Невиновен только тот, кто ничего о травле не знал. Остальные — под вопросом, ибо уж сообщить о происходящем куда надо мог любой, и при том абсолютно анонимно. А участников я бы с большим удовольствием считал не более, чем зверьми, от которых нужно как можно быстрее избавляться: бешенство, оно ведь заразно. Жестоко? Конечно же! Просто иначе до подобных существ не достучаться, и не заставить их прятать свою сущность под овечьей шкурой, не мешая окружающим. Ведь уничтожить всех под корень не представлялось возможным: слишком уж их много, а я отнюдь не Император.

Вот и оставалось мне составлять список, внося в него всех неугодных, и по возможности карать. Своими или чужими руками — не суть важно.

Терпеть тех, против кого скалилось моё же нутро я не собирался…

— Ксения. — Я моментально и безошибочно, — что было не очень-то сложно, — высмотрел головку девушки среди множества других заседающих в библиотеке студентов, нависнув над её пустующим столом. — Извини за опоздание, последнее занятие несколько затянулось.

— О чём рассказывали? — Как бы невзначай поинтересовалась девушка, откладывая в сторону изучаемую книгу.

— Пробойщики и то, как им противостоять. Неприятное открытие, но адаптироваться можно. — Я устроился напротив, ловким движением выудив из сумки книгу по этикету и поведению в высоком обществе. — Рад, что тебе не пришлось тратить время зазря.

— О, ты даже не представляешь, насколько, Артур. — Ксения поправила выбившийся из причёски локон белоснежных волос, который, впрочем, тут же вернулся на своё «законное» место. — Ко мне за весь день подошло пятеро человек, и из них двое — здесь, в библиотеке.

— Дай угадаю: хотели, чтобы ты выгородила их перед следствием? — Девушка кивнула. — Ко мне тоже один подходил. Предлагал тебе деньги, сумму я, если честно, не проверял.

Бумажка перекочевала из рук в руки, и девушка, выгнув бровь, бросила:

— И кто?..

— Виктор Оржевский. Неприятный, ни разу не раскаивающийся лицедей. И в последнем он, на мой скромный взгляд, неплох. — Я неспроста говорил о том, что он мог обвести вокруг пальца любого не-телепата. А если бы умел полноценно закрываться…

В будущем он может стать достаточно опасным во всех смыслах человеком.

— Я его знаю. Хотя лучше бы и не знала никогда. — Ксения нахмурилась, а я начал улавливать направленное на обсуждаемый объект презрение. — Но предлагает он немало. Даже очень немало, учитывая то, что он почти ничего и не делал. А что ты думаешь насчёт… этого?

— Здесь я тебе не советчик, Ксения. — Потому что нельзя проецировать свой характер и свои принципы на другого человека, если тебе хоть сколько-то небезразлична судьба этого самого человека. Очень легко подмять кого-то под себя, принимая решения за него. И очень непросто вернуть отнятую самостоятельность. — Так что делай, как знаешь.

— А ты бы как поступил?

Я укоризненно посмотрел на девушку.

— Было бы весьма лицемерно утверждать, что я бы сделал так-то и так-то. Потому что я не в курсе всей ситуации, и не знаю, что и как происходило. — Хотя одного только увиденного в тех воспоминаниях для меня оказалось вполне достаточно, чтобы внести всех узнанных ублюдков в «чёрный список»: если подвернётся случай, я этих индивидуумов уничтожу, тем или иным способом.

— И всё-таки… — Ксения задумалась, в то время как я сосредоточился на «поимке» эха её эмоций. Ничего нового: задумчивость, интерес, симпатия, растерянность, размытый и направленный прочь гнев, опасение… Полный набор для человека, разрывающегося между двумя вариантами и опасающегося совершить ошибку. Но такие моменты необходимы для становления личности, так что лезть в них — только всё портить, отсрочивая ключевое событие в жизни каждого человека.

На секунду в голове промелькнула мысль о том, что я, возможно, слишком много на себя беру. Но минуло мгновение — и я избавился от этого сомнительного порождения моего собственного разума.

Тем временем девушка решительно вскинулась, вперив в меня донельзя серьёзный, воодушевлённый взгляд:

— Я приму эти деньги и извинения. Но обиду не забуду. — Я одобрительно хмыкнул, протянув руку и взъерошив прохладные и шелковистые волосы девушки. Та возмущённо надулась, но не отстранилась — лишь потянулась к портфелю, изъяв оттуда красивую металлическую расчёску. — И почему ты так любишь портить мне причёску?

— Потому что это приятно. Хочешь посидеть здесь ещё немного, или?..

— Нужно дочитать. — Ксения постучала пальчиком по страницам раскрытой книги. — Да и тебе разве не нужна будет консультация по содержимому уже твоей книжки?

Я перевёл взгляд на «Высокий этикет и фундаментальные нормы дворянства. Том первый, расширенный и дополненный…». Полное название этого труда на обложку и корешок не влезло, так что ознакомиться с ним можно было только на первой странице. А содержимое… Даже инструкция по пользованию заграничной микроволновкой, написанная для слабоумных, была бы для меня куда интереснее. Там хотя бы ясна система: человек глупый, человек не знает, что животных в микроволновке сушить нельзя. Пишем, что помещать живую скотину внутрь запрещено…

В тех же «учебниках» этикета, которые мне довелось просмотреть по диагонали, причинно-следственная связь отсутствовала как класс. «Так повелось», «со стародавних времён» и «согласно традициям» — вот объяснение для девяти десятых этикета в целом.

Казалось бы — с идеальной памятью проблем быть не должно. Вот только если я чего-то не пойму, то мне придётся обращаться к конкретной области памяти за разъяснениями, а это — лишние усилия и время. Пониманию же мешало как раз то, что даже в самом подробном наставлении о культуре дворянства не было нормальных сносок, поясняющих, что, как и почему повелось. Выверт сознания, скажете вы? А я соглашусь! Но согласиться — не значит принять. Потому я и не освоил до сих пор непростое искусство правильного поведения в высоком обществе.

— Консультация… — Я тяжело вздохнул. — Тут скорее нужна будет реабилитация. Вот так, в отрыве от реальности, тяжело воспринимать сий свод не имеющих под собой большого смысла правил.

— Знаешь, я согласна с тем, что этикет может казаться непонятным. Но если копнуть чуть глубже и не относиться к предмету с таким скепсисом, можно узнать много нового!

— Новое — это хорошо. — Кивнул я. — Но если новое ещё и представляет какой-то интерес помимо сугубо практического, то это ещё лучше. Я вообще подумываю записаться ещё и на уроки этикета, что б получить хоть какую-то практику. Как считаешь, в этом есть смысл?

— Ну-у-у… — Задумчиво и как-то двусмысленно протянула Ксения. — Там тебе не дадут ничего из того, с чем не могла бы помочь я. Да и практика совсем скоро тебя точно настигнет. В высший свет пытаются затянуть всех мало-мальски способных псионов, а ты уникум, подобного которому нет на всей планете…

— Сложно назвать практикой полноценные приёмы, на которых я или создам хорошее первое впечатление, или наоборот — испорчу его. — А от этого, будем честны, зависит достаточно многое. И неотёсанный варвар, — в глазах дворянства, — мало кому понравится. Нет, от меня не отвернутся, но их «фи» я определённо почувствую… и это будет очень неприятно, учитывая мою обычную реакцию на дворянское пренебрежение. Не просто так обер-комиссар отметил, что я обладаю редкой ментальной восприимчивостью. А ведь была ситуация, в которой я буквально «читал» Хельгу, словно открытую книгу. И это несмотря на то, что она сама по себе сильный, по меркам студенчества, псион. Потому с аристократией, особенно неодарённой, всё может быть ещё «хуже». — И я правильно понял, что ты не против мне помочь с отработкой навыков?

— Не то, что не против, но и очень даже за. — Улыбнулась девушка, тыкнув пальцем в мою книгу. — И первым делом тебе лучше сменить книги на те, которые я порекомендую. Сама не без их помощи училась, так что знаю, о чём говорю.