Я сразу выцепил в прицеле яркое сердце в огненном смерче. Палец нажал на крючок и… винтовка жалобно щёлкнула в моих руках, выдав какой-то пучок дыма из казённика. Осечка⁈

Вывертыш, кажется, захохотал и сразу ринулся ко мне.

— Она многозарядная, — хмыкнул я, моментально передёргивая рычажок.

Выстрел. И звезда внутри смерча рассыпается, а потом развеиваются огненные вихри в нескольких шагах от меня.

Вывертыш перестал быть… Лютое исчадие Вертуна, страшнейший сон любого солдата. Увидеть его может только маг, и убить его может только маг.

— Какая хорошая капитская… тьфу ты… великолунская разработка, — с улыбкой сказал я, оглядывая винтовку, а потом повернул голову.

Звучали последние выстрелы у бревна. Великолунцы всё-таки добивали «угольков», которые после исчезновения Вывертыша дезориентировались. Слишком долго тот держал их мозги под контролем.

Лошадь, тащившая волокуши с Одержимым, валялась с перегрызенным горлом. А вот сам монстр-«уголёк» не пострадал, так и валялся связанный и всеми брошенный.

Я тут же метнулся к нему, подхватывая по пути другую винтовку с прицепленным штыком. Остановился. Прицелился… и минус одна голова за бревном.

— Воу! — я тут же упал, когда совсем рядом просвистели пули. Кто-то всё-таки заметил меня.

Я уставился на лечебный артефакт, лежащий перед самым лицом, с бело-синим камнем в оправе. Какой-то великолунец перед смертью вытащил его, надеясь успеть исцелиться. Не успел…

— Спасибо, — я перехватил артефакт, засовывая в карман.

Потом подскочил, и, через два шага оказавшись возле Одержимого, плюхнулся спиной в его морду. Кажется, в задницу ему сразу прилетели шальные пули… Ну ничего, эта туша выдержит, вон какой бронированный.

Я сгрёб большой ворох пируса, выпавшего из рук великолунца рядом, и запихнул всю эту горсть в пасть «угольку». Потом штыком, стараясь не высовывать голову, срезал путы, и тут мне показалось, что монстр даже вздохнул с облегчением.

— О-о-о… — его пасть раскрылась, — Хорошо…

— Твою ж луну! — выругался я, — Даже забыл, что ты разговариваешь…

— Я сам чуть не забыл… — тот попытался пошевелиться, — Стрелы вытащи.

Я выглянул, перехватил торчащую из бока стрелу, и заорал, как бешеный. Мне удалось её выдернуть, вот только ощущения были, будто я руку в чан с азотной кислотой засунул — до того холодная была стрела.

Мне едва удалось спрятаться обратно, как просвистели пули. Великолунцы успевали отстреливать и последних «угольков», кружащих рядом с бревном, и по мне работать.

— Си-и-ила… — протянул Одержимый.

— Оживай давай! — рявкнул я, а потом, улучив момент, выскочил из-за него, прицелился и выстрелил.

Ещё одного не убил, но здорово посёк ему лицо опилками. Кстати, именно тому, кто ко мне прицепился. На тебе, хмырёныш, федералов так просто не возьмёшь!

Я передёрнул затвор, но патронов в казённике больше не оказалось.

— В Пробоину вас всех, — выругался я и, повинуясь инстинктам, перебежкой ринулся к деревьям, где оставил лежать Ключевца.

Времени искать ещё винтовку не было, потому что Вячеслав в любую минуту мог отбросить копыта.

Кубарем закатившись за ствол, я замер. Над Вячеславом как раз склонился «уголёк», неизвестно за каким хреном оказавшийся здесь. Он разинул свою наглую пасть, вот-вот собираясь оттяпать диверсанту часть лица.

— А ну, стоять! — я протянул руку, вкладывая в слова властный приказ, и заодно пытаясь настроить псионику на такую же частоту, которую выдавал своим воем Вывертыш.

«Уголёк» тут же вытянулся по струнке, уставившись в одну точку. О, а так действительно лучше работает!

— Давай, пошёл умирать на баррикады, — я махнул рукой за спину, и «уголёк», не издав ни звука, послушно присоединился к битве.

Упав перед Вячеславом на колени, я тут же вынул артефакт и приложил тому к шее. Как оно работает-то? Надеюсь, всё правильно делаю…

Через пару секунд Ключевец раскрыл глаза и судорожно вдохнул.

— Василий⁈ — тот уставился на меня, потом схватился за шею, выгибаясь от боли.

Он перехватил у меня артефакт, что-то на нём нажал, снова приложил, и камень просто рассыпался в его пальцах. На лице Ключевца расплылось облегчение.

Я в который раз позавидовал — вот же грёбанный магический мир. Нашей бы Свободной Федерации такую медицину, столько жизней могли бы спасти.

Уже через секунду взгляд Ключевца обрёл былую цепкость.

— Эти сволочи чуть не придушили меня… Вроде.

Поджав губы, я пожал плечами:

— Не знаю. Я тебя здесь нашёл, еле успел.

— И спина болит, будто артефактом приложило, — Ключевец, откинувшись на ствол, зашипел от боли, — Что тут случилось? Ничего не помню.

Только тут до него дошло, что рядом звучат выстрелы, и он подобрался, сев в позицию удобнее. Его взгляд скользнул по моей винтовке, но я покачал головой:

— Пустая… — сказал я, потом добавил, слушая, что творится на поляне, — Впрочем, наши точно побеждают.

От великолунского отряда остался один выживший ошмёток. И то, спас его именно я, когда добрался до бревна и увидел, что Одержимый склонился над ещё живым великолунцем, чтобы просто отхряпать ему голову.

— Стой, — спокойно сказал я, подходя ближе, и монстр сразу же убрал пасть. Даже изобразил на безглазой морде какое-то недовольное выражение.

Великолунец, средних лет мужчина, с небольшой проседью в волосах, смотрел на меня с суеверным страхом. Он тяжело дышал, держась за раненую, едва не откушенную руку. Да и штанина у него тоже была пропитана кровью.

Ключевец, оклемавшись, уже ходил по месту битвы, собирая трофеи. Он даже не парился насчёт своего живого земляка — видимо, они перед этим сильно его обидели. Ну, я бы тоже не воспылал любовью к людям, которых хотел спасти, а они за это меня связали бы и избили.

Кстати, о ранах. Превращение в «уголька» полностью исцелило меня от ранений, полученных на вершине вулкана. Всё же есть хорошие моменты в жизни мага.

— Живой? — спросил я Одержимого.

Монстр кивнул, хотя я прекрасно видел, что дышал он тяжко, и у него многие энергоконтуры уже затухли. Это и от ран, и от того, что сам по себе «уголёк» долго не живёт вдали от Вертуна.

Я поднял руку, вливая в него силу. Из моих пальцев потянулись полупрозрачные всполохи пламени, вливаясь прямо в лоб «угольку», и тот заметно стал ярче. С прежней силой заискрилась его раскалённая шкура, ярко вспыхнула огненная грива.

— Ты… ты лечишь его⁈ — великолунец округлил глаза, потом сплюнул в мою сторону, — Правильно говорят, это из-за вас, Лунных, весь мир в этих исчадиях! Вот и увидел это сам.

Я даже не обратил на него внимания, хоть и слегка удивился, что он возмущается на чистом красногорском. Надо же, какой образованный.

Сливать всю накопленную силу, конечно же, я не стал. Хотя в радиусе нескольких километров чувствовал энергию ещё одного карликового Красного Вертуна. Эта мысль вызвала у меня усмешку — один такой слабенький Вертун пол острова разворотил.

— Дальше сам, мне тоже силы нужны, — сказал я Одержимому, потом махнул рукой за спину, — Тут пируса полно.

«Уголёк» сразу метнулся утолять магический голод, сгребая пастью ресурсы прямо с земли.

Ну, а я повернулся к великолунцу и, поджав губы, критически его осмотрел. Если не поставить турникет, то истечёт кровью… Тьфу ты, пёс я толчковый, это же другой мир.

За моей спиной послышались шаги, мимо меня прошёл Вячеслав. Он сгрузил на землю собранные винтовки и два набитых вещмешка.

Потом он деловито опустился на корточки перед раненым, и в его руках появилась пара бело-синих артефактов. Постучав по ним замысловатой дробью, диверсант приложил их к ранам великолунца.

— И ты тоже предатель! — шипя от боли, процедил тот.

Тут я всё же не выдержал:

— Твою же псину! Ты сам его избивал пять минут назад… Своего же, великолунца, и что-то у тебя рука не дрогнула.