Впрочем, кое-что во мне осталось прежним. Несмотря на то, что из-за сугроба на голове большие тёмно-карие глаза казались почти чёрными, они всё-таки сохранили свой природный цвет и свою миндалевидную форму – мамино наследство, которое я не променяла бы ни на какую внешность, ни на какие блага и сокровища мира…нашего, этого и множества других.

Я всё ещё «любовалась» своим новым обликом, когда услышала быстрый топот на лестнице. Через несколько минут в комнату вошёл взволнованный Александр Мстиславович в компании снова холодного, безразличного Эдриана.

Глава нашего симула (насколько я могу судить, мы ведь едва знакомы) сегодня казался очень встревоженным. Что так обеспокоило человека, чью крепкую нервную систему не пошатнула даже новость о закрытии Междумирья? Неужели он расстроился только из-за всплеска силы Эдриана?

– Как вы себя чувствуете? – тем временем спросил Александр Мстиславович. – Айлон, Арина, Эмилия, по вам сильно ударило?

– О нас не волнуйтесь, – отмахнулся Айлон. – С нами всё нормально, а вот с Эмилией…

– Со мной всё хорошо, пожалуйста, не ругайте Эдриана! – Эмилия робко посмотрела на друга из-под занавеси золотых волос и крепче завернулась в одеяло. – Просто на беатов дар грифона действует сильнее. Но я правда хорошо себя чувствую! Айлон дал мне сироп для восстановления энергии. – Она благодарно ему улыбнулась.

Странно: при упоминании «дара» синие глаза Эдриана на секунду стали чёрными. Но в ответ он ничего не сказал, только опустил голову и поджал губы.

Всё это время Арина внимательно наблюдала за Эмилией, неохотно глотая какой-то отвар на пару с Айлоном.

Пока ребята и Знающий переговаривались, я обдумывала ситуацию, в которую попала. Выходит, что…

– …всё-таки я чудовище…

Совсем как Эдриан…

Александр Мстиславович громко засмеялся, немного откинув руку с тростью.

– Ваши предположения в корне неверны, – с улыбкой заявил он, опускаясь на стул. – Прошу, присядьте, нам многое следует обсудить.

Почему его настроение так быстро меняется???

Красная от стыда, я послушно плюхнулась на свою кровать и подтянула к себе рюкзак. Для человека, чьё лицо всего несколько минут назад казалось серым от переживаний, Александр Мстиславович был в поразительно хорошем расположении духа.

Может, на самом деле всё обстоит не так серьёзно?

– Вы, наверное, недоумеваете, как можно веселиться в моём положении? – проницательно спросил Александр Мстиславович, снова вогнав меня в краску. Он внимательно посмотрел на каждого из нас и очень серьёзно сказал: – То, что вы услышите сейчас, не должно выйти за пределы нашего симула. Мало кому известно, что особенность, о которой пойдёт речь, свойственна ис-клю-чи-тель-но драконам. Я, право, не знаю, как лучше сказать об этом…Что ж, тянуть с этим не стоит, вчера, после неудачного, кхм, столкновения Ангелины и Эдриана Междумирье закрылось.

На какое-то время в комнате стало тихо. Я покрепче вцепилась в рюкзак и натянула на голову капюшон толстовки, чтобы не видеть проступивший на лицах ребят ужас.

– Вы не можете просто так вываливать на нас такие новости! – вдруг взвилась Арина, прерывая затянувшееся молчание.

– Подожди, подожди. – Айлон взлохматил волосы. – Дело не в этом, то есть, не столько в этом, сколько, – он посмотрел на Александра Мстиславовича, – в том, кто это сделал, не так ли?

– Да, – по губам Знающего скользнула тёплая улыбка. – Но это – государственная тайна. О драконьей способности закрывать миры вы не должны никому рассказывать. Я поделился с вами, потому что Ангелина – часть вашего симула, и скрыть это едва ли получится.

– Но…как же… – растерялась Эмилия, комкая маленькой ладонью белую ткань юбки. – Нам всегда говорили, что только в роду Правящих рождаются двуипостасные со способностью управлять мировой оболочкой. Поэтому они и Правящие…

– Этот дар всегда принадлежал и будет принадлежать лишь драконам, —отрезал Александр Мстиславович и, смягчившись, добавил: – Впрочем, и среди них далеко не все могут совершить подобное. Равный Горин, например, даже после полного освоения своей силы так и не сумел почувствовать Грань.

Как же мне «повезло»!

Получается, я собрала весь «набор» драконьих талантов и случайно использовала самый опасный из них. То «одеяло» было ничем иным как оболочкой Междумирья, а его «срывание» – закрытием этого мира. Но что это вообще значит – закрыть мир? Эдриан что-то говорил о вымирании, Александр Мстиславович – об уничтожении, я сама почувствовала ужасный холод, когда убрала Грань.

Почему у меня всё всегда выходит из-под контроля…

– К чему это…к чему это может привести? – спросила я, потому что остальные, кажется, уже знали ответ на этот вопрос.

И без того напряженные лица присутствующих помрачнели ещё больше.

– Сначала нам нужно выяснить, как вы здесь очутились, – снова уклонился от объяснения Александр Мстиславович. Трость в его руках едва заметно дернулась, выдавая нервное состояние своего владельца.

Почему он не хочет говорить? Боится, что дракон (во мне действительно настоящий дракон, просто с ума сойти!) опять выйдет из себя?

Так или иначе, отпираться я не стала и рассказала всё как было. Мне ведь и самой очень хотелось выяснить, почему меня сюда закинуло.

– Я думаю, что-то напугало вашего дракона настолько, что он пробудился и перенёс вас сюда, в единственное, с его точки зрения, безопасное место, – предположил Александр Мстиславович. – Вы знаете, драконы единственные создания, способные беспрепятственно пересекать границы между мирами без переходов.

Арина, до этого даже не смотревшая в мою сторону, вздрогнула и ни с того ни с сего подмигнула мне.

Я до боли сжала пальцы, неверяще глядя на Знающего. То есть все мои проблемы возникли по моей же, пусть и неосознанной, инициативе? Зачем, ну зачем этот дракон вообще решил показать себя! Жила я как-то без него – и дальше прожила бы, да, без суперсилы, зато спокойно и в родном мире!

«Посмотри на это с другой стороны: ты теперь сама можешь вернуться домой», – утешающе шепнул внутренний голос.

Тут, конечно, не поспоришь.

Но что всё-таки случилось ночью? Что могло разбудить дракона, который семнадцать лет никак не обнаруживал своё существование?!

– Вы случайно встретились с Эдрианом, в то время как шли к нашей башне. Его непривычный для вас вид и совершенно необоснованная агрессия, – Знающий многозначительно посмотрел на своего подопечного, – вынудили вас призвать на свою защиту все энергии, которые вам доступны. В том числе, энергию, из которой состоит оболочка Междумирья.

– Мне правда было страшно, – нехотя признала я, вспомнив сверкавшие неестественно ярким синим светом глаза и загнутые книзу острые орлиные когти.

– И неудивительно, – фыркнула Арина, сверля Эдриана неприязненным взглядом.

Айлон мягко хлопнул ладонью по её руке, призывая к молчанию.

– А что будет с автобусом? – спросила я, встрепенувшись. – И мои одноклассники…они же дома?

– Автобус уже вернули на Землю, не переживайте. Ваши одноклассники также не пострадали.

Теперь главный вопрос.

– А мой… – я глубоко вздохнула, – мой папа сильно переживает? Как он там вообще?

Сначала ушла мама, теперь пропала я…

Чувство вины, словно серная кислота, начало стремительно разъедать мои внутренности.

Александр Мстиславович опустил взгляд и тихо произнёс:

– Мы никогда не проверяем состояние родителей. Это запрещено.

Жестоко…

В глазах Айлона и Эмилии появилось понимание, смешанное с грустью. Они знали, каково было расставаться с близкими, они сами через это проходили…

Я посмотрела на Арину. Она родилась и выросла на Земле, как и я, а значит, ей пришлось выслушать всё то же самое, что и мне. Почему тогда её лицо не выдавало ни единой эмоции?..

Но уж лучше так, чем раздражённо закативший глаза Эдриан. Вот кто точно не скучал по дому и ни о чём не тревожился.