Конец Света продолжался.

— Ну вот, не досталось тебе вообще никакого тела, — буркнул я и насторожился, когда в ответ в моей голове воцарилась тишина.

Нет, так-то внутри сидит Василий, который иногда общается со мной эмоциями. Но вот Одержимого в голове уже не было…

Я сразу вспомнил неестественную улыбку Ключевца.

— Твою псину! — я тут же вскинулся и понёсся по лесу что есть сил. Куда побежал Одержимый, даже не надо было гадать. То-то он всё к Незримой порывался!

По пути на меня вылетел «уголёк», разинув пасть, но теперь уже я был в такой дикой ярости, что тот даже заскулил. Я не помню, как оказался у него на спине, но уже через секунду он нёс меня по лесу в сторону Кубвы, столицы дикарей.

— Ярость Пса…

Мой шёпот потонул в шуме набегающего ветра, и разум сам стал преображаться в берсерка — настоящую машину для убийств. Злость так прочистила мне мозги, что я полностью контролировал это состояние.

Я не стал превращаться в огненного монстра внешне, но стал им внутри. Пригнувшись к пышущей жаром спине «уголька», схватившись пальцами прямо за его огненную гриву, я разглядывал лес в чёрно-красных тонах. В другой моей руке покачивался магострел.

Мой разум выпустил вперёд подсознание, которое знало о магии гораздо больше, чем я. Откуда?

Всё, что происходит с человеком в течение жизни, записывается на подкорку и сохраняется в тонких телах ауры… Всё, что читал, слышал, видел и чувствовал — всё анализируется и откладывается.

В моём случае было два жизненных опыта — мой и Василия. А ещё багаж знаний, переданный мне Борзовыми.

И моё подсознание знало, как сделать так, чтобы пальцы не сгорели в огненной гриве. Оно знало, как контролировать «уголька», не тратя при этом много сил. Более того, эти самые силы я сейчас высасывал из бедного элементаля, неожиданно вспомнив, что в Технике Пса есть много тонкостей.

Это был самый настоящий вампиризм, да ещё если учесть то, что монстр же и несёт меня к цели. Ну, такова жизнь… Тем более, этот «уголёк» и так бы не прожил долго. А кончится этот, пересяду на другого — к счастью, в монстрах вокруг недостатка не было.

Как Ключевец ушёл так далеко, я не понимал — по всем законам физики я с такой скоростью должен был уже его догнать. У меня мелькнула мысль, что он мог где-то спрятаться, но в то же время сквозь обоняние «уголька» я чуял чёткий след Вячеслава.

Иногда мне казалось, что я не только чую, но и смотрю через звериный разум элементаля.

Нет, Одержимый не будет прятаться. У него просто нет времени на хитрость — Чёрная Луна уже близко, и ему надо попасть в Закрытй Город чернолунников… Он ведь показывал мне раньше свою силу, значит, он вполне мог наделить ей и тело Ключевца. Поэтому следовало готовиться к серьёзному бою.

Зачем ему Эвелина? Не знаю, но моя пятая точка подсказывала, что не для уютного чаепития.

Всё было так запутано, что у меня голова шла кругом. Кто хороший, кто плохой? Кто пытается спасти мир, а кто хочет его уничтожить?

Та Избранница, которую я поджарил на вершине горы… Она сказала, что Драгош пытается спасти этот мир. Значит, он хороший?

Тогда почему он дружит с дикарями, которые бегают по Островам с костями и черепами убитых магов? И ладно бы только кости, они ведь и души их в плену держат.

И мою Эвелину упёр… Значит, Драгош плохой? Для меня — да.

Он, кстати, сбежал от своего отца, Царя Красногории. Значит, Царь хороший?

Нет, Игорь Олегович, помнится, всё подстроил так, чтобы я пропал в той долине вместе с Ключевцем. Какой-то обряд… Какое-то предсказание…

Слова Эвелины, сказанные в моём недавнем сне, сами собой всплыли в голове:

«Род Великий под Луной свой земной закончит путь. Двум наследникам невинным от судьбы не увильнуть. Те, которых двое, ум разделят навсегда. Те, что сотни тысяч, обретут одно лишь „Я“».

Мне сразу же вспомнился Одержимый, который раньше говорил «мы», а потом вдруг назвал себя «я». Может ли быть такое, что он так и остался Легионом? Осознал себя, как единое целое?

Помнится, в Горах Диофана, в руинах храма в долине, я сражался с Легионом, вселившимся в оракулов. Им тоже нужна была Незримая, чтобы обрести божественную силу, чтобы тысячи душ соединились в единое божество… И тогда Одержимый помог мне, кстати.

Нет, моя психика не выдерживала дикой путаницы. И я знал, что будет гораздо легче, если у меня будет одна цель, но чётко поставленная.

— Эвелина, я иду, — прошептал я, отбрасывая все ненужные сомнения.

Добраться до Закрытого Города и освободить её. Всё, больше пока не о чем думать.

Я — псионик. Я солдат Свободной Федерации, и сейчас я выполняю поставленную задачу. Ну, пусть и сам её поставил, но командира у меня нет. Они меня предают один за другим.

Почему я должен переживать за эти Острова, если всё равно пока ничего не могу изменить? Тем более, меня хотят убить абсолютно все. И даже Ключевец… уже в который раз.

Одно я знал точно — мне надо спасти Эвелину. И она ждёт меня.

Кстати, она по совместительству ещё и воплощение Незримой. Правда, она об этом вспоминает лишь время от времени, но это всё мелочи. Если уж Эвелина не разберётся, как спасать мир, то что я могу?

Может, у неё инструкция есть. Ну и кстати, если попутно получится вытащить из Ключевца Одержимого, будет неплохо…

Гора за спиной полностью исчезла в огненной сфере. Мир вокруг рушился, и везде погибали люди. Дикари и великолунцы, вчерашние союзники, грызлись между собой. А «угольки», падающие прямо с небес, грызли вообще всех.

Я знал, что приближаюсь к Кубве — столице дикарей, скрытой в чаще. Заросли постепенно становились гуще, превращаясь в самые настоящие джунгли, в которых я иногда натыкался на охранные патрули дикарей.

Лес теперь кишел «угольками», основная масса охранников наверняка ушла в сторону порта, и это давало мне преимущество. Я заранее слышал, как островитяне бьются с элементалями, и просто обходил такие стычки.

Один раз я вылетел на поляну, полную трупов, и мне в нос ударил железный запах крови.

— Жжёный ты пёс, — выругался я.

«Уголёк», зарычав, проскочил мимо раскуроченных и разорванных тел, и, оглянувшись на побоище, я понял, что это сделал Ключевец. Раны, которые наносили магические звери, обычно сразу же и прижигались раскалёнными клыками. Здесь же следов от «угольковых» челюстей я вообще не увидел — бедняг просто разорвали.

В этот момент я заметил, что чую запах крови не своим носом, а только ноздрями «уголька», полностью переключившись. Прислушиваясь к ощущениям, я понял, что и вправду попал в какой-то симбиоз с элементалем — видимо, так действовало высасывание сил. Можно ли усилить эту связь?

И спустя мгновение я увидел лес его зрением. В уши ударили звуки, запахи стали ещё сильнее, и сразу нахлынули те же самые ощущения, какие я испытывал, когда сам превращался в «уголька». Где-то сверху зовущая Красная Луна, которая разгоняет огненную кровь в моих жилах…

Но одновременно с этим я оставался человеком. И мне вообще не составляло труда сопротивляться кровавой ярости Красной Луны, разум оставался чистым, но получал все бонусы звериной злобы.

Пробоина одновременно и пугала, и манила «уголька», он то и дело вскидывал голову, подвывая. Ему отвечали другие твари по всему лесу, и в такие моменты я не только слышал их, но и будто начинал ощущать.

Как точки союзников на карте, которую видишь на визоре шлема. Слушая вой «угольков», я вдруг понял, кто где находится. Пара монстров в сотне метров от нас вступила в бой с группой дикарей. Один бедолага умирал в яме-западне, другого проткнуло насквозь бревном, выпущенным из катапульты.

Кстати, ловушек вокруг было действительно много. Капканы, рвы с кольями, заряженные в кронах деревьев тяжёлые подвесы. «Угольки» гибли в этих ловушках десятками, но их всё равно становилось всё больше и больше. Разросшийся Вертун увеличивал поголовье каждую минуту.