Врагов на лестнице еще двое. Они были системщиками. Слишком быстро двигались. Вот только я все равно был быстрее. Еще два воздушных лезвия сорвались с правой руки. Артефакты у врагов уже разрядились, и они рухнули рядом со своими товарищами. Ну а я, перезарядив трофейное оружие, реплику АКМ, схватил несколько запасных магазинов, которые распихал по карманам, и двинулся дальше.

На выходе из корпуса снова террористы. Четверо. Двое держат под стволами нескольких студентов, а еще двое возле двери. Кто другой, особенно действующие сотрудники спецслужб или армейцы, руководствуясь многочисленными служебными инструкциями, попытался бы спасти заложников и вступил с террористами в переговоры. Но я сам по себе. Поэтому действовал без душевных терзаний и сомнений. Очередь в одного террориста. И следом во второго. Бил в упор. Не мазал. И тяжелые пули, сначала отскакивая от магической защиты и давая рикошеты, а затем, пронзая тела врагов, сбили их с ног. После чего я высвободил и отправил в короткий полет очередной магический конструкт, простейший силовой таран, который, сметая с пути все преграды, полетел в дверь, вынес массивные косяки и обрушил часть конструкции на головы двух других террористов.

Осмотрелся. Студенты живы. Никто даже не пострадал. На полу трупы врагов. А на месте двери оседает строительная пыль, но сразу можно разглядеть, что под кирпичами и обломками бетона два человеческих тела. Оба живы. Однако это легко исправить и, снова перезарядив оружие, я передернул затвор, подскочил к выходу и, не обнаружив рядом опасности, добил подранков.

Я мог бы геройствовать и дальше. Силы еще имелись. Но решил, что сегодня рискнул достаточно. Поэтому, отослав студентов наверх, занял удобную позицию и стал ждать кавалерию, то есть подкрепления.

Спецназ появился через четыре с половиной минуты и, как ни странно, это была та самая группа отряда «Варяг», с которой я столкнулся в доме Фиоре. Почему так решил? Да потому, что когда они стали приближаться к учебному корпусу, я дал предупредительную очередь, назвал себя и потребовал от бойцов представиться, а в ответ услышал знакомый голос и позывной «Егоза». Сомневаться нечего и, объяснив, где находится принцесса, я пропустил спецназ в здание. Вот только автомат, когда от меня, согласно все тем же убогим служебным инструкциям, потребовали разоружиться, сдавать не стал. Потому что плевать мне, чего они там хотят. Ствол взят мной в бою, и пока все террористы, многие из которых разбежались по территории, не обезврежены, я в мирный режим переходить не собирался.

27.

Отряд «Варяг» работал на территории университета полтора часа и только когда последний боевик был уничтожен, спецназ доложил о полной зачистке. А общие итоги весьма печальны. В МГУ проникло двадцать шесть террористов-смертников, все системщики относительно невысоких уровней, от пятерки до двадцатки. Они сразу разбились на три группы. Первая из десяти бойцов попыталась захватить принцессу. Вторая, тоже из десяти стволов, проникла в административное здание и захватила заложников. А третья, в которую вошли остальные, рассыпалась и террористы стали отстреливать всех, кого встречали на своем пути, и сдерживали охрану университета. В итоге погибло сорок семь студентов и сотрудников, а еще больше шестидесяти получили ранения. Спецназ, как я позже узнал, тоже понес потери: два «двухсотых» и шесть «трехсотых». Плохо. Очень плохо. Хотя, честно говоря, могло быть и хуже. Например, если бы в университете оказались системщики от тридцатого уровня и выше. Или у террористов имелись при себе бомбы большой мощности. Или будь у них тяжелое вооружение. Но, как вышло, так вышло. Видимо, никого лучше для акции в МГУ Мухтар Айдын не нашел и они были вооружены тем, что имелось в схронах османских агентов.

В общем, как только все закончилось, я скинул трофейный автомат, и сразу же появились следователи КНБ. Странно. Обычно такими делами занимается Тайный приказ. Но мне это неважно. Отметил несоответствие краем сознание. А потом я целый час рассказывал следователям о том, что видел, и когда поток вопросов с их стороны иссяк, наконец-то, смог отправиться в родовой особняк. А там меня уже ждал Максим Петрович. И снова пришлось повторять свой рассказ, начиная с момента, когда отправился в университет.

Патриарх выслушал меня внимательно, задал несколько уточняющих вопросов и сказал лишь одно слово:

— Бардак.

После этого он ушел, а я, не зная, чем себя занять, упал на диванчик в гостиной комнате, нашарил ладонью пульт и включил телевизор. Шли новости и, конечно же, все крутилось вокруг теракта в МГУ. Много болтовни и мало конкретики. Но кое-что я все-таки узнал:

Во-первых, император временно отстранил боярина Стрелецкого и нескольких его заместителей от служебных обязанностей. Тайный приказ, до особых распоряжений, возглавил боярин Пермяков.

Во-вторых, главным виновником атаки на МГУ и на сильных системщиков объявили Магриб.

В-третьих, Государственная Дума империи обратилась к государю с призывом объявить незаконному африканскому правителю Фаруку Кассабу войну и отправить к берегам Магриба Средиземноморскую эскадру.

В-четвертых, появились заявления нескольких дворянских кланов, не только российских, но и зарубежных, что они объявляют Фаруку Кассабу кровную месть.

Выключив телевизор, я тяжело вздохнул. Ничего интересного.

В этот момент завибрировал мобильник. Звонила мама и я ответил.

— Здравствуй, сынок, — услышал я мягкий голос самой лучшей и красивой женщины на свете.

— Здравствуй, мама, — ответил я.

— Патриарх сказал, что с тобой все хорошо, но велел тебя пару часов не беспокоить. Вот только я все равно не сдержалась. Как ты, мой родной?

— Все хорошо. Я в полном порядке.

— Ну и слава богу. Не сильно устал?

— Бодр и свеж. Готов сворачивать горы.

— Не надо ничего сворачивать, — усмехнулась она, а потом ее голос сразу стал грустным и она сказала: — Знаешь, а у меня неприятная новость.

— Какая? — сразу насторожился я.

— Твоя бабушка умерла.

— Алевтина Николаевна⁉ — я даже вскочил с дивана. — Как так-то⁉ Я же ее вчера вечером видел!

— Нет-нет, — остановила меня мама. — С Алевтиной Николаевной все хорошо. Она только что в Раздорскую приехала, я ее видела. Другая бабушка, Нестерова, которая, моя мама.

— Понятно. Жаль, что так вышло. Ты извини, но я Маргариту Яновну плохо знал. Сколько мы за семнадцать лет виделись? Два или три раза. Да и то мельком. Так что теплых чувств у меня к ней немного, а тебе я выражаю искренние соболезнования и готов оказать любую помощь.

— Спасибо, сынок. Я тебя понимаю. Маргарита Яновна была тяжелым человеком и сама себе на уме, про научные изыскания думала больше, чем о родных детях и внуках. Однако все, чем она владела, мама оставила не роду Нестеровых, а мне.

— И что, серьезное наследство?

— Более чем. В банке без малого два миллиона рублей и фамильные драгоценности. Но самое главное — родовое поместье и земля, более тысячи квадратных километрах. Все это бывшие владения Маргариты Яновны. Ее личный феод.

— Ничего себе… — удивился я. — Не знал, что моя вторая бабушка была настолько богата. И Нестеровы не смогли у нее ничего отжать?

— Нет. Моя мама последняя представительница рода Новинских. Она вышла за Александра Ефимовича Нестерова с принятием его фамилии, но свое имущество и земли в род мужа не передала. А после смерти отца, Нестеровы планировали выдать меня замуж за одного из дальних родственников. Строили долгосрочный план, чтобы присоединить вотчину мамы к своим землям. Однако появился твой папа, прикончил на поединке пару человек и увез меня Раздорскую. Так что у них ничего не вышло. Иногда они приезжали к Маргарите Яновне, уговаривали ее переписать имущество и земли на них, но она всех посылала, куда подальше.

— Ясно.

Короткая пауза и мама сказала:

— Сынок, мне нужна твоя помощь.