салоном аэростатом, на котором он добирался до Берлина — в сидячем месте эконом класса.

Катрин и Марша в это время, не дожидаясь отправления поезда, направились в ванную комнату избавляться от маскировки. Вскоре за перегородкой послышались шум воды и негромкие разговоры. Сам Никлас сначала присел за стол, сквозь чуть откинутую шторку на окне наблюдая за соседними перронами. Надолго не хватило — поднялся, принялся мерить шагами купе. Его легко потрясывало мелкой дрожью, в голове роились многочисленные мысли. В основном опасливые — все ли он правильно сделал, не вызвал ли подозрений, не идет ли сейчас к ним группа Тайной полиции для задержания…

Не удержавшись, Никлас достал из кобуры вальтер — оружие в руки придавало уверенности. Как раз в этот момент, словно отвечая его мыслям, раздался стук в дверь. Секундное ожидание, створка — заставляя опуститься в животе холодный комок, поползла в сторону, а в проходе появилась проводница в серой униформе с красным шейным платком. Незнакомая — не та, что встречала их на входе проверяя билеты.

— Добрый день, меня зовут Елена и в пути до Вильно я буду вашим проводником.

Голос приятный. Сама дама средних лет, круглое доброжелательное лицо, светло-голубые глаза. Улыбалась она очень мило и выглядела не просто приветливо, а по-домашнему тепло. Отвернулась, закрывая за собой дверь — не полностью, просто прикрывая; и, если бы Никлас не был напряжен как натянутая струна, у нее бы все получилось. А так, когда «проводница» стремительно развернулась обратно, выхватывая пистолет с глушителем, он успел среагировать. До проводницы было метра два, ударом не достать, а стрелять не стал — опасаясь привлечь внимание. Поэтому просто метнул вальтер, целясь в лоб незваной гостье. Попал хорошо, четко и сильно. Почти сразу раздался глухой хлопок — пуля «проводницы» ушла в потолок, а сама она пошатнулась, заваливаясь спиной на дверь.

Никлас уже был рядом, намереваясь выхватить пистолет, но убийца пришла в себя после удара и пыталась поймать его в прицел. Левой откинув в сторону ее руку с оружием, правой Никлас ударил ей в горло. Плоским кулаком, вторыми фалангами четырех пальцев — так же как совсем недавно бил в горло егерю бригады «Рейнхард». Тогда он не попал, а вот сегодня получилось идеально. Настолько хорошо, что даже плохо — проводница кашлянула и рухнула на пол так, что Никлас сразу понял: не жилец.

В этот момент одновременно произошло два событие — поезд тронулся, а Катрин — босая, завернутая в полотенце, выскочила из ванной комнаты. Окинула взглядом общую картину, не задавая лишних вопросов. На мысках пробежалась через гостиную, перешагнула через тело и аккуратно выглянула в коридор. Сразу же закрыла створку купе, щелкнув замком. Придерживая сползающее полотенце, Катрин присела у тела «проводницы Елены». Расстегнула китель, рванула ворот блузки, не теряя времени на мелкие пуговицы. Взялась за найденный под одеждой амулет, показала его Никласу.

— Культ, — почти без вопросительной интонации произнес он, глядя на серебряный кружок с выбитой в нем угловатой черной руной.

— Культ, — кивнула Катрин.

Все так же быстро двигаясь, она схватила за воротник тело несостоявшейся убийцы и потащила ее в спальню, к кровати. Мимо Марши — которая, уже привычно распахнув глаза и открыв рот, наблюдала за происходящим.

Не обращая внимания на купеческую дочь, Катрин втащила убийцу в спальную и резким движением — не обратив внимание на совсем упавшее полотенце, запихнула тело под двуспальную кровать. Подхватила полотенце, снова им подвязываясь, вжикнула молнией одного из чемоданов, вываливая вещи Марши на кровать сверху. Так, что некоторые тряпки теперь закрывали пространство между полом и матрасом. После этого, взявшись за пустой чемодан, Катрин резким ударом об угол столика отбила одну колесную пару.

— Ты что делаешь? — удивилась Марша, но Катрин на нее даже внимания не обратила. Взяв пустой чемодан, она вышла в гостиную и бросила его на пол у двери.

— Сейчас к нам придет настоящая проводница, — проговорила Катрин, глядя на Никласа. — Скажи, что наш чемодан сломался, попроси у нее сумку для вещей, только побольше, чтобы тело туда спрятать.

— Как?

— Как спрятать?

— Как попросить?

— Так и попроси, дайте нам большой баул, или… да не знаю, придумай что-нибудь. Тем более что или ты быстро учишься, или кто-то, мягко говоря, лукавит.

— В чем? — не понял неожиданного обвинения Никлас.

Хладнокровие схватки уже прошло, его вновь ощутимо потряхивало. Катрин не ответила сразу — подошла к окну. Тронувшийся поезд неожиданно начал замедлять ход и сейчас окончательно встал.

— Что-то случилось? — напрягся Никлас.

— Сейчас немного потрясет, нам будут прицеплять грузовые вагоны через сортировочные пути.

Точно! — вспомнил Никлас, что кроме прочего он оплатил перевозку машины.

— Марша, пойдем пока переоденемся в нормальную одежду, чтобы если что не как шлюхи от культа бегать.

— Это долго? — спросил Никлас.

— Переодеваться? — подняла брови Катрин.

— Грузовые вагоны прицеплять.

— Нет, вагоны от грузового перрона отстреливают один за другим, они в хвост нашего поезда приезжают, это пара минут…

В этот момент раздался первый несильный, но ощутимый удар.

— Вот так, — прокомментировала Катрин. — Как раз сейчас, во время остановки, убийца наверняка собиралась сойти с поезда.

Договорив Катрин направилась в другую спальную комнату, с двумя кроватями. Не закрывая дверь, сбросила полотенце — не обращая внимания на Никласа, который видел ее в проеме двери. Открыла чемодан, достала рюкзак Никласа и свои вещи взятые из дома в Грайфсвальде, принялась одеваться.

Никлас не отрывая взгляда смотрел, как Катрин сначала надела белоснежное белье, после с некоторым трудом, но не теряя грации влезла в плотные черные обтягивающие штаны, потом в серую тугую водолазку с высоким горлом, затем накинула на себя кожаную приталенную курточку, обула высокие сапоги, затянула широкий пояс. Поставив на стол зеркало, Катрин собрала густые волосы в тугой хвост. Изогнувшись — заведя руки за голову и стягивая себе волосы резинкой, она обернулась к Никласу. Но заговорила она, обращаясь к невидимой ей сейчас купеческой дочери. Которая, ошарашенная произошедшим, так и стояла в гостиной, глядя на кровать в соседней комнате, под которой лежало тело убийцы.

— Марша, у тебя есть более функциональная одежда, чем красивые платья. Если Путь нас все же нашел и пытается убить, одежду лучше сменить на что-то более удобное, чем наши недавние наряды.

Никлас перевел взгляд на ошарашенную недавними событиями девушку. Фраза Катрин словно вывела ее из ступора, заставив осмыслить произошедшее. Марша вдруг ахнула и закрыла лицо руками: она, похоже, только сейчас поняла, что не убей Никлас мнимую проводницу, та прикончила бы их всех.

На негнущихся ногах Марша прошла в комнату с грудой вываленной из чемодана одежды, принялась искать более подходящий наряд. При этом стараясь близко к кровати не подходить, словно опасаясь, что убитая проводница выпрыгнет на нее из-под кровати.

Катрин уже вернулась в гостиную. Щелкнула замком купе открывая дверь, села за стол и начала наносить макияж. Намазала губы яркой алой помадой, сейчас красила глаза черными стрелками к вискам — в арабском стиле.

— Скоро настоящая проводница должна прийти? — поинтересовался Никлас.

— Если культистка ее не убила, что вряд ли, сразу после того как поезд тронется.

— Ясно. Почему ты сказала, что я, мягко говоря, лукавлю?

— Ты говоришь, что робеешь перед девушками, а на самом деле кажется, что ведешь себя удивительно легко и свободно.

— Ты сейчас обвиняешь меня в лжи? — Никлас постарался, чтобы в голосе зазвенел лед так, как и у Катрин недавно во время разговора с Маршей.