Возможно, изучение этикета будет не столь скучным, как представлялось изначально.

Уже неплохо…

— Я выбирал варианты, в которых списку правил придана хоть какая-то глубина. Ну, знаешь, обоснование того, почему повелось именно так, а не иначе…

— Какое совпадение! — Ксения сложила пальцы домиком, чуть наклонившись вперёд. — У меня было то же требование. И не только к этикету, но и ко всему прочему. Из-за этого отцу пришлось сменить многих преподавателей, прежде чем удалось подобрать подходящих…

В эмоциях девушки начала править бал не угнетающая, а тёплая, обволакивающая ностальгия. А следом, стоило только ей продолжить свой рассказ и погрузиться в воспоминания, волной накатили и другие эмоции, слабые отголоски которых проникали вовне, позволяя мне их воспринять и насладиться этим интересным коктейлем. Как-то плавно от дела мы перешли к беседе о прошлом, обмену воспоминаниями и просто болтовне «ни о чём», просидев в библиотеке что-то около четырёх часов. Не сказать, что в плане усвоения знаний это время прошло сколь-нибудь продуктивно, но я избавился от лишнего напряжения и, по итогу не самого простого дня, выдохнул. «Псионическая мышца» отдохнула, и теперь я не ощущал себя словно пропущенная через прокатный станок металлическая болванка. Даже уходить никуда не хотелось, до того мне понравилась атмосфера и этот тихий, продолжительный разговор…

Свет погас как-то неожиданно, тогда, когда мы ждали этого в самую последнюю очередь. А следом зажглись лампы дежурного освещения, в тусклом свете которых я получил возможность запечатлеть в памяти удивлённое выражение на лице Ксении. Она как раз отмерла, потянулась за телефоном и, бросив взгляд на время, удивлённо ойкнула:

— Нас же должны были выпроводить отсюда вместе с остальными студентами! Или… — Она сосредоточилась, а я почувствовал… нечто. И вместе с тем понял, что вокруг нас образовался своеобразный пузырь, «раздувшийся» из ядра моего ментального поля. Попытки Ксении разобраться, в чём дело я заметил именно из-за этого пузыря, который пришлось тут же экстренно сворачивать. Эффект мне был неизвестен, а рисковать зазря я не хотел. —… ты что-то сделал, да? Телепатические штучки?

— Интуитивные телепатические штучки. — Поправил я, пытаясь понять, что и как было проделано. Желание остаться незамеченным оказалось настолько велико, что я не уследил за собственным разумом? Всё походило именно на это, но логика твердила: так не бывает! Ментальное ядро и поле — это не рука, которая может «сама собой» пойти блуждать по телу любимой девушки в кинотеатре. Я всё это время себя контролировал, проводил определённую работу с разумом, пытаясь выработать способность мыслить в двух разных плоскостях. И тем не менее, «отвёл внимание» именно я, и из-за этого же библиотекари, простые люди, не заметили нас в одном из читальных залов. И способ, которым я это сделал, на классический не походил: никакого точечного проецирования, лишь концентрация соответствующего намерения вокруг себя без соприкосновения с «целями».

Механизм сего действа я более-менее понимал, но вот объяснить его даже самому себе было бы слишком сложно. Главную роль играли мои ментальное ядро и ментальное же поле, оказавшие непрямое воздействие на разумы библиотекарей — простых людей. Как и через что — вопрос, на который у меня ответа пока не было. Это себя я всецело изучил и понял, а вот чужие разумы оказались в зоне доступа только после возвращения течения времени к норме. И теоретический экскурс от Синицына, — и учебников, — особо картину не прояснял. Просто потому, что нацелены выданные ими основы были на минимизацию угрозы со стороны новорождённого телепата, тобишь меня. Никто не стремился предоставлять мне опасные знания и методики, а я не торопился к ним приобщаться против воли куда более опытных в этом вопросе «старших».

И, судя по всему, зря. Сейчас мне понимание происходящего точно не помешало бы.

— Это плохо. Я не почувствовала, чтобы ты что-то транслировал вовне. Может, нас просто не заметили?..

— Вероятность этого крайне мала. Тем более, я действительно обнаружил… аномалию. И прервал процесс. — Я встал из-за стола, окинув восприятием пустующий читальный зал. За запертыми дверьми ожидаемо было оживлённо: студенты приходили сдавать и получать книги, а библиотекари суетились, стремясь «переработать» весь этот поток. Ни страха, ни чего-либо негативного я там не почувствовал, так что моё воздействие, видимо, никому не навредило. Это уже хорошо…

— Ты же понимаешь, что незамеченными выйти отсюда не получится?

Я посмотрел сначала на Ксению, а после на большие окна, нижняя граница которых начиналась на высоте двух с половиной метров относительно пола. Ощупав один из замков телекинезом, я тут же его и вскрыл, распахнув тяжёлую дубовую раму и впустив в помещение по-настоящему свежий, пахнущий листвой и приближающимся дождём воздух. На пару секунд застыв наедине с нахлынувшим приятным чувством, я обернулся и кивнул девушке на окно, после чего зацепился руками за массивный подоконник, подтянулся, забрался на него и, развернувшись, протянул руку.

— Может, я просто перелечу?..

— Тебе нужно попробовать. Совсем другие ощущения. — Сказал — и наклонился ещё ниже, хватая Ксению за запястье и аккуратно подтягивая её вверх. Каюсь: пришлось помочь себе телекинезом, ибо слишком уж высоко я забрался, и до руки девушки не дотягивался. А давать заднюю не хотелось, так что пришлось жульничать. — Ну как?

Ксения, едва не запутавшись в юбке, неожиданно поднялась на ноги, ухватилась за оконную раму и высунулась наружу, вынудив меня придержать её за талию. Случайный порыв ветра ударил нам в лицо, и где-то позади послышался шелест разлетающейся бумаги. Больших усилий мне стоило подхватить кем-то оставленные записи до того, как они отдалились от меня более, чем на десять метров. Но я справился, и не допустил порчи чужого имущества. А как иначе? Творя беспорядок, следует присмотреть за тем, чтобы это ни на ком не сказалось. Основы поведения в социуме, так сказать.

Потому, спустившись по ту сторону окна, я поймал Ксению и вернул «запасной выход» в первозданное состояние: закрыл окно, запер его и даже затёр следы, которые остались от нашей обуви. Телекинез был действительно универсальной штукой, и у меня как раз возникла пара идей по его использованию в бою. Не факт, что до этого никто не додумался, — скорее даже гарантированно додумался, — но реализовать подобное наверняка могли не только лишь все. А хотел я создать лезвие толщиной в две-три молекулы, состоящее из телекинетического жгута — того самого, с помощью которого я взаимодействовал с окружающим миром, поднимая себя, двигая предметы и защищаясь…

— Артур?

— Извини. — Я улыбнулся, заталкивая мысли о боевом применении псионики как можно дальше. Завтра следует во время утренней «разминки» ещё и сознание ускорить, дабы обдумать как можно больше вещей. Слишком много дел тянется за мной следом, а ведь нужно всего-то притормозить, поумерить пыл и заняться всем тем, что было отложено в сторону. — Задумался немного. Ты не против, если сегодня мы не будем задерживаться допоздна? Нужно разобраться с кое-какими делами…

Я снова задействовал телекинез, прокладывая нам дорогу меж буйной растительности, опоясывающей здание подобно оборонительному периметру.

— Ты же не всерьёз считаешь, что я буду тебе что-то запрещать или требовать ещë больше твоего внимания? — С какой-то детской обидой спросила Ксения, когда мы наконец продрались через густые заросли. — Ты и так сделал для меня слишком много, Артур.

— Чем чаще ты это повторяешь, тем меньше мне это нравится. — Хмыкнул я. — Но твою позицию я понял. Тебе, если что, будет, чем заняться?

— Конечно. — Ксения уверенно кивнула. — Я и сама думала о том, что, возможно, сегодня с прогулками стоит закончить пораньше. Мне ещë пояснение писать…

— Пояснение?..

— Мой взгляд на происходящее в академии с уклоном на конкретных людей. Я же говорила про чистки? — Если бы о таком можно было забыть. — Ну вот: меня попросили ничего не скрывать, тем самым позволив следствию кардинально решить вопрос с теми, кто им «интересен».