Мира была вынуждена если не поверить, то принять.

— Ладно, — проворчала она. — Уговорила.

Осторожно спустившись увидела в тумане очертания тёмной фигуры.

«Если я её вылечу, она может напасть на меня, как тогда в ванной. И ещё неизвестно, кто победит», — подумала Мира.

Она ничуть не сомневалась, что Астафья убьёт её, если представится такая возможность.

А ещё её очень беспокоило, почему Колдун не возвращает их обратно. Вот она, вот Астафья. Что он тянет? Ждёт, пока до них зомбоящеры доберутся?

— Я скажу заклинание чтобы срастить мои кости, тебе нужно будет только повторить, — простонала магиня.

— Даже начинать не стану, — сказала Мира.

— Как это?! — изумилась Астафья.

— Так это.

— Ты! — магиня задохнулась от ярости и боли.

— Да, да, знаю. Грязная мокрозява, пожирательница мёртвой воды, осквернительница храма магии, — она улыбнулась, даже удивляясь тому, насколько её не трогает ненависть Астафьи.

Совсем никаких эмоций. А вот бездействие Колдуна беспокоило всё сильнее.

«Я сделала что-то не так, — подумала Мира. — Что-то очень важное».

— Я помогу тебе встать, — сказала она магине. — И помогу идти.

— У меня переломаны все кости! — злобно прошипела Астафья.

— Уверена, парочка целых осталась, значит, дойдёшь, — хмыкнула Мира.

Внезапно слух уловил новый звук: как будто коготки стучали по каменному полу.

— Тебе… — начала говорить Астафья, явно намериваясь выдать что-то угрожающее, но Мира перебила:

— Тихо! — приказала она. — Даже не дыши.

Магиня испугано замолчала. Да, Мире не показалось: туман ожил звуками. Что-то шуршало и скреблось, подбираясь всё ближе.

— Они уже на лестнице! — прошептала Астафья. — Ты же меня не бросишь?

Мира поморщилась: чисто из соображений самосохранения лучше бросить, но Колдун сказал привести магиню. А его задание лучше выполнить.

— Ты знаешь какое-нибудь заклинание, чтобы выставить преграду и задержать зомбоящеров? — спросила она.

— Выставить преграду? — пролепетала Астафья. — Нет, это не мой уровень.

— Понятно. Тогда жди.

Мира повернулась к лестнице, выставила вперёд руки. Шуршание раздавалось всё ближе, она уже различала, как тёмные фигуры ползут по ступеням, перебирая короткими лапами.

Собрав силы, Мира направила поток энергии навстречу зомбоящерам.

— Я кладу стену из тумана, — прошептала она. — Плиту за плитой.

Туман начал сгущаться.

— Плиту за плитой, — продолжала Мира.

Самый резвый, спустившийся раньше других, зомбоящер врезался в стену. Встав на задние лапы, он положил морду на верхнюю плиту, глядя на Миру с печалью людоеда, оставшегося без ужина.

— Плиту за плитой, — повторила она, чувствуя, что силы на исходе.

На зомбоящера опустилось серое, плотное. Раздался мерзкий хруст, подвал огласился визгом.

Остальные зомбоящеры, давя друг друга, бросились обратно на лестницу.

Мира тяжело опустилась на пол и закрыла глаза. Непростое это дело — каменщиком быть.

— Они к нам не попадут? — спросила Астафья с непривычной робостью.

— На какое-то время стена должна их задержать, — ответила Мира. — Но путь наверх для нас теперь закрыт. Куда ведёт этот коридор?

— Не знаю, — всхлипнула магиня. — Прошу тебя, прочитай заклинание! Я не могу идти, а нам нужно поскорее уходить.

Мира открыла глаза и посмотрела на Астафью. Она понимала, что не сможет тащить женщину на себе. Особенно после строительства стены.

— Вил с тобой, — устало сказала она. — Но если решишь меня обмануть, помни, зомбоящеры рядом.

Та ничего не ответила. Мира подошла к магине и опустилась рядом на пол.

— Повторяй за мной, — простонала Астафья. — Айзеприде махнувряде ашум!

Мира послушно повторила. После паузы спросила:

— Ну?

Астафья напряжённо прислушивалась к своим ощущениям. Попробовала двинуть ногой. Заорала:

— Ай! Больно! Ничего не поменялось!

Мира видела, что ей хотелось добавить ругательство, но магиня сдержалась. Всё же, строительство стены из тумана впечатлило.

— Чудо доктор из меня не получился, — подытожила Мира.

— Попробуй ещё раз! Это очень хорошее заклинание, оно всегда работает, — Астафья смотрела неё с мольбой, лицо посерело от боли.

«Работает, но не в моём исполнении», — подумала Мира.

Всё же, повторила заклинание, но опять безрезультатно.

Магиня заплакала:

— Что же делать?!

Мира вспомнила, как лечила её Даяна после нападения Алексы: приложила руки и без всяких заклинаний срастила рёбра. Конечно, скорее всего, Даяна проговорила заклинание про себя, но что-то подсказывало Мире: тому, кто строит стены из тумана, слова не нужны.

— Давай попробуем иначе, — сказала она магине.

Астафья смотрела на неё со страхом. Мира осторожно, едва касаясь, приложила ладони к её ноге, сосредоточилась.

Нога была раздроблена в нескольких местах. Мира чувствовала, как огненным очагом пульсирует боль. И не только это — она чувствовала, как течёт кровь по венам Астафьи.

«Она полностью в моей власти, — подумала Мира, пугаясь саму себя. — Я могу мысленно сдавить её, и магиня умрёт».

Это было странное, жуткое, ни на что не похожее ощущение. Она торопливо убрала от Астафьи руки.

— Что? — спросила та, пожирая взглядом её лицо.

«Твоя магия не похожа на ту, что используют сейчас, — вспомнилось Мире. — Её не применяют в Азаре уже несколько веков».

— Я не могу тебе помочь, — произнесла она, избегая встречаться взглядом с Астафьей. — Чтобы срастить перелом, требуется доброе и созидательное чувство. А я тебя ненавижу.

Магиня хотела что-то возразить, может посоветовать ещё какое-нибудь заклинание — для любви. Но Мира её перебила:

— Я найду выход и вернусь за тобой.

— Нет! — магиня вцепилась ей в руку горячими пальцами. — Я не останусь тут одна! Попробуй ещё раз срастить перелом!

— Ничего не изменится, даже если я тысячу раз повторю твоё заклинание, — сухо возразила Мира.

— Ну, пожалуйста! — умоляюще воскликнула Астафья. — Попробуй!

Тут Миру осенила одна мысль. Такая очевидная, что впору было смеяться, как она не додумалась раньше?

— Ты ведь много знаешь о заклинаниях, верно? — спросила она.

Астафья посмотрела на неё воспалённым взглядом.

— Мне тут рассказали про одно, хочу узнать, как оно работает.

— Сейчас не время, — зло оборвала магиня. — Я умираю от боли, а ты кругозор решила расширять?

«Какой ты была, такой и осталась», — подумала Мира.

— Какой-то предмет, — сказала она, сделав вид, что не услышала последних слов магини, — например, орех, наделяется определённой силой, начинает светиться синим светом. Потом называется имя человека и орех раскалывается.

Астафья смотрела на неё, словно забыв о боли, на её лице появился страх вперемежку со смятением.

— Орех сухирийский? — спросила она.

— Не знаю, — смутилась Мира.

Хотела добавить, что похож на грецкий, но вовремя сообразила, что Астафья никогда не видела грецкие орехи.

— Он продолговатый, неровный, светло-коричневый, с двумя чётко обозначенными половинками, — сказала Мира. — Кажется, будто на него обруч одели.

— Да, сухирийский, — подтвердила Астафья. — Это страшное заклинание. Человек, чьё имя произнесено, запирается внутри замкнутого пространства и только очень сильный маг может его вызволить.

Мира судорожно сглотнула и спросила сдавленным голосом:

— А если человек называет своё имя?

— Тогда даже самый сильный маг не поможет. Но я о таких глупцах не слышала. Это заклинание входит в перечень восемнадцати запрещённых, об нём первым делом рассказывают послушницам Ордена.

Мира скривилась: опять её сгубили пробелы в образовании. Не сможет вызволить даже самый сильный маг — так вот почему Колдун не возвращает их!

Гадкая Даяна! Предполагала ли она, что Мира назовёт своё имя? Наверняка, даже не мечтала о таком счастье.

Астафья всмотрелась в её лицо: