Приюта Санька не помнил. Он провёл там не более месяца, и это время замазалось глухой чернотой в его памяти. Оказавшись на улице, он исхитрился исчезнуть, пропасть с радаров, обойти все уловки служб правопорядка и остаться наедине с собой и с бедами, ворвавшимися в его жизнь. Истощённого, голодного и измученного, его нашёл Большой Бо. Парень был старше Саньки едва ли на пяток лет, но уже умудрился освоиться на улицах города, а потому имел возможность предложить хоть какое-то убежище. И доброту. Простое человеческое сочувствие. Жалость к слабому.

Санька научился идеально чувствовать людей. От этого зависело его выживание. Зачастую безопасность требовала агрессии, и Санька научился научился быть злым. Распознавать силу в окружающих. Научился проявлять её сам. Демонстрировать так, чтобы отвести от себя беду или ошеломить, выигрывая бесценные мгновения для бегства. У абсолютного большинства встреченных им людей злость и сила проявлялись сиюминутно, сообразно обстановке.

От Мрака же сила исходила постоянно. Она текла, струилась, наполняла пространство. Ни ленивая поза, ни рассеянная полуулыбка, носившая потаённые нотки насмешки, не могли обмануть внимательного наблюдателя. Застав Мрака за тренировкой, Санька убедился, что под свободной футболкой скрывалось не тело — механизм, готовый причинять вред. Убивать. В любую секунду. Вне зависимости от настроения и окружающей обстановки. В этой системе Мрак был, без сомнения, хищником. При своем росте и наработанной мускулатуре, двигался наёмник очень легко, практически бесшумно, с естественной грацией хорошо тренированного бойца. Гармония, сквозившая во всех действиях, вызывала уважение.

И страх.

Инстинктивный страх жертвы.

Рядом с Мраком напряжение не отпускало Саньку ни на минуту. Он понимал, что вчерашняя вспышка ярости может повториться в любой момент. Любое нарушение правил повлечёт за собой возмездие. И оно, возможно, будет справедливым. Да только точных правил игры ему сообщить никто не озаботился. И вчерашнее наказание, немедленно, без предупреждений последовавшее за ошибкой, заставляло осторожничать. Раньше Саня беспечно считал, что боли не боится. Он ошибался.

Понимая, что покупки будет оплачивать Мрак, Саня постарался сократить расходы до минимума, с сожалением отказавшись от многих понравившихся вещей. Что-что, а деньги считать он умел. Когда Мрак с выражением глубокого разочарования окинул взглядом выбранные им вещи, Саня ожидал чего угодно, но только не того, что его потащат обратно, за «добавкой».

Он искренне не понимал, в чём ошибся. И почему оплошность нельзя изложить словами. Пальцы наёмника, жёстко удерживавшие его локоть, причиняли боль. Ужас заполнял тело леденящим ознобом. Саня покорно шёл рядом, не предпринимая попытки высвободиться. Лапки кверху, пузико открыто. Полное подчинение. Усмирить. Усыпить. Притвориться, пока не представится возможности спастись.

Сане очень хотелось подойти к охраннику на стоянке. Или хотя бы крикнуть, привлечь внимание. Останавливал образ ножа, сверкнувшего вчера обнажённым лезвием в пальцах наёмника. Такой нож отлично будет смотреться в спине. Бежать из магазина тоже не было смысла: в этом торговом центре Санька не ориентировался совсем. А Мрак, судя по всему, отлично. Ждать помощи от консультанток? Он умрёт быстрее, чем они вызовут охрану. Оставалось выжидать и подчиняться.

Продолжая доброжелательно улыбаться, наёмник наклонился к его уху и прошипел:

— Если тебе плевать на свой внешний вид, позаботься, хотя бы, о репутации мастера. Я велел тебе купить одежду на каждый день, а не на один выход.

— Мне вполне достаточно… — попытался оправдаться Санька, но наёмник даже не стал его слушать. Остановившись перед стойкой с джинсами, Мрак, наконец-то, выпустил его локоть из железной хватки и вслух, уже совершенно нормальным тоном, сказал:

— Так, если ты сам не можешь выбрать, поступим следующим образом: я выберу одежду на свой вкус, а ты потом решишь, что нравится тебе.

Мрак вдумчиво и методично исследовал каждый отдел, начиная от белья и заканчивая свитерами и костюмами, периодически швыряя что-то на руки Саньке. Сначала тот просто держал доставшиеся ему вешалки, но после насмешливого вопроса «Тебе всё это нравится?», стал отбирать то, что действительно приходилось по вкусу.

В результате совместных усилий, им удалось сформировать гардероб. Умение Мрака чувствовать пространство и чужое тело Санька оценил вдвойне, когда, едва выйдя из примерочной, натыкался на хмурое лицо и резкий повелительный жест, отправлявший его обратно. И, действительно, забракованная одежда сидела не слишком хорошо.

Санька чувствовал себя куклой, которую тщательно наряжают в соответствии с отведённой ролью. Наверное, девушкам такое нравится. Ему в роли марионетки было неуютно.

Во всяком случае, сидели вещи на нём отлично. И выглядел он уже не уличным хулиганом, а, скорее, студентом. Из хорошей семьи. На сумму, которая промелькнула на дисплее, когда Мрак расплачивался картой, Санька изо всех сил старался не смотреть. Однако это был ещё не конец. Мрак заставил его заглянуть также в обувной магазин и магазин верхней одежды. Таким образом, Саня получил всё, что было необходимо.

Переоделся он, по просьбе Мрака, категоричностью походившей на приказ, сразу же, в туалетной кабине. А старые вещи наёмник безжалостно отправил в мусорный бак.

На стоянке Санька уже не искал глазами охранников. Он вообще старался не отрывать взгляда от пола, угрюмо волоча пакеты. Пережитое унижение ощущалось ничуть не слабее удара в живот.

— Второй этап тобой тоже провален полностью, — хмуро сообщил Мрак, устраиваясь на водительском сидении. — Я хочу, чтобы ты слушал меня ушами, а не задницей. И делал то, что сказано. Ладно, спишем на твоё щепетильное отношение к чужим деньгам. Надеюсь, в будущем от меня услуг консультанта требоваться не будет. Мне наплевать, как ты будешь выглядеть и какой стиль предпочтешь. Главное, чтобы в бар пускали. Есть хочешь?

Санька, сжавшийся на сидении, молча кивнул. Мрак потёр виски и вздохнул.

— Так. Либо мы с тобой начинаем нормально общаться, либо наши беседы будут становиться всё короче и угрюмее. Я резок, потому что тоже нервничаю. Постарайся отнестись к этому лояльно.

Слова «прости» произнесено не было, но Саня отчётливо понял, что это — извинение. И так же отчётливо осознал, что извиняться по-другому Мрак не умеет.

— Хорошо, — кивнул сам себе наёмник, заметив, что руки Саньки, стиснутые на коленях, разжались. — Что ты любишь есть?

— Я… не знаю, — беспомощно пожал плечами Санька. — У меня не слишком большой опыт…

— Мясо? Рыба? Бутерброды? — тон был по-прежнему напряжённым, но Саня, приободрённый завуалированным извинением, попытался нащупать тропинку к взаимопониманию. Складывалось ощущение, что Мрак злится из-за того, что не может наладить контакт. Стоило попробовать подыграть.

— Мясо. Я тебя сильно подвёл?

— Нет. Я нервничаю потому, что не понимаю, как мне с тобой общаться, — подтвердил Мрак его догадку, запуская двигатель. — Давай начнем с традиционной кухни. Я знаю отличное место.

Они пообедали в небольшом ресторанчике на окраине. Санька внимательно следил за словами и выражением лица Мрака. Наёмник изо всех сил старался быть дружелюбным. И любая неудача мгновенно выбивала его из колеи, вновь погружая в раздражённое настроение. Саня совершил над собой усилие, заставив тело расслабиться, и обстановка сразу разрядилась, сделав Мрака улыбчивее и разговорчивее. Тропинка к взаимопониманию начала прорисовываться в тумане, но Санька пришёл к выводу, что выстроить отношения с Мраком будет очень непросто.

После обеда наёмник отвез его домой. Мрак долго и тщательно собирался, а потом, коротко предупредив, что у него заказ, и вернётся он поздно, ушёл. Опустевший дом накрыло тишиной. Саня несколько минут посидел в гостиной, убеждаясь, что наёмник, действительно, уехал. Потом начал осторожно исследовать пространство.