Девчонка сломана. Одни эмоции.

— Возьми себя в руки, Марина. Вас здесь не будет.

— Правда⁈

— Обещаю.

Она снова начинает реветь:

— У тебя не получится! Я никуда от тебя не уйду!

— Тогда возьми себя в руки и сражайся, воин!

— Да, ты прав. Ты прав. Извини, Лев.

Девушка вытирает слезы, встает на носочки, тянется ко мне губами (почему, сука, я так холоден и спокоен⁈). Получив от меня ответный поцелуй, она берет знакомую мне булаву, доставшуюся от Всеволода Римского и, преобразившись в гравера (не меньше пятнадцатого ранга), покидает военный совет. Стивен следует за ней.

Присутствующие находятся в смятении. Я не обращаю на них ровным счетом никакого внимания. Уставившись на карту, я жадно поглощаю информацию о неминуемом будущем.

Открыв глаза в нашем времени, я увидел обеспокоенное лицо Кати, склонившейся надо мной. На фоне лампы над нами, она казалась ангелом, сошедшим с небес.

Не в силах противиться своим чувствам, я потянул ее лицо к себе. Она ответила взаимностью и мы застыли в долгом, чувственном поцелуе. Прочные бинты и куски гипса полетели в стороны. Силы в руках Кати было достаточно, чтобы активно помогать мне освобождаться от ненавистной больничной ткани.

Ее незамысловатый легкий наряд был порван в порыве желания обладать ею. Краем взгляда я зацепил светящийся узор на ее груди. Она использовала свой дар еще во время моего пробуждения, но и сейчас он продолжал активно гореть. Восемь ярких звездочек на нежно-бежевой коже светились алым цветом. Кровь. Она маг крови, как я и предполагал раньше.

Подхватив ее на руки, я потащил Залевскую на диванчик, предусмотрительно ею же здесь поставленный. Нежно, чувственно, но без прелюдий, ибо не было сил держаться, я вошел в нее. Стоны удовольствия заполнили комнату, предназначенную для другого.

Повинуясь звериным инстинктам, я начал ожесточенно вколачивать ее в кожаный диван, ускоряя темп с каждым новым движением. Ее аккуратные груди волнительно колыхались, заставляя меня рычать в иконическом экстазе.

Катя сладко постанывала, прикусив нижнюю губу. Узор на ее груди продолжал ярко светиться. Рисунок завораживал. То ярко вспыхивал, то наливался насыщенным багровым светом. Объяснять это явление я не мог и не хотел. Я был занят ею. А ее податливая щель благодарно принимала мой возбужденный орган.

В последний момент я хотел прекратить акт и спустить на ее животик, но Катя почувствовала мои намерения, резко подалась вперед и крепко прижалась ко мне. Стенки ее влагалища сильно заспазмировали, принимая в себя обильные потоки семени.

Впервые я не жалел о случившемся. Мне двадцать восемь, не сегодня-завтра я умру и стоило подумать о наследнике. Катя подарена мне судьбой и кто, если не она.

Хотя… Стоп! Кто сказал, что я должен умереть?

Я видел себя через три года. Странного себя — безэмоционального и холодного, как сталь, но я был жив.

Мы лежали с Залевской, обнявшись, каждый думал о своем. Я хотел закурить сигарету, но Катя тактично отняла ее и вновь заняла мои губы своими.

К своему удивлению понял, что хочу еще. Мой орган вновь занял боевое положение. Я недоуменно отнял голову от подушки, чтобы посмотреть на неугомонного дружка. Он стал будто бы больше, толще и крепче. Магия, мать его! Самая настоящая магия крови. Без вмешательства Залевской тут не обошлось.

— Ты получил, что хотел, а теперь будь нежен со мной, — проворковала она мне на ухо и слегка прикусила мочку.

Долгие минуты-часы (чувство времени ушло куда-то на другой план) мы занимались с ней любовью. Такой восхитительной и непохожей на то, что было раньше. Я отдыхал. Телом. Душой. Мой некогда затуманенный отравой мозг начал работать в полную силу. Мое сердце стучало неровно, но уже не от отравы, а… прикосновений, поцелуев, влажного дыхания Кати и многочисленных оргазмов, полученных с ней.

Как иронично… Я искал лекарство от недуга, а оно всегда было рядом со мной. Ходило по усадьбе и виляло аппетитной попой. Отныне мне принадлежащей!

Катя что-то сделала со мной. С моей кровью. Я искал лечения на стороне, а спасение было рядом. На расстоянии вытянутой руки. Нужно было лишь поговорить с ней, спросить. Я ведь догадывался о ее даре. И как она смогла получить этот восьмой ранг? Такое в принципе возможно с ее образом жизни? Некоторые годами пытаются преодолеть преграду возвышения. Иные же хотят просто возвыситься. А Залевскую я знал уже много лет и не замечал, чтобы она что-то делала для прокачки своего дара.

После вердикта бесполезного лекаря Пожарского, раздосадованный Олег пошел жаловаться ей, что, мол, Лев — мудак и скрыл от них свой недуг. Залевская тут же прекратила свои дела и бросилась вытаскивать меня с того света. Как оказалось, очень вовремя. Во время флэшбэка мое сердце перестало биться. Даже звериная доза адреналина в сердце не смогла запустить мой насосик. А Катя смогла…

Еще я узнал, что в момент моего пробуждения в комнате находилось немало обеспокоенных моею «кончиною» близких. Но все они вскоре поспешили ретироваться, чтобы не мешать мне с Залевской. С легким чувством стыда узнал об этом позже, когда мы с Катей, обнявшись, после, наверное, десятого соития, разговаривали по душам.

Ну как по душам?.. Несомненно умная головка Кати была занята мною лишь наполовину. А может и того меньше. В перерывах между сексом, она успевала рассказывать мне про Суходольское, про наши финансовые дела и много чего еще.

Заходил Матвей, от вида которого меня передергивало. Нет, я лояльно отношусь к лицам нетрадиционной ориентации, но все же для меня это чуждо. Он всячески извинялся, что «нарушил наш покой», и просил больного, то есть меня, лечь на кушетку.

— Аритмия сердца.

Но скользнув недовольным взглядом по диванчику, где Катя, накрывшись пледом, отдыхала после очередного «раунда переговоров», добавил:

— Скорее всего из-за соития с госпожой Залевской.

Его недовольство легко можно было объяснить: Матвею нравились мальчики.

Катя вопросительно приподняла брови, хотя и так уж все с ним было понятно.

«Контуры энергоканалов частично восстановлены, энергетическое ядро стабилизируется. Нужны анализы крови», — продолжал он монотонно.

После чего грубо откачал кровь из моей вены, и удалился. Сообщил, что придет через час. Мне показалось, что на фоне черного появились красные вкрапления. Что не могло не радовать.

— Матвей странноват. Тебе не кажется?

— Не кажется, а теперь поворачивайся боком.

— О-оо, Боги! Где я нагрешила, что меня так наказывают⁈ — наигранно сокрушалась Залевская, жаловалась, что у нее «там» все болит и натерто, но противоречиво продолжала накачивать «пещеристое тело». Сделала минет. Чему я, конечно же, только радовался.

Магия крови — неизвестный мне доселе элемент мира одаренных. Катя могла держать меня в «тонусе» долгое время, и отдых почти не требовался. А еще я чувствовал, как по венам разгонялась кровь, а организм активно отторгал отраву.

Вскоре у меня началась сильная диарея. В отхожее место страшно было зайти — из меня выходило все адское дерьмо, накопившееся за эти дни. От фекалий черного цвета прожигало канализацию.

— Так что насчет Суходольского? Я прослушал.

Катя, цокнув, покачала головой:

— В третий раз повторить? Виконт Суходольский сильно задолжал кому-то. Распродает свое имущество. Лот выставлен на торги, и с утра цена на электронной площадке аукционного дома была в районе ста двенадцати миллионов.

— Дорого.

— Не дорого, — возразила Залевская и поспешила пояснить.

По ее словам в пересчете на рубли один домик продается по сорок две тысячи рублей. В том числе резиденция самого виконта, расположенная на берегу озера. Есть в Суходольском школа, сад, два продуктовых магазина, центральное отопление. Село рассчитано на две с половиной тысячи семей. А сами домики новые и только готовились к заселению.