Тут, на полу, на полках склада Толь, гвозди и – кому что надо — Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Бутылку и стакан – на бочку! Пьет водку молча, в одиночку. Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Очки на лбу. Подслеповато Глядит. Жена? Была когда-то. Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Глядит – и тянутся концами, Кривыми скалятся зубами Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Вдруг инструмента стало вдвое… Все поскакало вкруговую: Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Довольно! Хватит! Надоело. Лежите смирно. Ждите дела, Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Поднялся. Вышел из сарая. Замок навесил, запирая Лопаты, пилы, топоры, Кувалды, кирки и ломы. Луна. Леса. Громада стройки. Барак. Старик уснул на койке. Лопаты… пилы… топоры… Кувалды… кирки… и ломы… СОН Незнакомый, но знакомо Прикоснулся. И истома — И испуг – и исступленье — И сознанье преступленья — И какое-то учрежденье. Коридор Сер. Кабинеты Все Раскрыты. Вошла в кабинет — Никого нет. Паркет. Ступила за черту — И полетела в пустоту. В воздухе изгибается тело. А-А-А! — Целовал Мягкий овал Живота. А-А-А! Гулко в подземном зале. Спят, сидят, как на вокзале, Люди. Сосед спеленутый бинтами. Лицо в бинтах, как в белой раме, Знакомо ей до жути. Глядит внимательный глаз! ОН. В ушах металлический звон, Во рту металлический вкус… А-А-А! Полетела. В воздухе изгибается тело, Наплывают облака. Издалека: А-А-А! Тишина. Мрак. Сердца стук. Вдруг Уловила слухом жадным: Глубоко внизу, в парадном Гул. На лестнице крутой Шаги. Приближенные темнотой Шаги Вырастают, как враги, Шаги. Вот сбились, стали неуверенны — Во тьме отыскивают дверь они. Дверь отворилась: никого — Мгла и волокна облаков — ПУСТОТА-А! — (Сто дверей в учреждении И сознанье преступления, И лицо в бинтах, как в раме, И полет над облаками.) Проваливается кровать, Проваливается кровать, Проваливается кровать, Проваливается кровать! ПРЕДПРАЗДНИЧНАЯ НОЧЬ Пахнет пирогами. Тихо. Прилегла и спит старуха. Из-за ширмы вышел зять, Наклонился что-то взять. Мигом сын вскочил с постели И стоит в одном белье — Тело белеет. Вдруг Зять схватил утюг. Хряк! — Сына сбил с ног. (Крикнуть порывалась, Но пресекся голос, Встал отдельно каждый волос!) Зять глядит зловеще: «А ну, теща, отдавай мои вещи!» Надвигается на тещу — И не зять, а дворник — И не дворник, а пожарник. За окном кричат: Пожар! Запевает пьяный хор В багровом отсвете пожара За столом пируют гости. Зять сидит на главном месте. Рядом с ним соседка Вера Хлопает стаканом водку. Зять облапил, жмет соседку. Целовать! Она не хочет, Вырывается, хохочет. Зять кричит: «Женюсь, ура! А законную жену Из квартиры выгоню Или в гроб вгоню!» Галдеж: «Давно пора!» В комнате все жарче, Ярче. С треском лопнуло стекло. Дымом все заволокло. Лица, Глаза, разинутые рты — Все проваливается… В солнце половина комнаты. На столе блюдо — Пирогов груда. Сын стоит в одном белье. Из-за ширмы вышел зять, Наклонился что-то взять: – Эх, погодка хороша! – С праздником вас, мамаша. НА ШПАЛАХ Разгружал стальные балки. Водку пил с обходчицей. Из-под век видны белки. Блевать хочется. Небо сумеречно-ало. Провода. Их тихий звон. Щит: ЗАКРОЙ СИФОН И ПОДДУВАЛО Указатель: ПРОСТИТУТКИ Из будки Вышла женщина, Стоит к нему обращена. Ветер сдул подол юбки: Чулки, белое тело. – А я тебя ожидала… Вымя сжал корявой лапой. Повалил ее на шпалы. И ощерясь жарко дышит. СТРЕЛКА МАНОМЕТРА НА ПРЕДЕЛЕ! Слышит: Рельсы загудели. Рванулся. Держит, не пускает. Старуха Зубы скалит. Обессилен весь от страха. Гул и голос паровоза. Надвигается угроза, Катятся колеса, Катятся колеса, Катятся колеса, Сейчас Сомнут И раскромсают на куски: Ноги там, руки тут, На ось Намотаны кишки… Грохот рядом! Кое-как Вырвался из цепких рук, Выскользнул из-под колес, Покатился под откос. Мимо прогрохотала Длинная вереница металла. Бурьян… Голова гудит, как чугун. Столб: 4222. |
