— Что именно выяснили?
— Как ты подстроил мое участие в войне против Златана. Мы знаем все детали.
— Это вряд ли, — с удовольствием принялся поедать креветки. — Но уверен, что маленькая победоносная война с цыганом упала вам в карман звонкой монетой.
— Из-за твоей диверсии на рынках мы лишились имущества, — возразил мужчина.
— И страховая все вам выплатила. Я в курсе, куда целился. К тому же кто-то поделил цыганские активы. Не знаете, кто бы это мог быть? Да мне «Ахмат» обошелся намного дороже, чем весь ваш ущерб с Багратионом вместе взятый.
Я не пытался юлить или скрывать известные Романову факты моего участия в ликвидации Златана, который, между прочим, продолжал топтать землю, покинув столицу в неизвестном направлении.
Мужчина равнодушно пожал плечами:
— Что-то поимели, что-то потеряли. Но компенсацию ты все равно заплатишь.
— С хера ли⁈ — искренне удивился я жадности князя.
— Так же ты будешь работать на меня. Мне нужны толковые ребята. А в особенности пригодится твой дар хронума.
— А вот это уже интересно. Знаете про исповедь?
— И не только про нее. Знаем, что ты чувствуешь опасность неведомым для нас образом.
Я отложил приборы в сторону. Заливисто расхохотался. Мало того, что они не в курсе, что я убил княжича, так еще и вербуют потенциального киллера. Как там говорилось: «запускают козла в огород»?
Молох, а это определенно был он, недовольно дышал мне в ухо.
— А теперь послушайте меня, светлейший князь Александр Степанович.
Двойник подался чуть вперед, внимательно слушая меня.
— Работать на вас я не буду. Более того, я сохраню вам жизнь и потребую за это плату.
— Да как ты⁈.
Хотел было возмутиться двойник Романова, а мордовороты потянулись за оружием, но я его перебил:
— Сиди на месте, мужик. Князь меня слышит?
В спину чуть кольнуло, но не критично. Глаза двойника панически забегали. Он не знал, что мне ответить.
— Князь слышит? — повторил я с нажимом.
— Внимательно тебя слушаю, Ахматов, — раздалось из динамика под рубахой бедолаги.
Он нервно сглотнул, потянул ворот и начал спешно расстегивать пуговицы на груди.
— Вы в курсе, кто такие арбитры?
Князь медлил с ответом.
— Вижу, в курсе. Мне велено вас кончить.
На меня мгновенно уставились дула пистолетов, но чуйка подсказывала, что поговорить еще можно. На том конце провода команды стрелять пока не следовало.
— Рад, что вы благоразумны, князь, и не стали палить во все стороны. Знаете сию организацию и ее возможности? И что в случае моего провала, по вашу душу отправят кого-нибудь ещё?
— Что ты предлагаешь?
— Вынести из ресторана тело вашего двойника, а вам скрыться.
Бедолага, услышав это, подорвался с места, но его тут же придавили сверху, усадив обратно на стул.
— Как я могу тебе верить?
Из кармана я достал значок Организации с головой льва, покрутил его в руках, сунул обратно. Телохранитель описал мои действия и значок в точности. Молох наказал мне стеречь значок, как зеницу ока. Мои люди предварительно проверили значок на наличие прослушивающих устройств и датчиков слежения. Ничего не обнаружили. Обычная железка.
— Этого мало, — послышалось из микрофона.
— А сам факт моего присутствия на этих переговорах ничего не значит? Для чего мне было подставлять свое дражайшее тело под удар? Или вы думаете, я тоже двойника отправил?
— Все же я не понимаю. Кинь ты этих арбитров, не следуй их приказам, тебя будут ждать последствия. Скорее всего смерть.
Князь усиленно думал. Возможно, ему помогали советники в эту минуту. Я решил облегчить разговор, раскрыть все карты и пойти ва-банк:
— Вы мне не нравитесь, князь. Это правда. А еще я с удовольствием прикончил бы вас, провел исповедь, как некогда сделал это с вашим ублюдским сынком…
Под куполом повисла гнетущая тишина. Князь тяжело дышал в динамик.
— Но, — поднял я многозначительно палец вверх, — Взвесив все за и против, я решил этого не делать.
Я играл с огнем. Каждую секунду прислушивался к своим ощущениям на предмет опасности. Но чуйка подсказывала мне, что так будет правильно: сказать правду. У князя было девять сыновей. А тот, которого я убил, Антон, был самым нелюбимым отпрыском. Потому как любимого сына Антоном не назовут. В реакции князя на эту новость и заключалось главное белое пятно в моем плане. Если заглотнет эту информацию, то за все остальное можно было не переживать, и князь сделает в точности, как я скажу. Если нет — у меня добавится один явный и очень опасный враг. А арбитрам я скажу полуправду: «Хотел убить князя, а оказалось, что послали двойника».
Почему я все же решил рассказать ему про свое непосредственное участие в гибели Антона Романова? Из-за высокой осведомленности князя о моей жизни. Не сегодня-завтра, он копнет глубже и узнает все. И вот тогда меня никто уже слушать не будет.
— Говори дальше, ублюдок!
Я слышал скрежет его зубов. Он едва держался, чтобы не отдать приказ своим мордоворотам. Однако наживку он проглотил, и теперь мне следовало ускориться.
— Действуем следующим образом: сейчас мои люди устанавливают крематорий недалеко от ресторана. В него обязательно нужно будет бросить тело Романова. В нашем случае это будет ваш двойник.
Услышав мои слова, двойник Романова снова попытался подорваться с места, но телохранитель крепко придавил его к стулу.
— Дальше я, под доспехом туманника, пронесу его тело к установке и там сожгу. Чтобы все было правдоподобно, предлагаю скрыть еще и ваших мордоворотов.
Князь молчал, внимательно слушал. После значительной паузы он, наконец, заговорил:
— Кто поверит, что ты смог уложить трех граверов пятнадцатого-двадцатого рангов? Это во-первых. Во-вторых, как ты планируешь скрыть от чужих глаз труп моего двойника и телохранителей?
— У меня есть высокоранговый туманник.
— Его у тебя нет.
— Послушайте, князь, к чему эта перепалка? «Есть-нет»… Придется поверить на слово.
Однако я не понял его вопроса по поводу телохранителей. Князь готов был пожертвовать высокоранговыми граверами, чтобы инсценировать свою смерть и добиться большей правдоподобности?
Напряжение росло, о чем свидетельствовало острие призрачной стали между лопаток. Граверы, кажется, начали что-то осознавать. Вот только убивать их я не хотел. Слишком много трупов в центре столицы. А ведь меня наверняка упекут в СИЗО для дознания. Достаточно было избавиться от копии князя и бесшумно пронести тело под доспехом туманника.
Когда один из граверов потянулся к оружию, а моя интуиция вопила просто убираться отсюда поскорей, я поспешил их осадить:
— Так! Все успокоились! Убивать я вас не стану.
— Потому что не сможешь, — усмехнулся князь.
— Потому что нет необходимости.
Мне не следовало раскрывать свои возможности нового ранга хронума. По крайней мере не на глазах у его людей. Пусть находятся в слепом неведении и считают меня потенциальной угрозой, нежели прямой. Угроза для князя — это арбитры. В то же время я должен подать себя не только в качестве стратега и переговорщика, но и сильного одаренного.
Запустив пелену времени, я молниеносно рванул к первому граверу, начавшему процесс перевоплощения. Пришлось сильно приложить его увесистым слитком артефакта. Послышался хруст костей. Кажется, я слегка перестарался. Второй гравер получил той же железкой, но удар был легче. Третьего я разоружил и удавкой сжал его шею сзади. Под пеленой времени его мозг отключится не сразу, но я добивался другого: мне нужно было, чтобы тот остался в сознании и не причинил мне вреда, когда я вынырну из лимба.
Время вернуло свой привычный ход, и спустя несколько секунд тело третьего гравера свалилось к моим ногам. Двойник Романова так и продолжал стоять с выпученными глазами, пялясь на тела телохранителей. В помещении чувствовался резкий запах дерьма.
Выругавшись, бережно снял с себя одежду, уверенно шагнул к бедолаге и схватил его за грудки. Через мгновение я уже подпирал потолок нимбом, держа на весу истошно кричащего и молящего о пощаде двойника князя. Началась исповедь.
