— Посмотрите и наши путёвки! Что за номера будут предоставлены нам! — вскричала Женя, услышав ответ на вопрос Макса, и протянула свою путёвку.

— Согласно этой путёвки, Вам будет предоставлено проживание в двухместном номере в новом корпусе. Номер имеет две отдельные кровати, санитарное отдельное помещение с умывальником, унитазом и душем с одним рожком с холодной и горячей водой. У части номеров имеется балкон, но это — кому как повезёт при заселении. Также в путёвку входит трёхразовое питание по талонам в ресторане и еженедельная смена постельного белья.

— Можно уточнить? — проговорил Макс.

— Только одно уточнение. Я — одна, а Вас — много. Посмотрите, сколько народу уже встало в очередь за Вами!

— Возможно ли доплатить и получить для проживания более комфортабельный номер?

— Это вопрос не моей компетенции, обращайтесь к директору гостиницы.

— Она уже появилась на работе? Вчера её здесь не было!

— Ждём с минуты на минуту.

— Спасибо. Я Вам очень благодарен за разъяснение.

Макс огляделся: в холл гостиницы набилось множество людей, с чемоданами, сумками и рюкзаками.

— Выйдем на улицу, — предложила Женя. — Что толку тут толкаться. Всё равно до полудня здесь делать нечего. Может пойдём на пляж, хоть искупаемся.

— Вы, конечно, идите, а я схожу к директору гостиницы. Может чего порешаю, хотя это, похоже, не просто будет сделать, — ответил Макс. — Встречаемся с двенадцати до часу дня в холле.

— Договорились, — ответила Женя.

В приёмной директора гостиницы было полно народа. Секретарь постоянно призвала людей противном писклявым голосом отправиться на улицу погулять: директора ещё не было и решать проблемы было не с кем. Секретарём была женщина лет сорока, небольшого роста с круглой головой, обрамлённой завитушками редких пергидрольных волос.

«К сожалению, не знаю я директора гостиницы в лицо. Так бы хоть на улице её перехватил, а то в такой толчее к ней пробиться будет невозможно. Где бы увидеть её фото? Только секретарь может помочь.»

Тут как раз секретарь дёрнула ручку двери кабинета директора, проверила, запрета ли она, и направилась к выходу из приёмной, громким голосом объявлял, что в приёмной находятся большие материальные ценности и всем необходимо покинуть кабинет, так как она вынуждена сходить по делам в бухгалтерию. Одним из первых из кабинета вышел Макс, призывая присутствующих в приёмной последовать его примеру: «Людям работать надо, а мы мешаем!» Спустя три минуты секретарь заперла дверь приёмной на ключ и отправилась в бухгалтерию. Макс на некотором расстоянии следовал за ней, ища удобного момента, чтобы заговорить. Большая шоколада под названием «Ленинград», выпущенная на фабрике им. Микояна в городе того же названия была уже приготовлена для создания более благоприятной атмосферы разговора.

Оказалось, путь секретаря был весьма долгим: сначала заход в туалет на десять минут, потом разговор с какой-то пожилой мымрой у входа в бухгалтерию — ещё пять минут, потом неожиданно она вышла на улицу и отправилась к старому корпусу гостиницы.

«Вот он, момент, который я ожидал столько времени!», — обрадовался Макс.

Однако, секретаря перехватил какой-то мужичок в замызганном комбинезоне, долго и нудно объясняющий ей, что ему так и не дали отпуск, несмотря на обещания. Наконец секретарь освободилась и её тут же остановил Макс:

— Какие симпатичные и привлекательные женщины проживают в Геленджике! Мне об этом неоднократно говорили коллеги по писательскому мастерству в Ленинграде. Разрешите поинтересоваться Вашим именем, уважаемая, и принять от меня небольшой подарок в знак внимания от жителя Ленинграда!

Шоколадка тут же перекочевала в руки секретаря и была немедленно спрятана в её сумочку.

— Зинаида Петровна! — ответила секретарь и остановилась, приготовившись выслушать Макса.

— Уважаемая Зинаида Петровна! Мне необходимо посоветоваться с Вами по очень важному для меня вопросу.

— Советуйтесь, я вся во внимании.

— По горящий путёвке ленинградского отделения Союза писателей СССР я прибыл в Ваш прекрасный город для написания следующего романа о жизни советских людей. И, о ужас, выяснилось, что меня собираются поселить в старый корпус гостиницы в восьмиместный номер, где совершенно отсутствуют какие-либо условия для творчества! Я готов доплатить необходимую сумму к моей путёвке, чтобы занять одноместный номер в новом корпусе гостиницы и начать работу над новым романом! Что для этого я должен предпринять?

— Такие вопросы решает только директор гостиницы Татьяна Максимовна. Я советую Вам заселиться в тот номер, что указан в Вашей путёвке, а спустя три дня, когда всё успокоится после неожиданного для нас форс-мажора с проведением прокурорского совещания, обратиться к директору с соответствующей просьбой. Я могу подсказать Вам, когда это лучше сделать, чтобы Ваша просьба была выполнена и передать Татьяне Максимовне благодарность за положительное её решение.

— Буду Вам очень признателен за содействие. Вы считаете, что ранее, чем на третий день обращаться к директору с просьбой не стоит?

— Да, ситуацией в гостинице я владею полностью.

— Прекрасно. Хотелось бы ещё уточнить с размером благодарности.

— Только для Вас она составит не более четвертака с продлением путёвки на три дня. Если Вас всё устраивает, после заселения сообщите мне где я могу Вас найти и помогу решить все проблемы.

— Большое спасибо, уважаемая Зинаида Петровна! Моя благодарность не будет иметь границ в пределах разумного. До свидания!

«Отлично! Удалось точно определить главное действующее лицо, управляющее чёрным бизнесом гостиницы, и наладить с ней контакт.»

К двенадцати часам перед гостиницей собралось множество постояльцев с вещами. Образовались две очереди: постояльцы с путёвками в старый корпус и новый. Макс скромно стоял в середине своей очереди и внимательно рассматривал своих будущих соседей.

Похоже, что беседа с секретарём и здесь сыграла свою роль: несмотря на возмущение очередников несколько фамилий постояльцев были названы первыми, в том числе и Макс, и им были выданы соответствующие документы и ключи от их комнат. То есть, они могли первыми в них зайти и выбрать наиболее понравившиеся им места.

Комната Макса оказалась на первом этаже в торце здания с окнами, выходящими на море. Макс, зайдя в комнату первым, положил свой рюкзак на кровать, стоящую в углу около стены и окна, вдалеке от входной двери. У каждой кровати стояла тумбочка с навесным замком и торчащим из него ключом, а также стул.

Он прогулялся по коридору, проходящему насквозь по коридору, в который выходили двери комнат, и обнаружил, что одна выходит в помещение кухни с четырьмя электрическими плитами на четыре установочных места каждая. Также там стояли четыре стола с четырьмя стульями. На стенах висели полки с несколькими чайниками, кастрюлями и сковородками. Больше никакой посуды не было: ни стаканов, кружек, тарелок, ложек, вилок и т. п.

«Предполагается, что отсутствующие предметы посуды должен иметь в собственности каждый постоялец гостиницы. Но то, что имеется кухня — уже хорошо. Я-то и в ресторан могу сходить поесть, а вот другие, неимущие люди?»

Также на этаже оказалось две душевых: мужская и женская на три рожка каждая, и два туалета с тремя «посадочными» местами в виде отлитых из чугуна «чаш генуя».

«Сервис, конечно, не ахти какой, но хоть по ближайшим кустикам не придётся прятаться, если срочно „прихватит“. Похоже здание гостиницы ещё довоенной постройки, только чуть подремонтированное. Да что я хочу: после войны прошло всего восемнадцать лет: не только туалетов, но и домов нормальных у людей нет. Вот помню в прошлом мире пришлось мне в конце двадцатых годов двадцать первого века на электричке из Питера в Великий Новгород и обратно несколько раз ехать. Около четырёх часов в пути, ещё „Ласточку“ не пустили. В вагонах — туалетов нет. В пути — только одна остановка длинная — 10 минут — в Чудово. Туалет — каменный домик около вокзала. Очередь — не видно конца. Оснащение — дыра в бетонном полу. Грязь — по колено. Так что тут, в гостинице — значительно лучше.»