Анри попытался еще раз поцеловать девушку, но она отстранилась.

– Я… я не могу… – слабым голосом произнесла Анна.

Анри отпустил Анну и сжал кулак.

– Это из-за него, да?

Анна молчала. Анри с силой стукнул кулаком по стене.

– Анри…

– Ничего не говори… Он недостоин тебя! Я готов был… Я… – Анри замолчал и повернулся к Анне спиной, собираясь уйти… – Хотя это уже неважно… – не поворачиваясь к Анне, мужчина вышел из комнаты.

На следующий день Анна узнала, что Анри улетел во Францию. Ей стало очень грустно. Теперь она потеряла еще и его.

Анна словно разучилась радоваться, лишь малютка Софья иногда скрашивала ее одиночество. Люба стала чаще приезжать в гости, жалуясь на Василину, которая совсем от рук отбилась, связавшись с какой-то сомнительной компанией. А однажды Люба пришла к ним со слезами на глазах и умоляла вытащить Василину из наркопритона, в который та попала. Люба ездила туда пару раз, но девушка отказывалась с ней уезжать. Узнав адрес, Адриана позвонила Анри, который должен был уже приземлиться в аэропорту, и попросила его заехать за Василиной.

Люба возилась с малышкой, а Анна, Адриана и Альберт сидели возле камина и мило беседовали в ожидании Анри и Василины. Телефонный звонок прервал их беседу, Адриана подняла трубку, и ее лицо вмиг изменилось. Она выронила телефон и истошно закричала:

– Нет, нет, нет!

Анна подбежала к Адриане, а Альберт и Люба испуганно переглянулись.

– Что случилось, Адриана? – Анна попыталась поднять девушку, которая сползла на пол и начала рыдать.

– А… Анри… Василина… Они разбились…

Люба схватилась за сердце и пошатнулась. Альберт тут же подбежал к женщине и помог ей сесть на диван. Анна села на пол рядом с Адрианой, и по ее щекам потекли слезы. С этого дня начался отсчет черных дней.

В день похорон Адриана зашла к Анне в комнату и, сев с ней рядом, начала свой рассказ:

– Знаешь, ты всегда интересовалась, почему мы уехали из Франции… – Адриана сглотнула и продолжила, слезы застилали ей глаза: – Я была влюблена… Очень сильно… Он был королевских кровей, и его семья меня не принимала, несмотря на наше внушительное состояние, – Адриана вздохнула. Слова давались ей с трудом, и Анна ободряюще сжала ей руку. – Так вот, его женили на другой, а я впала в глубокую депрессию… Анри, видя мое состояние, решил увезти меня оттуда. Он бросил все, лишь бы мне было хорошо, оставив во Франции свое сердце. Да, безусловно, он часто туда летал, но это уже не то… Так вот, я поклялась самой себе, что никогда не стану преградой счастью своих близких, если они полюбят кого-то не своего круга и положения, – с этими словами Адриана протянула Анне коробочку. Анна с непониманием уставилась на девушку. – Тогда на балу Анри хотел… Но ты… ты… – Адриана запиналась, слова путались, слезы застилали глаза, и она, не договорив, выскочила из комнаты.

Анна открыла коробочку и ахнула – она увидела красивое бриллиантовое кольцо, выполненное в форме сердца. Вот почему в день ее рождения Анри лишь загадочно улыбнулся и сказал: «А подарок ждет тебя позже!» Анна захлопнула коробочку и закрыла рот рукой, чтобы заглушить крик, готовый вырваться наружу.

По решению Адрианы Василину хоронили в тот же день, неподалеку от Анри. Похороны проходили на рублевском кладбище, где собралось огромное количество людей, приближенных к семье Сазоновых, и горстка тех, кто приехал из далекой деревни, чтобы проститься с простой девушкой Василиной, свернувшей в жизни на кривую дорожку. Представители двух миров оказались там, где уже неважно, кто ты – господин или слуга, ведь в такие моменты становится абсолютно ясным: итог у каждого один. Бомонд собрался проводить в последний путь человека, который так сильно от них отличался – создал свой мир, где в почете были благородство и честь.

Адриана опиралась на руку Анны, чтобы не упасть. Мать Анри, узнав о смерти сына, на нервной почве попала в больницу, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы Сазоновы-старшие покинули Францию.

Среди толпы Анна успела заметить Альберта, Ксению, Михаила, Гулю, Юлиану, Яну, Лялю, Свету, Машу и Армена. Весь стафф был одет в черное. В этот момент в голове Анны пронеслась лишь одна мысль: «Неужели Юлиана позволила им прийти?»

Прощание с Анри и Василиной было душераздирающим зрелищем. Анна и Адриана, упав на колени, стали их оплакивать, вызывая эмоции даже у тех, кто славился своим цинизмом. Люди переводили взгляд с одной могилы на другую, осознавая шокирующую действительность: ничто не способно спасти от того, что ждет каждого из них.

Попрощавшись с Анри, Анна направилась к могиле Василины, чтобы и ей отдать последнюю дань уважения. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Анна подняла голову и увидела Орлова. Девушка пошатнулась и схватилась за Адриану. Орлов не спускал с нее глаз. Кое-как добравшись до могилы Василины, Анна заметила, что народ стал медленно расходиться, прощаясь с Любой и Адрианой.

Пожелав, чтобы и Софья простилась с матерью, Люба поручила няне привезти ее немного позже, когда людей станет поменьше. Не успев дойти с малышкой до могилы, няня вскрикнула: девочка укусила ее за руку и сползла на землю.

– Дя-дя, дя-дя, – лепетала девочка, протягивая руки к Орлову, неловко передвигаясь и периодически плюхаясь на землю.

Анна, Адриана и Константин с удивлением наблюдали картину встречи Орлова и малышки. Мужчина раскрыл объятия, и Софья оказалась у него на руках, счастливая и довольная. Замерли все, находившиеся в этот момент неподалеку. Одна лишь Люба не была удивлена происходящим. Воцарилось долгое, тягостное молчание, во время которого Константин пожирал внучку глазами, а Анна пыталась понять, что все это значит, вспоминая свой последний разговор с Владом: «Всю свою жизнь я помню тепло бабушки Софьи и, к сожалению, равнодушие родителей…» Константину, впрочем, как и Анне, не было надобности задавать вопросы Любе или Владу. Увиденное говорило красноречивее слов.

Наконец Вадимов-старший решил подойти к Любе, робко переминаясь с ноги на ногу.

– Примите мои искренние сожаления, Люба… Я… я… – мужчина пытался подобрать подходящие слова. – Если вы позволите, я хотел бы помогать своей внучке, – Константин с трудом произносил эти непривычные для него слова.

Люба гордо вскинула подбородок и несколько минут пристально смотрела на своего бывшего хозяина. На ее лице можно было прочесть множество эмоций, но прежде всего оно выражало боль.

– Если бы речь шла обо мне, я не задумываясь ответила бы отказом, но это и ваша ответственность перед моей дочерью и перед моей внучкой, и я не должна из-за своей гордости лишать вас возможности нести эту ответственность.

Константин кивнул.

– Простите меня… – мужчина с сочувствием посмотрел на Любу и отошел в сторону.

Анна как в тумане наблюдала за мелькающими вдали людьми, которые подходили к Адриане и Любе. Душа болела, и девушке безумно хотелось сбежать, залезть в кровать, укутаться одеялом и долго и безутешно плакать, пока в глазах и в душе не останется ни единой слезинки. Анна стояла в сторонке и смотрела куда-то вдаль, когда к ней подошел Орлов.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как видишь… – Анна старалась не смотреть на мужчину, хотя в душе все переворачивалось. – Софью назвали в честь твоей бабушки? – не глядя на Влада, поинтересовалась Анна.

– Да, – выдохнул Орлов. – Я… Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться, – он пытался подойти ближе, но девушка отпрянула.

– Мне ничего не понадобится, – холодно ответила Анна и хотела было пройти мимо Орлова, но он схватил ее за руку.

– Я виделся с Анри во Франции… На одном из приемов он подошел ко мне поздороваться.

Анна замерла, ожидая продолжения. Орлов грустно улыбнулся.

– Он сказал: «А я думал, у тебя более тонкий вкус, чтобы оценить ее сердце!» После этого он развернулся и ушел.