Всего через мгновение, даже не заныривая в «кокон» и не путешествуя ни по каким пустыням, я ощутил себя снова внутри родного и уютного разума Василия.

Ошалев от яркого солнечного света, я зажмурился и немного осмотрелся. Пальцы ещё жгло от струи пламени, которую они выпускали совсем недавно — даже от рукавов, кажется, ещё шёл дымок. Шипя от ожогов, я захлопал по ткани, чтобы потушить тлеющие нити.

Впрочем, в сравнении с тем, что я чувствовал в предыдущем теле, это даже болью нельзя считать.

— Молодец, Василий, — прошептал я сам себе, глядя на обваренного в кипятке Серого Хранителя, лежащего передо мной. Ещё бы пару секунд, и моё сознание точно потухло бы в этом трупе.

Огненный вал, созданный Василием, высушил землю и испарил весь туман вокруг, открыв чистое голубое с редкими облачками. Выглянувшее солнце палило нещадно, заставляя обливаться потом. К невообразимой духоте примешивался и едкий дым — мох на склонах вокруг испепелился, просто превратившись в пепел.

Тело Избранницы выглядело даже хуже, чем тело Хранителя передо мной. В девушку ударило чистое пламя, и по этой обугленной головёшке было трудно догадаться, какой симпатичной она была при жизни.

Вот так положишь сотню мужиков, и даже глаз не дёрнется. Но если это женщина, то приходится стоять на несколько секунд дольше, успокаивая совесть. И ведь знаю, что прав, что спасал жизнь свою и Эвелины… Кстати, чем-то эта Избранница была похожа на Эвелину отдалённо, и от этого на душе было гадко.

У грёбаных капитов, кстати, женщины встречались в армии часто. Помню, с наставником поделился своими мыслями насчёт этого и пожаловался ему, что с усилием нажимаю курок, если вижу женщину в прицеле.

«Главное, что нажимаешь, Зайцев», — с усмешкой ответил тот, — «Потому что человек. Вот когда жалость исчезнет, вот тогда плохо будет…»

«Кому?»

«Ну не армии же! Тебе, Косой, плохо будет. Служба когда-нибудь закончится, а человеком остаться надо».

— Ничего личного, — буркнул я сгоревшему телу, чувствуя, как скребут на душе кошки, — Просто ты оказалась не на той стороне.

Я прошёл мимо. Посох чернолунницы тоже прогорел, и со вздохом я понял, что в радиусе полусотни метров точно не найду целого оружия. Да уж, умеет Василий зажечь, чувствуется Рюревская кровь.

Туман уже клубился вокруг, накатывая волнами и возвращая свою территорию, а я зашагал к тому озерцу, в центре которого так и крутился Красный Вертун. Водоём почти испарился, и мимо меня проскользнул рычащий и недовольный «уголёк» — ему не понравилось, что на выходе из Вертуна он замочил лапы.

Василий спас мне жизнь огненным валом, но выгреб досуха всю накопленную силу. Так что следовало не только запустить рост Красного Вертуна, но и немного подзарядиться.

Я уселся на краю огромной каменной чаши в позу лотоса и уставился на ровно гудящий Вертун. Что там кричал про контуры тот Привратник, которого я встретил внутри портала? Он вроде про внешние упоминал… Или про внутренние?

Этот Красный Вертун был немного другим… Явно сильнее, мощнее, да и проснулся он намного быстрее, чем тот, на другом конце острова. На его пробуждение у меня ушло всего минут десять.

Из него не стали выскакивать «угольки», он вообще будто бы сдулся и закрылся, сильно потеряв в объёме, даже вихри на его поверхности застыли. Никакого портала не появилось.

Удивлённый, я застыл, глядя на Вертун, ставший похожим на обычный каменный шар красного цвета с меня ростом. А потом он стал потрескивать от растущего изнутри давления, и мои три нижние чакры завыли сиреной. Ещё ни разу я не испытывал такого.

Кажется, в этот раз армагеддон будет намного, намного мощнее… Если останусь рядом, то меня не спасёт даже то, что я маг огня. Первого там Дня или Второго, уже без разницы.

Копить энергию уже было некогда, и спустя минуту я летел вниз по склону, оседлав вызванного мной «уголька». Всё нутро тряслось от предчувствия опасности, которую излучала вершина за спиной. Жжёный пёс так и шептал мне на ухо, что я доигрался, и что вокруг скоро всё исчезнет.

«Ты — недоучка!» — в памяти пронеслись слова того Привратника, которого я встретил внутри портала.

И теперь я нёсся, с ужасом наблюдая, как по небу надо мной ползут, словно щупальца, языки красного пламени. Вашу же лунную-то мать, вот оно, когда за дело берутся дилетанты! Скорее всего, любой опытный привратник знает признаки, по которым различаются Вертуны. Я таких тонкостей не знал и вот, результат налицо — сейчас тут будет такой ад, что мне самому теперь приходится думать, как из него спасаться.

Через несколько минут я достиг того выступа, на котором залёг Вячеслав…

— Да сгинь твоя луна! — он едва не выстрелил в меня, когда я вылетел на «угольке» из зарослей.

— Где Одержимый?

— Внизу, грызёт этих, как их там… — Ключевец махнул головой, — Они сюда всё лезут и лезут, там даже просто чернолунники в рясах попадались. Ну что, всё получилось?

Словно в ответ под нами задрожала земля, воздух вокруг загудел от грохота. Я показал на небо:

— А разве не заметно?

Ключевец, подняв голову, выругался.

«Уголёк», на котором я прискакал, вдруг завыл. Задрожав всем телом, он закрутился на месте — для моего взора его тело представляло из себя настоящий шторм из энергии и ярости.

Огненный зверь вдруг прыгнул на Ключевца, тот успел выставить блок винтовкой — зубы проскрипели по металлу. Я выставил руку, пытаясь взять монстра под контроль, и вдруг понял, каких усилий это стоит.

— Твою ж… луну налево! — выругался я, с трудом отогнав элементаля и поняв, что так потрачу всю энергию.

Тот снова попытался прыгнуть, и я выставил мысленный щит. Я не брал «уголька» под контроль, лишь мазнул по его разуму, создав видимость, что нас тут нет.

«Уголёк», зарычав и клацнув пастью, завертелся, стал принюхиваться. А потом, будто услышав что-то, пронёсся мимо нас и улетел ниже по склону, чтобы исчезнуть среди деревьев.

— Это что было? — Вячеслав осматривал магострел, пытаясь понять, работает ли он ещё.

— Ещё не знаю, — растерянно ответил я, глядя в небо.

Красная Луна казалась кровавым зрачком на багровых небесах, но это я уже видел. Напугало меня другое… Пробоина была тут же, на небе, и я чувствовал, как она смотрит своей чернотой на то, что творится на острове.

Я чувствовал на себе тот же взгляд, как у Эвелины из видения, когда она оказалась Чёрной Луной. Звёзды в Пробоине тоже налились кровавым цветом, и казалось, что сотни дьяволов уставились на меня из космической темноты.

Ярость. Злость. Эти дьяволы хотят сюда. Чёрная Луна идёт…

Кулон Эвелины вздрогнул в нагрудном кармане, и я, судорожно сглотнув, сморгнул наваждение. А вот Вячеслав, пригнув колени, так и стоял, испуганно крутя головой. Он трясся всем телом и мотал магострелом во все стороны, даже дёргал ствол вверх, выцеливая источник страха.

Когда я схватил его за воротник, он тут же ткнул прикладом мне в висок — я едва успел вывернуться, чтобы сместить удар ладонью, а потом с размаху влепил Ключевцу пощёчину.

— Очнись!!! — и ещё раз, чтоб наверняка.

Тот так и вытаращился на меня, пытаясь прийти в себя. К счастью, волны страха из Пробоины закончились, но, судя по грохоту пушек из порта, не только на нас это подействовало.

Где-то совсем рядом грохнул взрыв, и на нас даже повеяло пылью. Обернувшись с Ключевцом, мы в изумлении смотрели на желтоватый трассер, протянувшийся откуда-то из города к нашей горе. Они чудом промахнулись на какие-то полсотни метров…

Тут же корабль в порту дал ещё залп, но совсем в другую сторону. Потом ещё, и в самом городе на воздух взлетела чья-то крыша. Это была просто бесконтрольная пальба.

Весь город затрещал звуками выстрелов. Это при том, что дикари вроде бы ещё не достигли его стен.

— Сгинь моя луна! — Вячеслав тряхнул головой и посмотрел на свои дрожащие пальцы, — Какого хрена происходит⁈ Пульсары звенят, как бешеные!