Вечером, поужинал вместе с проснувшейся женой, которая рассказала, что срастить крылья Арлинну удалось, но он почти ничего рассказать не смог, все время терял сознание от боли и слабости. Повторял только, что в Риодоре все почему-то считают Арриана мертвым, поэтому и взялись за него, Арлинна. Радовался, что брат жив и постоянно переспрашивал Лину, правда ли это был он. Договорились идти завтра к нему вдвоем. Перед сном пошли прогуляться, сегодня Лина пропустила предписанную ежедневную прогулку, решили компенсировать вечерней. Но почти сразу Арриан пожалел, что они пошли гулять.

Они шли мимо пленных, сидевших на земле перед зданием Главного Штаба армии Маунтвинда, стоящего на территории высокого замка, но отдельно от резиденции князя. Всегда такие надменные, смотрящие на всех с превосходством инквизиторы растеряли весь свой уверенный вид. На своих крылатых стражей смотрели со страхом и ненавистью. Многие были ранены, вдоль рядов сидящих пленных ходили помощники лекарей, отбирали тех, кому нужна срочная помощь, а легко раненым оказывали ее на месте. Лина потянулась было присоединится к коллегам, но потом сообразила, как нелепо бы это выглядело: беременная княгиня оказывает помощь врагам. Арриан с усмешкой посмотрел на нее, словно понял ее порыв и одобрил отказ от него.

— Свернем к садам? — спросил он у жены, — слишком неприятное для тебя зрелище!

Лина кивнула, и тут из толпы пленных раздался выкрик:

— Шлюха!

Арриан рывком развернулся, пытаясь определить, кто оскорбил его жену, но его опередили. Двое стражников уже вытаскивали из толпы совсем молодого парня, пытающегося сопротивляться. Его швырнули на колени перед княжеской четой. Один из стражей уже обнажил меч, ожидая знака наследника, что бы покарать осмелившегося оскорбить княгиню, но тут Мейлина покачнулась, побледнела и прошептала:

— Симон! Симон, как ты оказался среди них?

Арриан сделал знак готовому к удару стражу, тот вложил меч в ножны. Поставил полог тишины, вокруг шурина, что бы следующие слова не поставили их в положение, когда ему опять придется приказать казнить родственника жены. Лина со страхом смотрела на него. Она понимала, князь не должен прощать оскорблений своей супруги. Симон пытался что-то выкрикнуть еще, но никто ничего разобрать не мог.

— Пять плетей за попытку оскорбить княгиню, немедленно. Потом кинуть в подземные камеры. Допрашивать буду сам! — отдал приказ Арриан, и поспешил увести жену в замок, что бы она не слышала криков боли наказываемого.

— Спасибо, — прошептала Лина, — я же понимаю, по законам княжества он заслужил смерть!

— Разберемся, — так же тихо ответил Арриан, — сегодня же я поговорю с ним, ты недаром беспокоилась о влиянии на него Стивена! Не переживай.

— Арр, я пойду с тобой

— Лина, не много ли для тебя сегодня?

— Арр, нельзя ничего придумать хуже, чем сидеть и ждать, чем окончится наша беседа. К тому же со мной он будет более откровенен.

— Хорошо, пойдешь со мной, послушаешь, там есть такая допросная, из двух комнат, вмешаешься, если будет нужно.

Их догнал запыхавшийся стражник. — Ваше приказание выполнено, князь, что еще прикажете?

— Пусть приготовят двойную допросную, мы сейчас придем. Палачей и стражников не надо, сам управлюсь.

Страж отсалютовал и побежал выполнять приказание. Пленному не поздоровится! На что способен младший князь в ярости, он сам видел сегодня.

Ведя Лину под руку Арриан направился к входу в подвалы замка. Как во всяком замке они служили в том числе и в качестве тюрьмы для особых заключенных. Прежде, чем войти, он еще раз спросил Лину, не передумала ли она, и дал понять, что обижен ее недоверием к нему.

— Арр, какое недоверие, ты с ума сошел? Или перемагичил сегодня?

— Мейлина, разве ты не потому захотела присутствовать при нашем разговоре, что не доверяешь мне, думаешь, что в твоем присутствии я ему не наврежу?

— Арр, ты сегодня явно устал, плохо соображаешь. Он мой брат. Его ввели в заблуждение, явно нарочно, что бы он вступил в инквизиторы. Лучше будет, если мы разоблачим обман вдвоем!

— А знаешь, ты права! Пошли.

Они спустились в подвальный этаж замка. На удивление Лины тут было чисто, сухо, проход освещали магические светильники. Вежливый стражник проводил молодого князя в небольшую комнату со столом, стулом, и привинченным к полу табуретом перед столом. И занавешенным проходом во вторую комнатку, для Лины.

— Доставить заключенного? — спросил страж.

— Спину залечили?

— Как обычно, поверхностно, болеть еще несколько дней будет.

— Хорошо, переоденьте рубаху и сюда. Лина, там, за занавеской, еще одно помещение, сядь там!

— Простите, леди, одну минуту!

Стражник что-то крикнул в коридор, послышался топот ног, и в комнату внесли кресло, его поставили во второй комнатушке, что бы Лине было удобнее. Лину тронула такая забота грубых военных. Она удобно расположилась в кресле, заботливые стражи не забыли даже скамеечку для ног. Арриан сел за стол. К выяснению семейных отношений все было готово.

В дверь ввели бледного Стивена, со связанными за спиной руками.

— Развяжите, — приказал Арриан.

— Помилуйте, князь, не положено, вдруг?

— Вы сомневаетесь в моей силе? — спокойно спросил Арриан.

— Нет, нет, ни в коем случае! — Стивена развязали.

— Садись, родственник, — продолжил младший князь.

Стивен плюхнулся на табуретку.

— Какой я вам родственник? — с вызовом спросил он.

— Прямой. Шурин. Так, кажется, у вас называют брата жены?

— Жены?

— Жены. Причем, мы женаты дважды. Вначале свадьба была по нашему ритуалу, а затем мы обвенчаны священником в церкви. Так зря ты честную женщину прилюдно обозвал нехорошим словом!

— Но как? Как она могла! С убийцей родителей!

— Поняла мои мотивы казни вашего отца и приняла извинения, что ваша мать попала под горячую руку. Не следовало вставать на пути у черного мстителя, вершащего свою месть. В этот момент мы не можем рассуждать здраво.

— И чем же скромный викарий заслужил месть аж черного мстителя?

— Подписью. Своей подписью на приговоре, который он даже не читал. Обрекающего на страшную смерть молодую, невинную женщину. Мать двоих детей. Мою мать!

— Но он даже не знал ее, не читал приговора!

— Вот за это и поплатился. Как и все, кто равнодушно, по указке сверху, подписали этот документ. За равнодушие. За чинопочитание. За позицию «моя хата с краю».

— Но это же не преступление!

— Преступление не иметь своей точки зрения. Не думать о других, тупо соглашаться с мнением своего начальства, как бы преступно оно не было. Сейчас, послушав тебя, я даже жалею, что удержал стражника там, на поле. Потому что за оскорбление княгини полагается смертная казнь. Фактически я, младший князь, нарушил закон, что бы спасти человека, который в будущем повторит преступления своего отца, так же малодушно прислушается к мнению начальства и подмахнет бумагу с любым преступным приказом. Потому что ты не только равнодушный, ты еще и внушаемый. Что тебе наболтал твой приятель Стивен, что ты вступил в это сборище палачей и пришел на чужую землю жечь ни в чем не повинных селян огнем и мечом⁈

— Стивен сказал правду! Что ты обольстил сестру, и умер! Я пришел ее спасти!

— Хорош спаситель! Истории чужих государств не читает, обычаев не изучает, но огульными обвинениями бросается! Правду он сказал! А ты, видя меня живехоньким, а сестру замужней женщиной до сихпор повторяешь его ложь. То, что тебе внушили. И как вы надеялись победить? Что может Крылатый князь вы уже видели. Даже если бы я умер, дед бы дал вам отпор не менее сильный, спасатели! Один уже спасся! Вознесся на небо в очистительном огне! И остальные будут там же!

— Это ты о Великом Инквизиторе? Ты его сжег? Старика?

— Сжег, старика, и еще одного сожгу. Только тогда я избавлюсь от метки черного мстителя и стану обычным крылатым магом. Что то еще хочешь спросить?