Правящий Тариан, высоко подняв руки лицевой стороной, низко поклонился.

– Мы принимаем ваше обещание, – холодно ответил Нан-Фортен. – Но вы тоже должны уведомлять нас о том, как происходит обучение Ангелины.

– Разумеется, – Нан-Тариан вежливо кивнул и повернулся к Александру Мстиславовичу. Уважение, с котором тот ещё минуту назад обращался к Правящим, сменилось угрозой, «сдобренной» ледяной враждебностью. – Не подведите нас, Знающий Александр.

Тот поклонился и тихо, но уверенно, без единой капли страха, сказал:

– Я оправдаю ваше доверие.

«Вы слишком спокойны для юноши, чья жизнь может оборваться через два месяца. Но вы не можете, вы не должны знать…».

Мне всегда было интересно, как чувствует себя человек после обморока. В фильмах это показывали как-то карикатурно: либо слишком комично, либо, напротив, трагично. Оказалось, что в них не было ни доли правды. Голова после потери сознания гудела, звенела, болела и моментами разрывалась, а тело ощущалось как комок спрессованной ваты: тесно, жарко, муторно и вообще не продохнуть. Во рту, к тому же, почему-то ужасно горчило.

– Смотри, она в себя приходит, – радостно произнёс мелодичный девичий голос. – А я говорила, что мой отвар поможет!

– С ней всё будет нормально? – обеспокоенно спросил какой-то парень.

– Конечно, она придёт в себя, Айлон. Это всего лишь магическое опустошение.

– Эдриан, не надо перегибать палку, – снова заговорила девушка, только на этот раз очень строго. – Её организм был не готов к такой перемене и пережил сильнейшее потрясение. Некоторые из нас от этого не могут оправиться неделями, а то и месяцами.

– Ты забыла, Эмилия, упомянуть, что именно наш грифонюшка виновник её состояния, – заметил другой девичий голос, более звонкий, решительный и с задиристыми нотками.

– То, что она истеричка, – не моя вина, – ядовито отозвался Эдриан.

Судя по всему, в отношении меня у него были припасены только две эмоции: злость и ещё большая злость.

Чувствуя на себе чужие взгляды, я наконец-то открыла глаза и уставилась на столпившихся вокруг меня подростков. Именно уставилась, потому что выглядели они…как минимум, непривычно.

– Ой, ты уже очнулась. – Золотоволосая красавица, которая была живым воплощением Спящей красавицы из диснеевского мультфильма, подошла ко мне и заботливо поправила одеяло. – Как ты себя чувствуешь, Ангелина?

–Хорошо, – тихо ответила я, хватая себя за плечи. – А кто…кто вы?

У меня никак не получалось оторвать от девушки взгляда, так она была красива. По её спине золотыми ручейками стекали длинные волнистые локоны, обрамлявшие нежное лицо, на котором переливались двумя изумрудами выразительные миндалевидные глаза с пушистыми чёрными ресницами. Пухлые щеки с легким румянцем служили дополнительным украшением изящных, почти детских черт девушки, подчеркивая свежий, здоровый цвет кожи и губы, алевшие безо всякой косметики.

Красавица как будто светилась. Когда она смотрела на кого-либо, его словно озаряло, действительно озаряло летним светом солнца. Эффект от взгляда этой девушки был силён настолько, что перед глазами, поймавшими его, мгновенно вспыхивали бело-золотые огни – как будто случайно посмотрел на солнце в час-пик без очков.

И это ни разу не фигура речи!

–Ах, да, – она заметила, как внимательно я её разглядываю. – Меня зовут Эмилия. А это Арина…

Арину, в отличие от Эмилии, нельзя было назвать обладательницей совершенной красоты, но девушка была очень яркой, очень броской…в хорошем смысле, конечно. Она относилась к тому счастливому типу людей, которые били своей харизмой, причём били до звёздочек в глазах. Не сомневаюсь, что многие оборачиваются, когда она проходит мимо – есть в её образе вызов, странная смесь бунта и очарования, этакий флёр, не уловить который просто невозможно.

Возможно, этим Арина была отчасти обязана своей удивительной внешности. Её глаза походили цветом на поле степного ковыля, перемежаемого жёлтыми ромашками, а её вьющиеся на концах пушистые волосы закрывали плечи маленьким тёмно-фиолетовым кусочком космоса. Одевалась она так же необычно, как и выглядела: одежда Арины сочетала в себе несочетаемое, словно пытаясь доказать окружающим, что только на её владелице такая комбинация вещей может смотреться стильно.

– Это Айлон.

Рыжеволосый парень поклонился и шутливо отдал честь.

Я никогда не видела таких глаз…На их дне мерцал бело-голубой огонёк, который плавно поднимался на поверхность жёлто-рыжим пламенем, завораживая своими бликами…

Смотришь в них и боишься, что огонь сейчас перекинется на тебя, но интуитивно чувствуешь, что он тёплый, а не обжигающий, что он как костёр, разожжённый тёмной холодной ночью.

Я зажмурилась, мысленно представляя парня таким, какой он есть: высоким, крепким, гибким, с россыпью веснушек на угловатом лице и словно приклеенной к лицу улыбкой – но его глаза всё ещё мигали в темноте сознания двумя оранжевыми фонариками.

– Эдриана ты уже знаешь.

– И это всё – просто Эдриан?! – Арина фыркнула. – Эдри же у нас второй Ален Делон, Альберт Эйнштейн и Леонардо да Винчи.

Кроме Арины, никто больше не засмеялся. Мне шутка не зашла, а остальные, кажется, ни разу не слышали этих имён.

– Я же просил не называть меня "Эдри".

После его слов в груди что-то вспыхнуло – это была энергия, которую я впервые почувствовала во время моей недавней выходки. Пробежав мириадами крошечных электрических разрядов по внутренним «микросхемам», странная сила ударила по ушам и, вырвавшись наружу, уцепилась за звуки журчащей воды и грохочущего неба.

Новое чувство не только пугало, но и будоражило меня, и от этого становилось ужасно не по себе. Так, должно быть, ощущает себя слабослышащий человек, впервые использовавший слуховой аппарат: мир открывается совсем с другой стороны, заставляя тебя осознать, что всё это время ты был на расстоянии от него, что, оказывается, в звуках прячется магия, к которой ты теперь можешь прикоснуться…

Невероятно.

– Что…что это? – Я повернулась к Эмилии и похолодела, потому что та неподвижно лежала на полу.

Айлон, схватив баночку с каким-то лиловым сиропом, подбежал к девушке, чтобы дать ей лекарство.

В ту же минуту Арина, бледная и вспотевшая, сгорбилась, спрятав лицо в ладони.

– Эдриан, пожалуйста, прекрати, – спокойно попросил Айлон. На его лице выступила испарина, но больше ничто не говорило о том, что сила грифона на него подействовала.

– Пока она здесь, я не способен на что-то серьёзное, – в качестве оправдания пробормотал он и, бросив виноватый взгляд на ребят, выбежал из комнаты.

– Я могу как-то помочь? – неуклюже спросила я, переминаясь на месте.

Ребята ведь не заболеют, да?

– Твоё присутствие уже помогает, – Айлон вытер платком пот с лица. – Эмилия сейчас очнётся, ну а Рина, – его голос дрогнул, – быстро оклемается.

– Но…но ведь Эмилия…– Я посмотрела на неподвижно лежащую на полу девушку. – Ты уверен, что не нужно позвать врача?

– Это просто лёгкий обморок. Когда беаты и разрушители живут на одной территории, такое иногда случается.

Он перенёс Эмилию на кровать, подошёл к Арине и, протягивая ей тот же сироп, шёпотом спросил, не сильно ли она пострадала. Та, поморщившись, пробормотала какое-то заковыристое ругательство в адрес Эдриана и отрицательно покачала головой.

Я наклонилась за одеялом, которое уронила Эмилия, но, случайно скосив глаза, замерла: мои волосы – мои волосы! – были насыщенного белого цвета! В замешательстве я пропустила пряди сквозь пальцы, которые не только на вид, но и на ощупь стали мягкими, шелковистыми и гладкими. Недоумевая, я подошла к зеркалу, стоящему рядом со столом, и чуть не потеряла челюсть, потому что в нём отразилась совершенно незнакомая мне девушка! Лицо как будто не изменилось, но в то же время выглядело не так, как раньше: сквозь квадратный подбородок, прямой нос и обычные, не полные, но и не худые, губы и высокий лоб проглядывала хищность, которой до этого не было.