В качестве альтернативы была избита подушка владыки.

Ногами.

‒ Ладно, ‒ осторожно протягивает Тео, явно силясь разгадать причину моего состояния. ‒ И что на этот раз стряслось?

‒ Виви… ‒ Я выставляю указательный палец и тыкаю в пространство. На языке вертится ужасающе много грязных ругательств. ‒ Он… Инъекцию мне ввел.

‒ Ясно. И? Там никаких нюансов в процессе, поэтому сомневаюсь, что Вацлав мог что-нибудь напутать. Тем более что перфекционизм у него на уровне бытового баловства.

‒ Больно было адски.

‒ Что ж. ‒ Мужчина снисходительно пожимает плечами. ‒ Лечение ‒ не отдых. Обещания на приятное времяпровождение никто не давал.

‒ Он сказал, что будет использовать отвлекающий маневр, когда станет слишком больно.

Тео замирает, так и не донеся чашку с кофе до лица, а его брови устраивают целое представление из складывания в фигурные загогулины.

‒ Маневр? ‒ Он произносит это слово с особым выражением, словно ожидая особый вкус от каждой буквы.

‒ Да ты знаешь, куда он свой язык совал?!! ‒ не выдержав, взрываюсь я.

‒ Ох, черт вас, а. ‒ Тео едва не роняет чашку и соскакивает со стула. ‒ Погоди-ка… ‒ Выставляет перед собой руки, пытаясь сформулировать что-то связное. ‒ Чего он там?..

‒ Языком поработал, ‒ холодно чеканю я и с хлюпаньем делаю глоток прямо из графина.

‒ О, кажется, я не хочу знать подробности. ‒ Тео прижимает кулак ко лбу и со стоном прокручивается на месте. ‒ Обязательно со мной на эти темы разговаривать? Для этого ты меня вызвонила с утра пораньше?! У меня вообще-то работа, Лето! Клиенты, репутация! И веди свои эмоциональные интимные беседы со своей подружкой из кафе!

‒ Слушай, у меня кризис.

‒ Да что ты?! У меня теперь тоже! ‒ Тео, всплеснув руками, плюхается обратно на стул. ‒ Как теперь прикажешь избавиться от отвратительных фантазий?!

Он косится на меня и прищуривается.

‒ Что? ‒ бурчу я, притягивая колени к груди и крепко их обнимая.

‒ Второй глаз у тебя открылся. И синева со лба спала. И нос как будто выровнялся.

‒ Правда? ‒ нехотя переспрашиваю я.

Верно, улучшения в состоянии были мной замечены с момента пробуждения. Вот только не хотелось связывать этот прогресс с сумасшедшими действиями Виви.

‒ Конечно. «Алый» за несколько часов починил то, что при обычных условиях восстанавливает минимум за месяц.

‒ Кровь Иммора. ‒ Освобождаю одну руку и наваливаюсь локтем на стол. ‒ Так ведь? Она и ускоряет заживление.

‒ Похоже на то. Как и прежде. Нет, даже еще лучше. ‒ Тео оглаживает подбородок и клонит голову к плечу, приглядываясь ко мне с другого ракурса. ‒ Чудо наяву. Аж тошно. Будто мой профессиональный прагматизм распиливают вдоль, а затем поперек.

‒ Виви меня поцеловал, ‒ отрешено бубню я. ‒ Зачем он так поступил? Спятил, да?

‒ Сама же сказала, что это был отвлекающий маневр. ‒ Тео зрелищно и долго выдыхает и под конец звонко цыкает. ‒ Сбрендить с вами можно, честное слово! Лично я за свободные отношения и кучу дамочек рядом. А ты?

‒ Мне не нужны кучи из дамочек, ‒ вяло отказываюсь я, тюкая пальцем по поверхности графина.

‒ Да я не о том! ‒ Юрист ударяет кулаком по столу. ‒ Не задумывалась о том, что это может быть… то самое… дрянное и обременяющее чувство. Привязанность. Любовь, в общем, ну?

‒ А? ‒ Непонимающе открываю рот. ‒ У него ко мне?

‒ Да черт его знает. ‒ Тео откидывается на спинку стула и начинает с утомленным видом массировать запястья. ‒ Сложность в том, что ты ‒ человек, а он ‒ Иммора. Нечто несовместимое в целом. Это словно наблюдать, как крупный мощный хищник засматривается на червячка.

‒ И в этом примере мощный хищник ‒ это не я? ‒ негодую машинально, на автомате.

‒ Именно. Учитывая, как брезгливы Иммора, подобная близость ‒ что-то на грани фантастики из влажных девчачьих бредней. Однако, ‒ Тео деловито стучит пальцем по собственному виску, ‒ стоит вспомнить весьма значимую деталь: детишки. С глазами такими же, как у растрепы, сидящей напротив меня.

‒ «Так было удобнее» ‒ это то, что он сказал как тебе, так и мне. Помнишь? ‒ Кладу голову на стол и жмусь щекой к столешнице. ‒ Полная фигня. Удобнее обзавестись приплодом без нудной необходимости обхаживать красотку своего вида, так, что ли? Про занятость во благо своей империи что-то там тебе втирал. Затем бредил про то, что семьей обзавелся… Еще и реально собирается меня в качестве их мамки представить общественности. Это тоже ради собственного удобства? Чтобы не связываться с «чужими»? С иным родом Иммора? Даже невесту свою, утвержденную заранее, в далекие дали послал.

‒ По мне, в данном случае выбранные средства не особо оправдывают цель. ‒ Тео проводит пальцем по поверхности стола, словно вырисовывая некую схему. ‒ Без обид, Лето, но ты ‒ «средство», которое абсолютно не обеспечивает чье-либо удобство. Другими словами, задействовав тебя, Вацлав вовсе не облегчил себе жизнь. Если именно таким образом и трактовать его тягу к озвученному «удобству».

‒ Может, пацану просто не повезло? ‒ С трудом исторгаю из себя вялое хмыканье. ‒ Хотел по-быстренькому провернуть стандартный сценарий жизни с обязательным воспроизведением наследников, а затем, не парясь, вертеть властью? Вот и получил, что примерно и хотел. Теперь может смело наслаждаться своим владычеством. Ну, почти. «Средство» в лице меня сейчас ему рьяно досаждает, что и приводит нас к выводу о том, что это результат его адского невезения.

‒ Спорно. ‒ Юрист обводит меня пристальным взглядом. ‒ И глупо.

‒ Да почему?!

‒ Хотя бы потому, что человек ‒ сам по себе существо менее качественное, чем Иммора. С интеллектом у Вацлава все отлично, да и в способностях он давно уже превзошел своего отца. Так с чего бы ему делать то, что ни один Иммора даже в кошмарном сновидении помыслить не мог? Смешивать свои гены с априори порченными человеческими?

Пытливо гляжу на юриста в ответ.

‒ Без понятия.

‒ В первую нашу встречу после пробуждения ты выдвигала довольно смелые предположения о том, что Такеши мог создавать условия для того, чтобы Вацлав творил с твоим безжизненным телом всякие непотребства. Что скажешь сейчас?

‒ Ну, тогда я была на эмоциях… Ладно, раньше Виви и правда никогда мне существенно не вредил и не подвергал мою жизнь опасности. И я готова поверить, что вся эта муть с эмбрионами проводилась искусственно, на медицинском уровне, а сам он меня и пальцем не тронул. Но это все равно незаконно и мерзко!

‒ Соглашусь, приятного мало. Но мы о другом. Итак, ты ‒ не источник легкой жизни и не гарантия его успеха или возможности сосредоточиться на своем господстве. Какой вывод напрашивается?

‒ Что… Причина в ином. ‒ Сжимаю руку в кулак, а второй принимаюсь нещадно натирать его.

‒ Именно. ‒ Тео возводит руки к предполагаемому небу и издает зевок. ‒ Как же утомляют все эти разговоры про чувства. В общем, что там у нас по теме совещания? Привязанность и любовь?

‒ Виви ко мне испытывает вот это самое? ‒ нерешительно повторяю я.

‒ Если ты брезгуешь сырной палочкой, разве ты будешь ее облизывать?

‒ Чего? Это я-то палочка?

‒ Да-да-да, премерзкая кишечная палочка. Но именно для Иммора, по факту. ‒ Тео дергает пальцами вверх-вниз, чтобы я не принялась громогласно возмущаться раньше времени. ‒ Будучи человеком ‒ отвратительным существом для Иммора. Так будешь ли ты, как Иммора, целовать «это»?

‒ Кишечную палочку?

‒ Да себя, себя! Человека! ‒ Тео, кажется, тратит на меня сразу весь свой эмоциональный запас. ‒ Брось, Лето. Не придуривайся. По глазам вижу, что ты вникла в суть этого абсурдного примера. И сейчас просто пытаешься защититься от правды.

Я съеживаюсь, прячась в слоях безразмерного кардигана, в котором вышла встречать юриста, и издаю долгое мычание.

‒ А разве Иммора способны испытывать такие чувства? ‒ кашлянув, бурчу я из своего убежища.

‒ По логике, нет. Тот же Сэмюэль, к примеру, был довольно странным представителем своего скудного на эмоции вида. ‒ Тео чуть отодвигается от стола вместе со стулом и закидывает ногу на ногу. ‒ Слишком сердобольным и сочувствующим. А вот Вацлав, будучи ребенком, вполне походил по характеристикам на Иммора. Правда жуть наводил раз в тысячу сильнее. К тому же, как мне известно со слов того же Сэмюэля, Иммора совсем не зациклены на привязанности и эмоциональных увлечениях. И физической близости ими внимание абсолютно не уделяется. Близость для воспроизводства потомства и только, а остальное ‒ скорее желание женщин Иммора, у которых немного сильнее шалят гормоны. В целом, нежности и ласки ‒ это не про Иммора. Они слишком практичны и сконцентрированы на другом. На пренебрежении в отношении людей, например. Может, в «Ораж» прежде, чем натворить дел, ты успела пронаблюдать что-то вроде этого: как юные Иммора относятся к человеческим детям ‒ без особой теплоты.