«Спасибо, Машенька! Поплакала и хватит, живи, внученька!»

Я и жила, как могла. Оставшиеся от продажи квартиры деньги положила в банк, на учебу. Консерваторию я бросила, а оплатить мастер-класс известных преподавателей мне ничего не мешало.

Глава 8. Гаечка

В это тяжелое время я снова встретилась с Никитой. Он пребывал в меланхолии, а я в горе.

Мы стали жить вместе, то есть я жила в его квартире. Утирала ему сопли, выслушивала жалобы, делала массаж рук, готовила еду, выжимала полезные соки и неумело, но пылко любила ночами.

— Ты ничего не можешь, — ворчал Никита. — Ты фригидная и закомплексованная. Тебе надо распрямить гриву, а то ты похожа на пуделя. Ты плохо готовишь. Вот Светка, корова глупая, готовила как шеф-повар. А Виолетта в постели — огонь! Страстная и умелая.

Я была так счастлива, что даже не обижалась. Никита, «звездный мальчик», любовь всей моей юности, поселил меня у себя дома и позволяет ухаживать за ним! Как мне повезло! Я каждый день вижу Никиту, любуюсь, как он, зевая, ест приготовленный мною завтрак. Я могу потрогать его и даже, дождавшись хорошего настроения, поцеловать. А что он ворчит, так это ерунда, у него сложности. Травма руки для пианиста — это крах карьеры, серьезная проблема.

Я стала думать, как помочь Никите. Нашла чат бывших академических музыкантов, зарегистрировалась под ником «Гаечка» и «запилила» пост:

«Привет всем! Мой друг пианист травмировал руку. У него депрессия, что делать?»

Ответы посыпались как горох.

Лабух: Убиться об стену! Мы здесь все такие. Спиногрызов пускай учит или лабать идет.

Я: Он талант, восходящая звезда и не любит детей.

Ешкин кот: А кто их любит?

Солнышко_98: Гаечка, сколько лет твоему другу?

Я: 23.

Мими: Пусть поедет в Тай, потрахается и забудет про фоно9, как про кошмарный сон.

Папуас племени Мумба-Юмба: Дура! Чел страдает, а ты про трах. Курица безмозглая!

Мими: Сам козел! Хороший трах прочищает голову!

Умный человек: Гаечка, твой друг музыку любит?

Я: Любит, но без нее проживет. Он растерялся.

Неподкованная блоха: На бухгалтера пускай учится, или кодить10 идет.

Я: Он всю жизнь музыкой занимался, красивый как бог, какой из него бухгалтер?

Рыжий котенок: Требую фотки во всех ракурсах! Без одежды!

Умный человек: Гаечка, рука у друга работает или совсем труха?

Я: Работает, но беглость уже не та.

Умный человек: Гаечка, демку11 в личку пришли.

Немного повозившись, я отослала «Умному человеку» студийную запись с выступлением Никиты на концерте.

Умный человек: Норм. Гаечка, предложи ему кроссовером12 заняться.

Великий Пта: Умный человек, поддерживаю! Гаечка, кроссовер, если бабло на раскрутку есть и харизма через край прет. Если нет, то клавишником в группу пускай идет. Не помрет!

Я: Спасибо!

Никита стал кроссовер-пианистом.

Сначала он презрительно кривился, но потом разучил популярные саундтреки из фильмов и сериалов, эстрадные хиты, известные классические композиции. Он радикально изменил имидж. Отрастил длинную челку, падающую на тонкое лицо, подкачал бицепсы, сделал татуировки на предплечье, нацепил на запястья металлические браслеты.

Никита играл, собирая полный зал и доводя девушек до экстаза. Я не вру. Девчонки падали в обморок, когда красивый парень в черной кожаной безрукавке, с татушками и безделушками, садился за белый рояль и играл «Love Theme» из фильма 'Крестный отец'13. Его длинные пальцы летали по клавишам, светлая челка закрывала глаза, а музыкант играл, не обращая на внимания на визг очарованных дев.

Деньги на раскрутку ему дал отец, совсем небедный бизнесмен. Мать Никиты, пролившая литр слез из-за сломанной карьеры единственного любимого сына, ожила. Она сидела на концертах в первом ряду и цвела от счастья.

Мировую или даже европейскую известность Никита пока не приобрел, но у него все впереди.

А я стала ему не нужна. Совесть не позволяла Никите грубо выставить меня за дверь, и он попросту устраивал сцены. В мое отсутствие приводил домой девиц и покрикивал на меня больше обычного.

До меня долго не доходило, в чем дело, я плакала, но когда поняла, то решила уйти.

Все закончилось бы тихо и мирно, но Никита никак не мог допустить, чтобы девушка ушла от него сама. Он устроил скандал, обвиняя меня в том, что я всю жизнь завидовала ему, в школе пыталась подкупить нотами, а когда не получилось, то притаилась и ждала, когда у него наступит тяжелый период.

— Ты всегда завидовала мне! Ты неудачница! — Кричал Никита.

Его красивое лицо изменилось до неузнаваемости. Рот перекосился, глаза выпучились. Звездный мальчик превратился в злобного карлика.

В ужасе закрыла лицо руками.

— На что ты рассчитывала? — Не унимался Никита. — Что я куплюсь на твою помощь? Ты серая моль, полная бездарность, решила примазаться к моему таланту? Убирайся, ты мне не нужна!

От шока я не могла дышать, тряслась от несправедливости. Я окаменела от от горя. А, когда ожила, то схватила флейту, и убежала, оставив все вещи. Последнее, что я увидела, было удивленное вытянутое лицо Никиты. Он ждал, что я буду защищаться и валяться у него в ногах.

Я вернулась в свою квартиру, стала подыскивать преподавателя, на которого хватит отложенных денег, но позвонила скрипачка Лидочка.

— Машка, у тебя загранник есть?

Недоуменно ответила?

— Есть, а что?

— Поедешь с нами в Вену. Играть будем на улице позвала меня работать в Вену — и вот я здесь. Живу в съемных апартаментах, брожу по улицам, а ворон и заводной соловей — мои единственные друзья.

Глава 9. Мастер Николас Камински

Утром я немедленно позвонила по указанному в объявлении телефону.

— Герр Камински?

— Да, это я, — ответил молодой энергичный голос.

Я удивилась, и образ пожилого мастера растаял как дым.

— Меня зовут Мария Эрлих. Мне вручили, нет, ко мне случайно попал старинный заводной соловей. Он сломан. Не могли бы вы починить игрушку? — и, замерев, торопливо спросила: — Сколько вы возьмете за работу?

— Мария, — засмеялся голос, — я должен посмотреть механизм. Вполне может быть, что изделие невозможно починить.

Я молча сопела в телефон.

— Не расстраивайтесь! — успокаивающе сказал голос. — Расскажите мне про игрушку, Мария! Как выглядит, чем заводится, можете ли вы рассмотреть клеймо мастера?

— Соловей сидит в большой клетке, птичка яркая, нарядная, покрыта лаком красного цвета, на макушке хохолок, — добросовестно перечисляла я, — глазки — черные бусинки, клювик позолоченный. Клеймо выбито на грудке, буквы стертые, прочитать не могу. Соловей заводится ключиком, механизм под правым крылом…

— Стоп! — разволновался собеседник. — Точно под правым крылом? Вы не ошиблись?

— Нет, — удивилась я, — а что, это важно?

— Посмотрим, — прозвучал уклончивый ответ. — Мария, а птичка поет? Или она совсем сломана? — затаив, как мне показалось, дыхание, спросил голос.

— Поет! — поспешила заверить я. — Но механизм заедает на колокольчиках, скрипит.

— Мария! — нетерпеливо воскликнул собеседник. — Не тяните! Какую мелодию поет соловей?

Я обиделась. Сам перебивает меня, а я тяну!

— Арию Папагена из оперы Моцарта «Волшебная флейта», — сухо ответила я и даже напела, чтобы он не сомневался. — «Я всем известный птицелов…»

— Все, достаточно! — заключил голос. — Я берусь за ремонт вашей игрушки!

Я даже и не знала, радоваться мне или нет.

— Привозите соловья ко мне домой вечером! — приказал собеседник. — Адрес скину сообщением. Я живу за городом, будете подъезжать, перезвоните.

Раскомандовался!

— К незнакомому человеку за город не поеду, — твердо сказала я. — Машины у меня нет, а на общественном транспорте придется несколько часов добираться.