В целом, в группе девочки были весьма приятной наружности, а парни — обыкновенные ботаники — очкарики и зануды, в чём Макс убедился, посмотрев на прошедшие выборы актива группы. Да и реакция группы на сообщение куратора об отъезде всего первого курса, а значит и их группы на сельскохозяйственные работы со второго сентября на месяц была соответствующая.

«Думаю, в колхоз поедет половина группы, в том числе я — один из мужчин. Остальные скажутся больными и принесут кучу справок. Вот и проверю свою интуицию или наблюдательность? Не зря же я чародеем себя считал? А поехать в колхоз надо: с этими „коллегами“ мне придётся тереться боками целый год. Значит — будем знакомиться и делать выводы.»

После окончания первого сбора группы, выбранная старостой весьма разбитная девушка по имени Шурочка Краснова предложила всем скинуться по два рубля и поближе познакомиться в ближайшем кафе. Отказались только три очкарика и две домашние девочки: обещали мамам сразу после сбора группы прийти домой и рассказать о своих впечатлениях о коллегах, кураторе и университете. Провожаемые презрительными взглядами оставшихся одиннадцати студентов, они, потупившись глазами в пол, скоренько покинули аудиторию. Остальные, гуськом за своим вожаком и замыкаемые Максом, тут же отправились в рекомендованную старостой кафешку.

Кафе под прозаическим названием «Молодёжное» приняла студентов очень приветливо. Кивнув старосте как старой знакомой, заведующая разрешила сдвинуть три столика, стоящие около окна, вместе и, пока студенты этим занимались, Шурочка обсудила меню с подошедшей тут же официанткой. Когда все расселись, она сообщила, что заказала бутылку шампанского и две бутылки белого столового вина, а также всем по овощному салатику и по второму блюду в виде тефтелей с картофельным пюре. Ни на чай или кофе денег не хватило, поэтому было заказано шесть конфет «Мишка на Севере»: по половинке на одного студента. Макс тут же отказался от своей половинки в пользу Шурочки, сказав, что это поощрение от него за хорошую идею собраться всем вместе и познакомиться.

Единогласно он был избран виночерпием, а Шурочка тамадой. Все бутылки были сосредоточены на столе возле него, и он тут же открыл шампанское под произнесённый тост «За знакомство!», которое было немедленно разлито по стаканам и выпито под одобрительный гул голосов.

Весь молодой женский коллектив, недостаточно ещё тренированный на студенческих пирушках, сразу захмелел, так как пришлось закусывать половинками конфет, поскольку салаты ещё не были готовы на кухне.

— Внимание! — Шурочка постучала вилкой по стакану. — Предлагается поочерёдно вставать, называть своё имя и коротенько рассказывать о себе. Начну с себя, чтобы было ясно, что мы хотим услышать друг о друге. Все согласны?

В ответ раздалось единогласно «Да!».

Как правило, ничего особенно интересного студентки о себе не рассказывали: откуда приехали, как учились, что нравится-не нравится, чем интересуются.

Пока дошла очередь до Макса все уже немного подустали, но быстро оживились, когда узнали, что тот владеет пятью иностранными языками, причём четыре он выучил самостоятельно, а один — в школе, и собирается стать писателем.

— Макс! Почему же ты не пошёл учиться на переводчика? Что тебе на нашей специальности делать, если ты хочешь стать писателем? — поинтересовалась староста.

— Интересно, чем же мне могло помочь стать писателем обучение иностранным языкам? — спросил Макс у Шурочки. — На этом факультете я хоть смогу изучить часть дисциплин, которые как-то связаны с писательской деятельностью. Сразу после окончания школы поступить в ВУЗ, где преподают писательское мастерство, невозможно, а вот потом перейти на эту специальность и зачесть сданные в университете общие дисциплины — возможно. Это облегчит мне дальнейшее обучение на избранном поприще и освободит время для творчества.

— То есть, ты не собираешься получать специальность филолога и сбежишь от нас через год-два в другой ВУЗ?

— Хотелось бы, но жизнь — не простая штука, как всё может повернуться — неизвестно. Ведь не зря говорят: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах».

Все студентки смотрели на Макса с большим уважением и понимали, что в их группе имеется не простой человек, а личность, стремящаяся к большой цели.

«Зря я „распушил хвост“ и наговорил немного лишнего о своих планах: вот что значит хлебнуть немного спиртного, которого в этом возрасте почти в рот не брал, — думал Макс по пути домой. — Как бы это не аукнулось мне в будущем. Надо быть более сдержанным.»

Дома Макс стал готовиться к поездке в колхоз: достал резиновые сапоги, старые брюки, ватник и старую кепку, в которых ходил в лес по грибы, и всё это сложил в рюкзак. Добавил в него алюминиевую кружку, плошку и вилку с ложкой, компас, фонарик с запасными батарейками, пару коробков спичек, которые упаковал в «изделие N 2» чтобы не намокли, пару комплектов нижнего белья, носки, портянки, шерстяной свитер. Не забыл и взять свой охотничий нож, с которым всегда ходил в лес. Сунул пару книжек, толстую общую тетрадь для записи своего первого литературного произведения, упаковки простых карандашей и посчитал, что собрано всё необходимое для жизни в деревне в течение месяца. Потом решил, что надо взять с собой несколько банок консервов и бутылку вина. Дома этих продуктов не оказалось и Макс решил позже сходить за ними в магазин.

«Если, что забыл, то мать придёт вечером и обязательно проверит рюкзак: доложит в него, что посчитает нужным. Только не забыть потом посмотреть и выложить всё лишнее. Тем более, что рано утром она опять уезжает в рейс, так что скандала по этому поводу не будет.»

До отъезда в колхоз оставалось два дня и Макс решил придумать план, позволяющий ему немного подзаработать, так как просить у матери деньги на свои личные нужды ему было невместно. Потратив на эти размышления два часа, он придумал не меньше десятка фантастических планов личного обогащения, но понял, что они никуда не годятся и решил вернуться к этому занимательному делу позже. Хоть уже был вечер, но магазины были открыты и Макс решил сходить и прикупить в дорогу консервы и вино.

После посещения магазина, когда уже стало темнеть он возвращался домой и буквально за квартал от дома на его глазах совершилось разбойное нападение нескольких бандитов на незнакомого толстенького пожилого мужчину, идущего по тротуару на другой стороне улицы немного опережая его. В руке мужчина держал тощий брезентовый портфель.

Один бандит ударил мужчину чем-то тяжёлым по голове, когда тот зашёл за стоящую на тротуаре театральную тумбу, и тот сразу упал, но портфель из рук не выпустил. Второй бандит, наклонившись над упавшим, стал вырывать портфель из его рук, но пальцы, обхватившие ручку портфеля, не разжимались. Тогда третий бандит, достав нож, буквально в два движения перерезал ручку портфеля и, зажав его подмышкой, бросился в ближайшую подворотню. Оставшиеся два бандита побежали вперёд по тротуару, уводя за собой погоню. Несколько идущих в том же направлении мужчин бросились за убегающими бандитами, не заметив, что третий, прикрытый тумбой, юркнул в подворотню.

Макс не стал участвовать в погоне, а приостановился у подъезда, скрывшись за выступом дома, и стал наблюдать за подворотней, в которой скрылся бандит с портфелем. Вскоре тот вышел из подворотни и направился в обратную сторону от убежавших бандитов, но был уже без портфеля. Макс очень этому удивился, так как прекрасно знал, что подворотня, в которую юркнул бандит с портфелем, вела в тупик: двор был в форме колодца, окружённый стенами домов, в который не выходили окна квартир, и был совершенно пустым. Имелась только одна дверь от чёрного входа, которая уже давно была заколочена и никем не использовалась, кроме бездомных кошек, пролезающих в небольшую дыру внизу этой двери.

Мужчина с разбитой головой лежал в луже крови и не подавал признаков жизни. Около него уже столпились люди и к ним быстро подходил милиционер. Решив, что и без него людей около потерпевшего достаточно и тратить время в качестве свидетеля не стоит, Макс отправился домой. Дома он убрал в рюкзак пять банок рыбных консервов и бутылку красного сухого грузинского вина, купленные в магазине.