— Да, — ответил он, глядя на Миру с ненавистью.

Магиня кивнула своим мыслям.

— Ты кто? — спросила она.

— Бригадир смены, — пробасил он.

Даяна усмехнулась, затем спросила:

— Кто я, знаешь?

— Да, — он кивнул.

— Эта девочка — моя ученица. Я забираю её.

Мира молча переводила взгляд с магини на стража, стараясь не выдать удивления. Чёрт знает, зачем она понадобилась Даяне, но из двух зол уйти с магиней, было меньшим.

— У нас так не делается, — сказал страж.

— Я вижу, как у вас делается, — всё так же насмешливо произнесла Даяна, в упор глядя на его обмотанный цепью торс. Мира впервые почувствовала к магине что-то вроде симпатии.

В глазах мужчины загорелась злоба.

— Мне не удалось застать начальника тюрьмы, — продолжала Даяна, словно не замечая его возмущённого взгляда. — Поэтому сейчас, бригадир смены, я отпущу тебя, ты найдёшь начальника и приведёшь в его кабинет. Я буду ждать вас там.

Страж молчал, только желваки под скулами перекатывались, да глаза недобро поблёскивали.

— Твоё молчание можно расценивать, как отказ? — спросила магиня.

Видимо, испугавшись, что уж она-то точно придушит его цепью, страж быстро ответил:

— Согласен.

— Хорошо. И давай без глупостей, — она устало махнула рукой в его сторону, и цепь тут же упала со стража.

Он повёл плечами, разминая затёкшие мышцы и не сводя с Миры тяжёлого взгляда. Она внутренне сжалась: а вдруг ослушается приказа Даяны и ударит? Она же сейчас неподвижна, словно манекен. Но, похоже, слово магини имело вес.

По-прежнему не отводя взгляда от Миры, страж прошёл к двери и погрозил ей оттуда пальцем.

«Ещё встретимся», — говорил его жест.

Она судорожно сглотнула.

После того, как страж вышел, в камере некоторое время было тихо. Даяна молчала что-то обдумывая, Мире тоже разговаривать не хотелось, хотя накопилось много вопросов. В тоже время, она была уверена, что магиня не удостоит её ответами.

— Ладно, теперь с тобой, — сказала Даяна.

Она что-то беззвучно прошептала, и Миру тут же отпустила скованность. Она встряхнулась почти счастливая оттого, что может ощущать своё тело и управлять им. Оказывается, это такая радость!

Магиня молча наблюдала за ней, на её лице читались растерянность и озадаченность.

— Как ты это сделала? — спросила Даяна.

— Что именно? — Мира недоумённо взглянула на женщину.

— Вообще-то он (кивок вслед ушедшему стражу) азарец. После обработки ты не могла использовать против него магию.

— Азарец?! — изумилась Мира. — Я думала, они тоже бывшие мокрозявы.

— Нет, бывшие мокрозявы это агенты и стражи Башни. А городские стражи все из местных.

— Тогда я не знаю… — Мира озадачено потёрла переносицу. — Может, мне удалось, потому что напала цепь, а не я сама?

Даяна отрицательно покачала головой, глядя на неё с тем же выражением, с каким когда-то смотрел Гай. В глазах явственно читалось: «Что ты такое?!»

— Ты уже нападала на азарцев после того, как прошла обработку? — осторожно спросила Даяна.

«Что она пытается выяснить? — подумала Мира. — Не я ли убила Магду?»

Она ни на минуту не доверяла этой лживой стерве.

— Нападала, — ответила Мира. — Как только вышла из Башни. Но не смогла даже начать драку. Мне стало плохо.

Магиня смотрела на неё с недоверием.

— Может, дело не во мне, а в нём? — неуверенно предположила Мира.

— В страже? — уточнила Даяна.

Мира кивнула:

— Да. Может, это он не азарец? Согласитесь, не может так быть, чтобы на азарку я напасть несмогла, а на азарца удалось.

— Кто он такой мы проверим, — размеренно произнесла Даяна.

Некоторое время она молчала, видимо обдумывая способы установления истины. Между бровей залегла морщина, похожая на букву «Н». Затем магиня произнесла, как ни в чём не бывало:

— Вижу, у тебя возникли ко мне вопросы. Спрашивай.

Мира бросила на неё недоверчивый взгляд. Неужели честно ответит?

— Что тебе от меня нужно? Зачем пришла сюда? — спросила она.

Даяна улыбнулась:

— С моей стороны, это всего лишь услуга старому другу. Кстати, ты с ним знакома — Хадару.

Мира вспомнила произошедшее в Лечебнице: то, как Старший агент спас её от кукра. Сразу было понятно, что сделал он это не по доброте душевной.

— И что нужно от меня твоем старому другу? — спросила она.

— Пусть он сам тебе расскажет. Жизнь стала бы скучной, знай, мы обо всём заранее, — магиня лукаво подмигнула.

Мира криво усмехнулась: а она уже почти поверила, что Даяна действительно готова ответить на её вопросы. Между тем, магиня встала с полатей. Мире вновь показалось, что она едва держится на ногах от слабости.

— Что же, мне пора, — сказала Даяна. — Как знать, вдруг этот дурачок найдёт начальника тюрьмы быстро. Будь пока здесь, я вернусь, как только утрясу формальности с твоим освобождением.

Она подошла к двери.

— А еду вы наколдовать можете? — спросила вслед Мира. — У меня уже голова от голода кружится.

— Я не скатерть Самобранка, — обронила Даяна и вышла.

— Будь ты скатертью, толку от тебя было бы больше, — пробормотала Мира, когда за магиней закрылась дверь.

Она приблизилась к окну, которое выходило на пустой тюремный двор. Двое стражей, сидя на корточках перед деревянной доской, играли во что-то наподобие нард. Мира сделала круг по камере, взгляд упал на цепь. Правда ли, что страж азарец? Нет, тут что-то не так. Мира отлично помнила, как пыталась дать сдачу горожанке, и как это едва не стоило ей жизни. Не может быть, чтобы на одних азарцах заклинание срабатывало, а на других нет. Разве что… Между несостоявшейся дракой с азаркой и победой над стражем, была встреча с богиней Оямото на берегу реки Забвения.

«Вдруг богиня наделила меня необычными способностями, чтобы мне было легче спасти Атию? — подумала Мира. — Но почему же она не сказала мне об этом?»

Вопросы росли, словно снежный ком. Она закрыла глаза, потёрла пальцами виски.

Неожиданно сверху раздался писк:

— Лодочница!

Она вздрогнула, вскинула голову. Между прутьями решётки шевелились три волосатых мячика. Газилинны!

Мира бросилась к окну, протянула к газилиннам руки, желая стиснуть всех сразу.

— Э-ей! — запищал Молчун. — Полегче! Раздавишь!

— Ужас, какие огромные и нескладные люди, — поддакнул Скандалист. — Всегда удивлялся, для чего им нужны эти отростки.

— Это руки, дурачок, — сказала Мира, чувствуя, как на глаза навернулись слёзы радости.

«Теперь всё будет хорошо! — стучало в висках. — Теперь всё будет!»

— У вас слишком много лишнего, — заявил Скандалист. — Не то что у нас. Я всегда говорил: газилинны, венец творения Азара!

Волосатики спрыгнули на пол и теперь изучали камеру, перепрыгивая с цепи на полати, с полатей на лохань и обратно. Со стороны они напоминали взбесившиеся мячики для тенниса. Мира переводила взгляд с одного на другого и преглупо улыбалась.

— Ну что сказать, — пискнул Скандалист: — Милая девичья светёлка.

— А вот это уже грубо, — остановил его Граф.

— И не смешно, — добавил Молчун.

— Эдвуахуаносодор учит меня говорить человекам приятности, — невозмутимо ответил Скандалист.

— Ты самый худший ученик из всех, кто у меня был, — серьёзно заметил Эдвуахуаносодор. Мира предпочитала называть его Граф просто потому, что не могла запомнить сложные имена газилиннов.

Он запрыгнул на полати и оказался к Мире ближе всех.

— Не обращайте на него внимания, — пискнул Граф. — Он всегда глупо шутит, когда чувствует себя виноватым.

Скандалист что-то невнятно пискнул. Но с покаянной интонацией.

— Мы подвели тебя, не появились у лавки торговца, как договаривались. Прости — сказал Молчун, запрыгнув на полати с другой стороны.

Мира хотела сказать, да ладно, что уж теперь. Но неожиданно для себя просто разревелась, как маленькая.