— Здесь были люди из Закуполья, — сказал он. — И маги тоже были. Когда мы приплыли, они уже разрушили крепость и убили много лесных воинов и равнинных. Мы вступили с ними с бой и побеждали, но они использовали виллов огонь. Он прошёл на Лесом как вихрь, и Леса не стало. После чего они зашли в свои небесные лодки и улетели. Мы пытались помешать им улететь, но не получилось.

Он скорбно замолчал. Все, кто был на плоту и в лодке тоже молчали.

Берег приближался, дым ушёл дальше по Реке, и теперь можно было видеть в мельчайших подробностях весь ужас покорёженной земли. Берег был покрыт обгоревшими трупами людей и животных. Мире хотелось зажмуриться, перестать дышать, слышать и чувствовать.

— Так не должно быть! — прошептала она, ощущая, как по щекам стекают слёзы, а руки сами собой сжимаются в кулаки. Почувствовав боль в ладонях, она разжала кулаки и какое-то время тупо смотрела на крохотные ранки, не сразу сообразив, что это следы от её же ногтей.

Лодка пристала к берегу.

Пошатываясь, словно пьяная, Мира выбралась на сушу. Её облепил тошнотворный запах обожженных тел. Мира старалась не задерживаться взглядом на трупах, боясь увидеть кого-то, с кем сблизилась. А в груди клокотали рыдания.

Внезапно она вновь услышала удары колокола. Она раздавались справа, из-за обугленных столбов, бывших когда-то частью стены крепости.

— Лесной маг там, — сказал кукр, показывая в сторону откуда звучал колокол.

Мира кивнула и хрипло ответила:

— Я уже поняла... Он зовёт меня.

Ни на кого не оборачиваясь, она направилась на звук колокола. Вдруг одна мысль заставила её остановиться:

«Что если шляпу у меня из-под подушки доставала и просматривала Ани? Я же знала, что в крепости завёлся крот и сама предупреждала Вилюна....»

Мира тряхнула головой и с усилием произнесла:

— Нет. Нет. Нет. Хадар не мог так поступить с лесными. Да у него и не было возможности встретиться с Абрахазом!

Но червячок сомнений ворочался в груди, рос, креп, набирал силу.

— Я должна доверять Хадару и Ани, — сказала она себе. — Иначе так с ума сойти можно. Надо верить, просто верить....

Голос колокола стал особенно сильным, и Мира что-то вроде шалаша: в землю были вкопаны несколько палок, на которые натянуты прожжённые шкуры.

Внутри она заметила движение. Машинально утерев слёзы, Мира стиснула зубы и приблизилась к шалашу.

«Я должна быть сильной и внушать веру на перемены к лучшему», — сказала она себе.

«Просто заходи сюда скорее, я и так тебя еле дождался», — прозвучал в голове голос Вилюна.

Мира зашла внутрь.

После света дня внутри казалось темновато. Мира выхватила взглядом постель на полу, неподвижную фигуру мага, тазы с тёмной от крови водой, грязные сдвинутые кучей в угол тряпки, горшки с мазями. По шалашу призраками скользили двое женщин, ухаживающие за Вилюном. Одна из них приблизилась к Мире, хотела что-то сказать, но губы задрожали. По её глазам Мира прочитала, что магу конец. Сердце тоскливо защемило.

Женщина потянулась к ней, как тянутся к чему-то чудодейственному, когда на земное надежды не осталось.

«Я не умею возвращать к жизни! — хотелось закричать Мире. — Я умею только отнимать её. А ещё двигать мёртвые, лишённые души вещи».

Но она взяла себя в руки. Обнять и плакать — это к другим. От неё ждут иного.

«У меня нет права на слабость», — сказала она себе.

Действуя по наитию, взяла голову женщины в ладони, наклонила к себе, поцеловала в лоб и послала мысленное: «Держись, сестра!»

У неё не было времени думать, правильно ли она поступает — и научить было некому. Поэтому просто делала то, что подсказывало сердце.

Заметив движение справа, Мира с удивлением увидела сидящего в уголке Тиреда. У него был совершенно подавленный и потерянный вид, он не понимал, где ему быть и что делать. Везде он оказался лишним: и в Элсаре, и в Лесу. Все старались от него отделаться, как от комода, который куда не поставь, всюду мешает. Вот и у Миры внимания на соломенного наследника Элсара уже не хватило. Она пришла сюда ради другого человека — того, кто был для лесных путеводной звездой и защитой, а теперь сгорал, будто свеча. Когда Тиред потянулся к ней, Мира сделала вид, что не заметила его порыва, и юноша, стушевавшись, опять сел в углу.

— Вы можете оставить нас наедине? — спросила Мира у женщин. — Я позову, если...

Она осеклась, не уточнив, что «если»? Однако женщины кивнули и ушли, забрав Тиреда.

Мира приблизилась к постели мага. Её охватил томительный страх. Казалось, воздух сгустился, и приходилось делать усилие, что протолкнуться через него. Торс и руки мага были перебинтованы, сквозь повязки во многих местах проступила кровь.

Опустившись подле Вилюна на шкуры, Мира с содроганием вгляделась в его воспалённое лицо, на котором уже лежала печать смерти. Обычно ясные глаза были мутноваты — Вилюн прикладывал силы, чтобы оставаться в сознании. Маг шевельнул губами, но Мира мысленно остановила его:

«Лучше мыслями, берегите силы».

«Рассказывай», — с усилием произнёс он.

«Я убила Колдуна».

«Знаю. Не то».

«Я нашла книгу пророчеств... — менее уверенно сказала она и с сожалением добавила: — Но в ней не оказалось ничего полезного».

Вилюн поморщился:

«Ты не умеешь читать».

Мира не знала, что на это ответить. Понятно, что книга пророчеств это не инструкция по эксплуатации микроволновки, однако Мира в душе не чаяла, что из написанного на плитах может приблизить её к Абрахазу.

«Вспоминай, что прочитала», — потребовал маг.

Мира напрягла память и неуверенно ответила:

«Ну... там было про деву с ребёнком на руках. Это, как я понимаю, о появлении меня с Атией в храме... Где мы не появились...»

Она мысленно вернулась в зал, вновь ощутила холод плит под ногами, стужу воздуха — перед глазами вспышкой осветились начертанные на камнях письмена.

«Ещё вспомнила, — торопливо сказала Мира: — Да будет кровь великих из великих обладать великой силой. Какой-то Тиххатун изрёк».

«Тиххатун I был величайшим из магов, первым главой Ордена, — тихо, но твёрдо заговорил Вилюн. — Жил в эпоху магических войн старого Азара, обладал даром предвидения, был одним из строителей храма Оямото. Говорят, многие письмена в храме сделаны им».

Мире вспомнилась висящая на цепях пагода и столб-основание внутри неё, который был сплошь покрыт письменами. В письменах говорилось о том, как попасть к Абрахазу, но для этого нужна была кровь девочки-дракона, с которой избранной надлежало явиться в храм. Цепь замыкалась, но в ней по-прежнему не хватало одного важного звена: как добраться до Абрахаза без девочки-дракона?

«Ну-ка, повтори, как там было про кровь сказано», — попросил Вилюн.

«Да будет кровь великих из великих обладать великой силой, — ответила Мира и в задумчивости добавила: — Силой для чего?»

По лицу Вилюна скользнула бледная улыбка. Устало прикрыв глаза, он заговорил в голове Миры:

«Перед тем, как покинуть этот мир, Тиххатун передал будущим верховным магам напутствие: глава Ордена — есть копьё избранной, которым она пробьёт небосвод Азара и вырвется за его пределы. Со временем его включили в клятву, которую даёт каждый глава Ордена, когда принимает сан. Эдакое усмирение гордыни: глава Ордена лишь оружие в руках избранной».

«Так вот почему Колдун с маниакальной настойчивостью пытался сломать меня и подчинить себе, — поняла Мира. — Для него это было чем-то вроде низвержения устоев. Перевернуть пророчество, сделать избранную оружием в руках главы Ордена, а не наоборот, как он клялся, когда принимал сан».

Сложив дважды два, Мира робко уточнила:

«Глава Орден считается великим?»

«Да. Можно попробовать использовать кровь главы Ордена, чтобы попасть к Абрахазу», — ответил он.

«Откровенно говоря, это выглядит натягиванием совы на глобус! — вырвалось у Миры. — Нам хочется найти решение проблемы и мы подгоняем реальность под свои фантазии, — добавила она с раздражением. — Но даже если допустить, что так оно и есть, и кровь главы Ордена может заменить кровь девочки-дракона — я убила главу Ордена. Поздняк пыта...»