Спрашивающий нахмурился, что-то переспросил у меня.

Я попытался изобразить, что меня угнетали. А как это сделать? Ну, надавил сверху ладонью себе на голову, сгорбил спину…

— Лунные там. Они нас используют, эксплуатанты хреновы, — добавлял я вслух, — Терпежу нету, жить так невозможно. Ну, мы сели с ним и поплыли.

— Куда сели? — вдруг вполне по-красногорски спросил всадник.

— Э-э-э… На лодку.

Он внимательно смотрел на мои руки, потом на руки Вячеслава. Спросил что-то у него. Тот покачал головой.

— Ты моряк? — прилетел и мне вопрос.

Я тоже покачал головой.

— Знаешь, сколько от Островов до ближайшего берега?

Тут я поджал губы, покосился на Вячеслава. Грёбанный Ключевец, лучше надо было работать над легендой! Наша история, кажется, трещала по швам.

Я покосился на Вячеслава, тот за затылком успел показать два пальца.

— Два дня, — ответил я.

Великолунец погарцевал на лошади, объезжая нас. Взгляд у него был очень подозрительный.

Он спрыгнул, встал сзади.

— Вы — маги? — спросил он, подняв ствол магострела, — Ты, на великолунском отвечай!

Ключевец что-то сказал. Ещё один из всадников спрыгнул, спокойно подошёл, а потом со всей дури прикладом оглушил Вячеслава. Тот упал, сразу отключившись.

Вот же горелый пёс! Легенда у нас хреновее не бывает…

На меня сразу направились десятки стволов. Ещё несколько всадников слезли, приготовив штыки.

— А ты? — дуло магострела упёрлось мне в затылок, — Почему мой сраный артефакт болтается, как Лунный в петле⁈

Он опустил к моему лицу амулет.

Золотые кольца, вращающиеся друг в друге, с разноцветным камушком в самом центре. Всё это и вправду вертелось в разные стороны, и, судя по всему, артефакт не мог дать владельцу точный результат.

Ну, теперь мне стало предельно ясно, почему тот преподаватель из Маловратска, погибший Саймон Бриц в своё время сбежал с Островов. Если тут с магами вот так, прикладом в затылок решают проблему.

Я поднял глаза на Пробоину. Эх, была не была…

— Привратник я.

— Привратник⁈ — только и вырвалось удивлённое у великолунца.

Я не видел его лица, но чувствовал, что он несколько секунд не мог справиться со своими эмоциями. Наверное, Привратники — это очень редкие и ценные птицы не то, что на Южных Островах, но даже в Великолунии.

Он коротко что-то сказал своим. В отряде было всего пятеро великолунцев, более светлокожих, чем коренные островитяне, и они стали переглядываться.

Едва я назвался, как интуиция подсказала мне, что теперь действительно запахло жжёным псом. Причём опасность грозила даже не мне — настроение у командира изменилось, будто он нашёл невероятно ценное сокровище, но этого нельзя было показывать темнокожим.

— А твой друг? — великолунец наконец очнулся, и показал дулом на Вячеслава, — Он сказал мне, что он безлунный.

Я поджал губы. Вот толчковый пёс, врёт ведь как дышит.

— Не знаю, почему он так сказал, — процедил я сквозь зубы, — Оракул он, причём талантливый.

— Тогда какого хрена вы, маги, забыли здесь⁈

Меня схватили под мышку, я приготовился к удару в затылок, но меня просто заставили встать. Подошли сзади, стянули локти за спиной, и умело связали мне руки. Я попробовал напрячь запястья, чуть развести в стороны, но командир похлопал по плечу и, цыкнув, покачал головой:

— Вот Луной заклинаю, лучше не шали.

Он заметно нервничал, его глаза то и дело соскальзывали в сторону своих и местных аборигенов. Несколько солдат спрыгнули, подхватили Вячеслава и довольно аккуратно закинули на лошадь. Ну, слава Незримой, вроде помягче стали.

Мы все двинулись в сторону гор. Командир рядом со мной пешком, ещё двое позади. Лошадь с Вячеславом вёл за собой великолунский всадник. Островитяне двинули коней следом, но стали перешёптываться, и великолунец прикрикнул на них.

Судя по лицам, особо послушнее они не стали. Островитяне чуяли изменившееся настроение великолунцев, то и дело бросая подозрительные взгляды на меня. Если б не языковой барьер, то великолунцев в отряде бы уже порезали за такой ценный экземпляр, как я.

— Тупые южники, — проворчал командир.

— Их много, великолунец, — усмехнулся я, — Так просто ведь не уберёшь всех, людей потеряешь.

Тот покосился на меня и зло сплюнул.

— Умный, что ли?

— А что, это с каких-то пор стало грехом? — усмехнулся я.

Он хотел ещё что-то мне ответить, но в этот момент нас догнал один из темнокожих островитян, чья жёлто-серая форма отличалась несколькими знаками на груди. У него были волосы почти до плеч, заплетённые в косички-нити, в которые по всем концам были вплетены какие-то украшения — тонкие косточки, разноцветные колечки. От украшений веяло псионикой, и я понял, что это наверняка какие-нибудь артефакты.

Островитянин довольно грубовато обратился к командиру, тыкая стволом магострела в моё плечо. Они обменялись парой эмоциональных фраз, в которых я различил знакомое слово «пирус», и в конце этого разговора мне сильно прилетело по плечу. Командир толкнул меня, засмеявшись, и островитянин тоже выдавил улыбку, не предвещавшую мне ничего хорошего.

Ох, как же мне не нравился его первобытный взгляд, пропитанный классовой ненавистью — этот человек видел во мне только претендента на смерть, и никакие разговоры не могли это отменить. Он впитал с молоком матери, что таких, как я, надо убивать, но к счастью, авторитет командира пока сдерживал этих живодёров.

— Ты нас пойми, Привратник, — буркнул великолунец, когда темнокожий отъехал к своим, — Красногория всегда шлёт сюда шпионов. Острова без магов, но с хомусом, это очень желанный кусочек.

— Ещё пару дней назад я думал, что на Островах вообще нет жизни, — задумчиво сказал я.

— Ну, как тебе сказать… для магов её тут реально нет, — великолунец вдруг зарычал и снова влепил мне по плечу, — Молчать!

Судя по всему, это же он повторил и на другом языке. Островитяне засмеялись, а один даже пальнул в воздух. Обернувшись, я с тоской проводил желтоватый трассер, ушедший в небо.

Это не огонь… Конечно, я почуял всплеск грязной псионики, но предчувствовать, а уж тем более повелевать хомусной пулей не мог.

Пирусные пули я чуял только у пары великолунцев и у того самого островитянина, с белыми знаками на форме. Вот только их пятнадцать человек, злых, как капиты, а великолунцев пятеро.

Главное, Василий, нам выбрать правильную сторону.

Я покосился на Вячеслава, который лежал на животе в седле. Тончайший флёр псионики говорил мне, что он уже очнулся, но вида не подавал. Ему тоже перетянули руки, но навряд ли это препятствие для опытного диверсанта.

Двигались мы не спеша, и у меня было полно времени, чтобы разобраться в ощущениях. При недостатке информации я обычно полагался на интуицию, и та говорила мне, что при любом раскладе нужно выбирать великолунцев.

Островитяне — это, во-первых, ненависть, а во-вторых, языковой барьер. Не дай Незримая что-нибудь случится с Вячеславом во время стычки, и я даже объясниться не смогу.

А великолунцы всё же были поближе в ментальном плане.

— Ну, так что решил? — тихо спросил я у командира, — Если надрежешь верёвку, уберу их главаря.

— Молчать! — прилетело мне по спине прикладом.

Я охнул, и едва не пропустил момент, когда командир развернул магострел штыком, и самым концом проехался по верёвкам. Путы заметно ослабли.

Прикрыв глаза, я изо всех сил вслушался в стихию огня. Эх, где моя мощь, пирус едва отзывается… Ну же, ну! Несколько патронов, висящих на поясе у главаря островитян, сначала затлели, потом запылали перед моим внутренним взором.

Послышался неуверенный ропот со стороны островитян. Командир великолунцев смачно выругался сразу на двух языках, глядя при этом на Пробоину в небе, и потряс магострелом.

— Давай, — зашипел он.

Я, стиснув зубы, все свои магические силы бросил на одну-единственную команду. За спиной раздался хлопок, пирусные пули разорвались прямо на поясе главаря, и тут же прогремели выстрелы.