Я так и сделал. Поужинал, написал заявление и уехал вместе с Альваро и Лара. Кстати, Ванессу я сегодня не видел. Видимо, у нее выходной.

Мы опять вернулись в Гавану. Как обычно, Лара мчался, как бешеный.

Ехали с ветерком. Мгновенно обгоняли повозки с осликами, бредущими вдоль дороги.

В Гаване пересекли весь город. Выехали к порту. Да, я уже где-то слышал, что учитель Руфино раньше работал здесь грузчиком. Наверное, нарастил мышцы. Тоже сильный малый.

Учебный зал располагался в небольшом домике, там же, где и жил учитель. На первом этаже зал, на втором жилые комнаты и кухня. Вокруг кольцо таких же двухэтажных хибар из листов железа, досок, глины и камней.

Учитель сидел на стульчике перед дверью дома. Смотрел по сторонам, курил сигару.

Довольно пожилой уже, щуплый китаец. С седой бородой и маленькими подслеповатыми глазками. Так-с, а он точно учитель? Сможет ли поднять из стула бренное тело?

На самом деле мастера звали Тан Куок Сен. Он приехал на Кубу в шестидесятых годах из Китая по собственным убеждениям.

Чтобы помочь братьям-коммунистам свергнуть насквозь прогнивший коррумпированный режим Батисты. Начал обучать революционеров Кастро китайским боевым искусствам. Цигун, ушу, кунг-фу. Создал Хай Ют Вуй, общество изучения кантонского кунг-фу.

После успеха революции остался на острове. Видать, прикипел к нему душой.

Это правда. В Кубу легко влюбиться. Остаться здесь навсегда. Я и сам чувствовал это.

Сейчас он с любопытством смотрел на меня. И молчал.

Я стоял впереди. Альваро и остальные каратисты почтительно встали сзади. Я поклонился и рассказал о себе. Альваро быстро переводил мою историю на испанский.

Я закончил тем, что хочу изучить технику боевого цигун. Для своей головы. Чтобы защитить ее в бою. Впервые в тусклых глазах старика я заметил проблеск интереса.

Он встал и подошел ко мне. Ростом оказался на голову ниже. Обошел вокруг меня, примериваясь, словно пес вокруг столба. Потом спросил что-то скрипучим голосом.

— Откуда ты знаешь про Железную рубашку? — Альваро перевел его вопрос.

Я пожал плечами.

— Всегда интересовался боевыми искусствами. Старался изучить новое.

Старик усмехнулся. Вынул сигару изо рта, показал на мою грудь.

— Ну-ка, покажи, что ты умеешь из цигун.

Так, что бы это значило? Вообще-то, я приехал сюда для того, чтобы получать знания. А не демонстрировать свои умения.

Я встал в стойку и напряг туловище. Насколько я помню, надо уметь напрягать мышцы. Как раз в том направлении, куда идет удар противника.

Считается, что напряженная мышца сама отбивает удар противника. Не дает ему проникнуть далеко в тело.

Я показал свой пресс. Попросил Альваро ударить со всей силы. Он въехал мне кулаком в живот. Чуть не вывихнул запястье от чрезмерного усердия. Но не смог пробить пресс.

— Неплохо, — кивнул учитель Руфино. — А ты используешь палку во время занятий?

Я задумался. Что-то такое я уже слышал. Но особо не использовал.

— Нет, — ответил я.

Тогда учитель притащил небольшую деревянную палку. Приложил к моей голове.

— На самом деле секрета нет. Принцип везде одинаковый. Если ты научился держать Железную рубашку на туловище, точно также сможешь надеть ее и на голову. Назовем эту технику Железный шлем. Смотри. Просто обрабатывай голову палкой. Как и туловище. Осторожные удары. Не надо слишком бить. Тебе просто надо научиться сжимать мышцы головы. Ну, и самое главное, это дыхание.

Я кивнул.

— Размеренное дыхание диафрагмой? Я знаю про это.

Руфино взял и саданул меня палкой по голове. Когда звон в ушах рассеялся, я услышал, как Альваро переводит его ответ.

— Нет, это называется Огненное дыхание. Воздух идет по кругу. По обратном кругу. Сверху вниз, а потом обратно. Вот так.

Он издал резкий шипящий звук. Я повторил за ним. Учитель поправил меня. Потом кивнул.

— Да, ты молодец. Быстро схватываешь. На лету. Так и надо. Так и делай. Сочетай дыхание и практику ударов палкой по голове. И через сорок дней ты получишь непробиваемый купол.

Хм, серьезно, что ли? Я так понял, надо научиться не набивать себе мышцу, а сократить время ее напряжения.

Даже нетренированная мышца отлично отбивает удар. Если напряглась. Поэтому мне надо научить мышцы быстро сокращаться. Хотя на черепе мышц не так уж много.

Сказав все это, учитель снова сунул сигару в рот и отправился на стульчик. Замолчал. Потерял к памяти интерес.

— Ну все, это надолго, — заметил Альваро. — Пошли отсюда. Учитель Руфино с тобой заговорил. Это большая честь. Обычно он редко общается с гостями.

Мы поклонились и ушли. По дороге я бил себя палочкой по голове.

Время пролетело незаметно. Вот уже и конец командировки. Все эти дни я спал по три часа в сутки, купался в море, тренировался с каратистами из кубинской школы карате. Там уже, кстати, угадывались черты будущего оперативного карате.

В последний день тренировок не было. Мы встали пораньше. Вернее, остальные инструкторы встали пораньше.

У меня распорядок уже наработан. После посиделок с каратистами в барах я бежал на море, купался в прохладной воде. Причем плавал не просто так, а по режиму.

Сначала спокойный заплыв на сто метров. Чтобы разогреть мышцы и настроить дыхание.

Потом десять минут вольного плавания. Постепенно наращивал темп. Чередовал самые разные стили плавания.

На рассвете обычно море спокойное. Волны не такие сильные. Но все равно первое время вода забивалась в нос и глаза, пока я не научился вдыхать воздух только носом.

Потом плавал чисто на ногах. Руки отдыхали. Затем плавание на спине, тоже в течение десяти минут. Без напряга, расслабленно.

После этого наступало время заплыва с быстрой скоростью. Сразу в максимальном темпе. Уже на половине дистанции я сбрасывал скорость. Двигался потихоньку.

Ну, а в конце тренировки я плавал туда-сюда в обычном стиле. Снова расслаблялся. Еще забирался подальше в море, хотя другие каратисты пугали акулами, змеями и медузами.

Акулы, впрочем, мне так ни разу и не попались, а вот об острые кораллы на берегу я пару раз порезал ноги. Честно говоря, они похожи на бритву. Порезы чрезвычайно глубокие и прямые, как будто ножом. Причем, замечаешь их сразу, а уже на берегу.

Впрочем, из-за соленой воды раны быстро зарубцовывались. Они мне ни разу не помешали провести тренировку. Разве что, только иногда кровь начинала снова течь после сильного удара пяткой.

После заплыва я бегом возвращался в гостиницу и проводил утреннюю тренировку. До завтрака.

Потом приходил, шатаясь в номер и дрых хотя бы полчаса. Морозов поднимал меня на завтрак, я мылся и шел перекусить.

В последний день занятия отменили. Вернее, они закончились уже вчера. Я надеялся, что у парней из школы «Тсуеи Сейсин До Рю» хоть что-то отложилось в подкорке. Что они вынесли что-то полезное для себя.

Сегодня на завтрак нас сразу отвезли на виллу, а там подали еще десерта. Дополнительно, как подарок на прощание. Мои коллеги обрадовались.

А я не очень удивился. Ванесса вчера ночью сказала, что по обычаю напоследок гостей угощают сладким. Она чуть-чуть поплакала и сказала, что будет скучать.

— А вот ты не будешь скучать, — сердито заметила она, когда я начал ее утешать. — Ты будешь заниматься своим проклятым карате. И даже не вспомнишь про меня.

Мы лежали в кровати в полумраке, а в кустах трещали цикады. Кондиционера не было, но по ночам не так душно, приемлемо, если лежать с открытым окном. Правда, окно все равно прикрыто москитной сеткой.

— Я буду всегда помнить тебя, — обещал я и Ванесса поверила. Заставила себя поверить.

Сейчас нам подали чуррос, обжаренное заварное тесто с кремом, флан, то есть сладкий пудинг и тостонес, жареные во фритюре сладкие бананы.

Фролов сожрал все, а Морозов поморщился.

— Фу, что за гадость, я хочу обычный шоколад, а не эти травы с сахаром.