Корзину ландышей?

Вредную принцессу?

Что-то не припомню такой сказки…

Вопросительно смотрю на Эмму.

- Двенадцать месяцев, - шепчет она.

Двенадцать месяцев? А при чём здесь ландыши? Если мне не изменяет память, то Падчерица добывала подснежники… Или я уже подзабыл сказки, и мне следует освежить память, почитав их с дочерью? Задумываюсь, как часто я проводил с ней время? В последнее время мы сильно отдалились друг от друга и да… практически не общались.

- Ладно. Конечно, я куплю тебе её. Прямо сейчас закажу, чтобы курьер доставил к вечеру, раз тебе так сильно хочется почитать.

Такие порывы стоит поддерживать.

И всё-таки мне не даёт покоя эта корзина с ландышами.

Смотрю ещё раз на Эмму, но она выглядит невозмутимой, словно так и должно быть. Ладно… Значит, это я запамятовал. С кем не бывает? Обязательно освежу память.

- Ты в порядке? Всё получается? – всё-таки спрашиваю у нашей «мамы».

- Всё просто прекрасно. У вас чудесный ребёнок, Дмитрий Евгеньевич. Понимающий и чуткий. С Алисой можно договариваться.

Эмма косится на мою дочь, а та подмигивает ей.

И о чём они успели договориться?

Если честно, то я ожидал, что Алиса уже через пять минут прибежит жаловаться, что наше строптивое рыжее чудо не слушается её, а пока всё даже лучше, чем могло бы быть.

Выхожу в коридор, иду к кабинету, думая не забыть заказать книгу, но у двери меня перехватывает Влад.

- Ты уже совсем с дуба рухнул? – зло цедит брат, глядя на меня… с презрением?

Алиса спешит покинуть столовую следом за своим отцом. Мы идём к лестнице, и я слышу напряжённый разговор на повышенных тонах. Он доносится откуда-то неподалёку. Замираю и прислушиваюсь, но разобрать могу только обрывки слов. Дмитрий ругается со своим братом?

- А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – спрашивает Алиса.

Вздрагиваю и перевожу взгляд на девочку.

- Я не подслушивала. С чего ты взяла?

А врать-то плохо, крайне плохо. Я ведь тем самым подаю ребёнку дурной пример, а хотела перевоспитать её. Кого ещё перевоспитывать придётся в первую очередь?

- Ты остановилась. Полина часто так делает. А ещё она иногда подходит к двери и прислушивается, я это тоже видела.

- Но я не подходила никуда. Я просто испугалась. Вроде бы кто-то ругается.

- Папа разговаривает с дядей Владом. Они всегда там общаются. Пойдём уже. Я хочу, чтобы ты снова прочла мне сказку.

Сделать шаг я не успеваю, потому что на меня буквально налетает тот самый «дядя Влад». Ух! Ничего себе какой он высокий и крепкий. Он ловко подхватывает меня за талию, чтобы не упала, и одаривает очаровательной улыбкой. Дмитрий явно уступает брату в дружелюбии, и ростом немного ниже, но в целом они сильно похожи.

- Простите, юное создание. Мне ни в коем случае не хотелось навредить вам. На нервах так сильно спешил… - говорит Влад, отпуская меня.

Пошатываюсь и киваю болванчиком с приоткрытым ртом.

- Всё нормально. Вы появились из ниоткуда, но вроде бы я не хрустальная. Ничего не сломалось.

- Вы даже не представляете, насколько хрустальная. Если бы знали себе настоящую цену, то мы познакомились бы при других обстоятельствах.

Намекает, что я продала себя его брату?

Что-то мне уже не особо нравится тон, которым говорит мужчина, поглядывая на меня. Он меня считает продажной девкой? Ну и ладно… Очаровывать его я точно не собиралась. Это по части Полины, вот пусть она и старается.

- Как знать… как знать, - пожимаю плечами я.

- Эмма, пойдём уже! Я не люблю ждать. Ты моя мама, а не его, должна читать мне сказку, а не общаться с ним.

Влад переводит взгляд на малышку, стоящую на лестнице.

- Если бы я был твоим папой, то научил тебя манерам… и нет, не с помощью ремня, а с помощью тьмы лишений, которые с твоим-то характером тяжко было пережить! – выплёвывает Влад.

Почему-то он смотрит на Алису с презрением. Конечно, характер у девчонки не сахар, но она ребёнок, и такие взгляды на неё… Даже мне кажутся излишними.

Алиса съёживается, она не находится со словами, а её нижняя губка дрожит, словно девочка вот-вот разрыдается.

- Простите, Влад, но мне действительно следует идти. Мы познакомились не при иных обстоятельствах, и я очень надеюсь, что вы с пониманием отнесётесь к тому, что у каждого человека свои причины поступать тем или иным образом.

Быстро поднимаюсь по лестнице, хватаю Алису за руку и буквально тащу за собой. Только когда мы оказываемся на втором этаже, чувствую, как полыхают щёки. Подумала, что в доме есть хоть один адекватный человек, но, наверное, всё-таки ошиблась.

Алиса забирается на свою кровать и ложится. Она выжидающе смотрит на меня, а я впервые замечаю в её взгляде сильнейшую тоску. С этим ребёнком точно происходит что-то серьёзное на психологическом уровне, и мне теперь хочется разобраться, помочь ей. Быть может, она не такая уж плохая, как показалась изначально? Или это мой дурной характер ищет хорошее там, где его нет?

- Эй! Ты чего загрустила?

На ресничках Алисы дрожат слёзы, но она умело подавляет их и отворачивается от меня.

- Читай уже давай! Сегодня ты делаешь то, что я тебе говорю, поэтому читай и не задавай глупые вопросы.

Эх… А я уже подумала, что у нас может получиться выйти на диалог. Сколько раз за сегодня я успела обмануться?

И всё-таки сердце не на месте. После разговора со своим дядей Алиса сильно расстроилась. Какие отношения у девочки с родными? Как относится к ней отец? Он балует дочь, покупая ей множество дорогих игрушек – это бесспорно, но дарит ли он свою любовь? Заботится ли о ней так, как должен родной, любящий человек?

Тяжело вздохнув, я открываю браузер в телефоне и замечаю пришедшее от отца сообщение. У меня сердце обливается кровью, когда читаю его.

Папа:«Дочка, прости, что ты ввязалась во всё это. Не могу найти себе места. Ради сохранения кофейни ты стала пленницей чужого дома. Мама бы никогда не одобрила этого. Знаешь, кофейня не самое главное. Давай всё-таки продадим её и откроем что-нибудь поменьше? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты шла на такие жертвы».

Куда уж меньше? У нас и так маленькое, уютное заведение. Если только открывать киоск по выдаче напитков, но это будет уже совсем не то.

Я:«Папуля, ни о чём не переживай. Со мной всё хорошо. Не вздумай продавать кофейню. Мы справимся. Обещаю тебе. Вечером встретимся». Люблю».

Меня даже удивляет, что пока отвечаю на сообщение, Алиса ничего не говорит и не командует. Задумалась о своём? Оно и хорошо.

Читаю девочке сказку, какое-то время просто молчаливо сижу в кресле, пока мне не приказывают помочь подготовить стол для рисования. Рисует Алиса неплохо, но на каждом её рисунке читается грусть, боль одиночества.

Что же с тобой произошло, малышка? И почему ты стараешься залатать дыру в груди дорогостоящими покупками?

***

Первый день проходит без происшествий. Если честно, то я думала, что всё будет гора-аздо хуже. Ничего, справилась. Остаётся ещё один денёк, а потом Алиса в моём распоряжении. Перед сном она сообщила мне, что отлично помнит об уговоре. И это хорошо.

Хоть ничего особого не делала, но чувствую себя уставшей и еле волочу ноги на первый этаж. Мне сейчас совсем не хочется ехать за вещами. Распластаться бы по кровати и заснуть крепко-крепко.

- Ой, здравствуйте! А вы новая няня нашей Алисочки? – спрашивает у меня грузноватая женщина, когда вхожу на кухню в поисках стакана воды.

За окном уже темно. Что там говорил Дмитрий о том, что свозит меня за вещами? Он помнит или уже сладко спит в своей комнате, наплевав на «игрушку» дочери?..

- Не совсем верное определение. Мама, - говорю я, и на удивлённый взгляд женщины протягиваю ей руку. – Меня зовут Эмма, а вы?

- Кухарка, Мария Олеговна. Работаю я в этой семье давно, но такое чудо с новой мамой для Алисы встречаю впервые.