Крапивин еще раз предупредил нас, чтобы мы никуда не уходили и не высовывали нос из отеля. Я подошел к нему сразу после ухода Щепкина.

— Мне надо пойти на пробежку и тренировку в парк, — заявил я непреклонно. — Это моя обычная практика и я указывал об этом в анкете, на что уже получил согласие от Спорткомитета и органов госбезопасности.

Крапивин недовольно взглянул на меня. Это был худощавый мужчина в сером костюме с бледным цветом лица, местами по коже у него шли белесые пятна. Я так подозреваю, специфика работы сказалась на его здоровье, поэтому у него чуток подергивался левый глаз и кожа подверглась преждевременной пигментации.

— Я знаю про эту просьбу, но в данном случае могу решать, выполнять ее или нет, — заявил он в ответ. — Все тренировки начнутся завтра, сегодня предписано отдыхать и не выходить из гостиницы. Как я и сказал. Так что, разворачивайся, Ермолов и марш обратно в свой номер.

Ах ты, гребаный придурок. Ну почему мне вечно попадаются такие вредные кураторы, на которых вечно приходится давить, просто чтобы просто добиться элементарного? От его тона я взбесился и теперь меня можно было сдвинуть с места разве что строительным краном или бульдозером.

— Денис Игоревич, — довольно заносчиво ответил я. — Я что-то не припомню, что в той же инструкции есть пункт, будто куратор может препятствовать тренироваться участнику соревнований, а вы как раз именно этим и занимаетесь в настоящее время. Здесь, в гостинице, нет спортивных тренажеров. А мне надо делать пробежку. И еще разминку на свежем воздухе. Если я проиграю и потом в объяснительной напишу, что это по причине ограничения восстановительных тренировок, введенного куратором группы, как вы думаете, вас погладят по головке?

Крапивин сверкнул глазами, тоже разозлился, но наверняка у него есть насчет меня особые инструкции. Да и в досье мое точно заглядывал.

— Да мне плевать, что ты там напишешь, — заявил он. — Единственное, что мне не хочется, это чтобы наши проиграли, хоть где. Так что, ладно, я могу разрешить тебе немного потренироваться, но только недолго и тут, рядом с гостиницей, слышишь?

Тут уже спорить не о чем и я радостный, отправился на прогулку и тренировку одновременно. Сначала прошелся по кварталу, посмотрел на улочки и окружающие здания, только-только начинающие одеваться легкой тонкой листвой кустарников и плюща.

Потом потихоньку побежал, сначала трусцой, а потом все быстрее. Прохожие смотрели на меня недоуменно, в нынешние времена всеобщее увлечение спортом и бег еще не вошли в моду.

Ладно, плевать, мне уже хватит глазеть на столицу Франции и готовиться к соревнованиям. В Париже легко расслабиться, одни только женщины с легкостью это устроят. Но у меня сейчас рабочая пора, расслабляться нельзя.

Как и обычно, я нашел неподалеку сквер. Провел тренировку, для начала общие упражнения на растяжку, потом силовые, хотя бить тут особо некуда.

Деревья лупить я не собирался, а камни, пожалуй, жестковаты, не хочу травмировать кисти перед соревнованиями. Уже тогда мной начали интересоваться прохожие, останавливались неподалеку, смотрели, вполголоса обсуждали, довольно бесцеремонно тыкали пальцем и вообще, вели себя, как зрители в цирке.

Ладно, я решил относиться к этому, как к неизбежному злу, в конце концов, на турнире на меня будут смотреть еще больше народу. Плюс это хорошая возможность потренировать бесстрастие.

Вот только когда я начал делать ката, а затем бой с тенью, парижан сразу ощутимо прибавилось. Я не обращал на них внимания, а потом вдруг понял, что галдеж и бормотание стали слишком сильные и шумные.

Оглянулся и удивился. Ого, а тут, оказывается, целая толпа собралась. Все смотрят на меня, кивают, говорят что-то про карате. Видимо, тут тоже это искусство в диковинку и собирает вокруг себя множество почитателей.

Ну что же, можно немного и повеселиться. Я устроил небольшое шоу, сделал удары ногами в самых разнообразных позициях.

Начал с маваши гери дзедан, только с небольшой вариацией. В процессе удара надо высоко поднять колено, а потом обрушить ногу на голову противника под углом сверху вниз, с разворотом колена. Если все получается, то бой можно завершить одним ударом.

Примерно такой же и какато отоши гери. Рубящий удар пяткой сверху вниз. Чтобы его успешно выполнять, надо иметь отличный продольный шпагат, а он у меня есть.

Кроме того, этот шпагат надо уметь быстро реализовать быстрым и резким махом по вертикали, чтобы уметь поднимать ногу, а потом обрушивать ее на голову противника, как дубинку. Тоже удар, выбивающий дух из соперника.

Зрители одобрительно засмеялись, захлопали, показали мне большие пальцы. А когда дело дошло до маваши кайтен гери, то есть вертушки в прыжке, то люди вокруг и вообще пришли в восторг. Тоже грозный удар, которым можно выбить челюсть у любого противника.

Толпа вокруг собралась приличная, заполнила весь сквер и вскоре появились местные жандармы, спросили, что происходит. Я не понимал по-французски, они не говорили по-нашему, кое-как объяснялись на ломаном английском.

Любезно проводили меня обратно к гостинице, хорошо, что Крапивин уже ушел и не видел моего триумфального возвращения. Сами жандармы наверняка остались, поговорили с портье, уточнили, действительно ли я прибыл на соревнования, но я этого уже не видел.

Поднялся к себе в номер, принял душ и завалился спать. Ничего другого еще не оставалось, в номере потихоньку бормотал телевизор, с улицы доносились далекие гудки автомобилей, а я спал сном младенца.

Проснулся, как обычно, в темноте и посмотрел первым делом на часы. Вчера я уже успел выставить их на местное время и увидел, что сейчас тут уже шесть утра.

Как раз, то, что надо. В соседней комнате спал Щепкин. Я опять переоделся и отправился на пробежку. Пробежаться по утреннему Парижу, что может быть еще лучше.

Когда я прибежал обратно после восхитительной пробежки, нас уже позвали завтракать. А затем мы отправились на чемпионат.

Соревнования проходили в «Стад Пьер де Кубертен», крытой арене вместимостью четыре тысячи мест, постройки тридцатых годов.

В нем два больших зала, в одном проводят соревнования по волейболу и баскетболу, а в другом — по дзюдо. Ну, а сегодня и мировой чемпионат по карате. Мы приехали на вчерашнем синем микроавтобусе «Renault Estafette», быстро выгрузились на площадке перед стадионом и отправились внутрь.

Тут же выяснилось, что мы прибыли даже немного поздно, и теперь надо пробираться сквозь массу народа. Ох ты ж, сколько тут привалило поклонников карате.

Целая толпа зрителей, по большей части, молодежи, почти непрерывным потоком заходила в центральные ворота на территорию стадиона, а там уже и сразу дальше, в здание. Ох, точно, я же совсем забыл, что это мировой чемпионат, а значит, сюда прибыли болельщики карате со всех стран.

Вернее, из стран-участников. А поскольку на этот раз участвуют двадцать три страны, включая СССР, то посмотреть на это зрелище собралась куча народу. Ну что же, хорошо, только как бы нам теперь пробраться внутрь. Мы пристроились в хвосте очереди и вместе с весело галдящими зрителями вошли в здание сталиона.

Итак, хорошо, что у нас там дальше? Внутри вся толпа без разбору устремилась направо по коридору, видимо, там и будут проходить соревнования.

Наш сопровождающий, к сожалению, уже успел убежать по делам. Схватил наши бумаги и скрылся в толпе впереди, только его и видали. Мы пытались его поймать, но он уже пропал из виду. И не оглянулся на крики.

Впрочем, когда мы сунулись было в зал, он вдруг тут же появился из толпы. Уже без бумаг, все такой же улыбчивый, мужчина среднего роста, чуть лысоватый, но тоже безумно влюбленный в карате.

Он замахал руками, не давая нам войти в зал, указывал дальше по коридору и кричал.

— Месье Лемар говорит, что переодеваться надо дальше, — сказал переводчик, тоже появившись рядом с нами. Надо же, как они вовремя вдруг все здесь объявились, просто молодцы. Именно тогда, когда надо. — Там будет раздевалка, где вы можете привести одежду в порядок. Ключики от шкафчики вы можете получить у дежурного, но рекомендую вам не оставлять ценные вещи внутри, лучше отдать кому-то доверенному и надежному лицу или оставить в сейфе в гостинице.