«Лишать жизни другого человека, лгать и предавать друзей — самые страшные грехи из всех людских проступков» — она отчётливо запомнила слова странника. До сих пор они сидят у неё в голове, будто только вчера случилась их встреча.

— Это бесчеловечно! — возразила Гертруда на предложение бывшего моряка.

Однако Бруно приятеля поддержал.

— Вспомни, как обошёлся король с тобой и твоей дочкой! — сказал он и добавил изумлённо:

— Когда ты согласилась помогать мятежникам, неужели ни разу не подумала, какой конец уготован Артуру после нашей победы над новой властью? Это единственный шанс на спасение! Если королю удастся нас догнать и схватить, поверь мне на слово; уж он-то нас не пощадит!

— Поступайте, как считаете нужным, — устало махнула рукой Гертруда.

В конце концов, Артур первым нарушил эти заповеди. Но что с ней стало? Выходит, она ничем не лучше его, раз соглашается сейчас на убийство.

«Это оборона, не мы напали первыми», сказала она про себя твёрдо.

Иначе их поймают, и ей ни за что тогда не отыскать свою Адель. Не помочь мятежникам выиграть битву с Артуром. Да и жизни Бруно, Джека и её висят в эти минуты на волоске.

Джек ловко зарядил ядро в пушку. Ему не раз приходилось делать подобное. Тем более, во времена своей молодости, он не служил обычным моряком на обычном судне. Ни епископ, ни братья-монахи не знали тайны, которую тщательно скрывал от них Джек. Несколько лет он ходил по морям на пиратском корабле и был пиратом. Грабил, убивал, — сколько раз потом он жалел об этом. Но прошлого не изменить…

Просыпаясь от ночного страшного сна, в котором он с такими же, как он, пиратами, грабил очередное судно, Джек с жаркими молитвами обращался к богу и оправдывал себя тем, что был молод, горяч и глуп. Но душа его понимала, — подобным поступкам нет оправдания или прощения.

Сколько раз у него возникал порыв чистосердечно покаяться перед святым отцом! Но стыд и малодушие брали над ним верх, и он откладывал своё признание и покаяние на потом.

… Корабль с Артуром и его людьми был далеко, и Джек знал: его снаряд не попадёт по судну. Его целью было больше напугать противника, чем причинить ему вред.

Выпущенное ядро не долетело приличного расстояния до вражеского корабля. От его удара судно противника заколыхало взрывной волной.

Артура действия беглецов повергли в бешенство. Стрелять по ним! Как посмела Гертруда допустить такое! Выходит, её ненависть настолько велика, что она готова лишить его жизни!

— Ваше Величество! — обратился к нему генерал Мор.

— Прошу прощения, но наше преследование становиться опасным. У нас нет пушек, чтобы принять вызов противника и нанести ответный удар. А вот они настроены решительно. Боюсь, дело для нас может окончиться плачевно.

Артур и сам понимал, что тот прав.

Но что делать? Отступить и снова упустить Гертруду? Где потом он будет её искать?

Знать бы, куда она направляется… наверняка, снова туда, по тому самому курсу, который держал их корабль до шторма.

Адель! И как он сразу не догадался! Гертруда отправилась за дочерью. Он сам вынудил её сделать это. Собственными руками отправил её к Хитрым Лисицам вслед за Адель. Ему ли не знать, как она обожает свою дочурку и пойдёт на всё ради её спасения из лап вражеской стороны!

Она могла быть безрассудной и решительной, когда нужно. И за это он любил её ещё больше. Хотя куда больше…

Каждое утро вставать с мыслями о ней, с ними ложиться. И день, проведённый без неё, — бесконечно длинный и серый, выматывал до конца. Его совсем измучила эта болезненная любовь. Выжгла дотла его усталую душу. Ничего больше не радовало Артура, ничего ему не было интересно без любимой змеи. Он уже не думал о завоевании Хитрых Лисиц. О богатствах, что польются на их головы, словно из рога изобилия, когда они всерьёз займутся разведением овец. Артур понял, — это были не его мечты и желания, а деда. Дед жаждал обладать чужими землями и овцами и внушил внуку, что тому это тоже нужно.

Сейчас ему не догнать Гертруду. Она снова вышла победительницей в этом сражении.

Остаётся одно — вернуться в монастырь и схватить в плен Иосифа.

Он объявит по всему королевству Белых Лилий, что отныне епископ — заложник в его руках. И если в ближайшее время Гертруда не вернётся, его голова полетит с плеч долой. Артур устроит казнь посредине дворцовой площади и ничто не остановит его.

Гертруда могла быть безрассудной и смелой. Но, вместе с тем, она, как никто, умела сострадать близким людям. Иосиф входил в их число. Она не допустит, чтобы Артур нанёс ему вред, не допустит казни епископа.

Если она и впрямь держит путь в королевство Хитрых Лисиц, вызволив Аделину, она непременно вернётся обратно. Просто ей нужно будет куда-то вернуться. И монастырь отца Иосифа отлично для этого подходит.

Гертруда, прознав о его пленении, не сможет отсидеться в стороне и не проявить себя. Она пойдёт на любые жертвы, рискуя собственной безопасностью, чтобы вызволить из плена тех, кто дорог её сердцу.

Артуру остаётся лишь пожалеть лишний раз, что он к ним не относится. Как бы этого не хотел.

Пробуждение этим утром было необычным для Осви.

Сначала что-то мягкое и пушистое коснулось его лица, пощекотало щёку и нос. Непонятные касания сопровождались тихим урчанием. Спросонок король не сразу смог понять, что происходит. Открыл глаза и увидел перед собой кошачью мордашку.

Котёнок проголодался и решил разбудить короля, мурчал и тёрся, выпрашивая таким образом завтрак для себя.

Осви улыбнулся и погладил того по рыжей шёрстке.

… Прошлым вечером он обучал Адель шахматной игре.

Девчонка оказалась смышлёной не по годам, и играть с ней, с новичком, было интересно.

В какой-то момент он зазевался, расслабился, и едва не лишился ладьи на пустом месте.

Тем временем Люк, принесённый с собою Адель в королевские покои, сладко задремал на строго заправленном королевском ложе.

Отправляясь спать, Аделина не стала будить найдёныша, не без сожаления оставляя того на постели Осви с благосклонного позволения хозяина комнаты. За пару дней она привыкла засыпать с новым ласковым и озорным другом, с ним было тепло и спокойно.

… Ступая босыми ногами по прохладным полам, Осви подошёл к окну, прижимая Люка к груди. Котёнок легко помещался на его широкой ладони.

Пора будить Адель.

За окном стояло прекрасное солнечное утро.

Сегодня он на время отложит государственные дела и попробует прожить день обычного человека. Не спеша позавтракает и отправится вместе с Адель на королевские конюшни. Она говорила, что может ездить верхом. Вот и будет повод проверить её слова. А после он научит её плавать. Нехорошо, когда человек, пусть даже это маленькая девочка, не умеет плавать. Жизнь такая длинная, возможно, данное умение пригодится ей, и не раз.

Он помог Адель взобраться на лошадь, выбрав для девочки свою самую спокойную кобылу.

Они ехали рядом. Наблюдая, как девчонка уверенно держится в седле, Осви убедился, — она не лукавила, говоря, что мать смогла привить ей данные навыки.

Король задумался: как у такой распущенной и беспринципной матери могла расти такая чудесная дочь?

Он также заметил, что медные кудряшки девочки неумело собраны на затылке в небрежный хвост. Мария совершенно не умеет обращаться с девчонками. Однажды они едва не потеряли Адель из-за безответственного поведения прислуги. Теперь выяснилось, что в причёсках та тоже не сильна.

Словно подслушав его внутренний монолог, юная наездница вдруг решила похвастаться:

— А я сегодня сама причесалась и убрала волосы. Правда, здорово? Мамочка бы мной гордилась!

«Навряд ли ей было бы это интересно», саркастично подумал про себя Осви.

Вслух же похвалил:

— Ты делаешь большие успехи. Взрослеешь прямо на глазах. Представляешь, как удивится твоя мама, когда узнает, что ты научилась плавать?