Восстановленные церковные митрополии получили статус архиепископств; в последние годы жизни император определил функции архиепископов по отношению к их подчиненным и уточнил их в своих капитуляриях:

«Каждый архиепископ должен указывать своим подчиненным, как надобно проводить обряд крещения, и каждому архиепископу вменяется в обязанность контролировать вверенных ему священников, дабы знать доподлинно, правильно ли они дают святое причастие во время крещения…» ((813) MGH Capitularia, I, р. 173).

Император может обратиться к архиепископу напрямую, как, например, он обращается к некоему Одильберту:

«Хотим мы, чтобы ты и подчиненные твои наставляли и поучали служителей Господа Бога и вверенный вам народ относительно таинства крещения, т. е. объясняли бы, отчего дитя малое должно быть покрещено и что значит быть обращенным и наставленным в вере… О том, как следует поучать, и что такое поучение. О Символе веры, каковым он должен быть, согласно латинянам. О вере, о том, как следует верить в Бога Отца и Сына Его Иисуса Христа, и в Дух Святой…» ((811) Patrologie latine / Ed. Migne, vol. 98, ер. XXII).

Восстановление светской иерархии на практике происходило очень медленно. На протяжении почти всей эпохи правления Карла Великого епископы, действительно, оставались основной движущей силой церковной жизни диоцеза; именно им император мог доверить практически любое поручение, власть над жизнью прихожан и надзор за монастырями.

2. Клирики, составляющие единый организм, руководимый и направляемый сверху, организовывали духовную жизнь и обеспечивали отправление культа.

А. Отныне клирики имели монополию на службы и молитвы, некогда бывшие делом всеобщим. Народ, не знающий латыни, которую столь стремился ввести Карл Великий, не мог больше активно участвовать в жизни церкви. Он становится зрителем и слушателем.

Взамен клирики из окружения императора, получив прямой доступ к сакральной латинской культуре, разделили на части литургическое богослужение. Разумеется, священник по-прежнему играет в ней основную роль, но теперь он делит ее со своим окружением: клириками, диаконами, чтецами и певчими, которые, в зависимости от исполняемых функций и согласно своей специализации, вступают в действие в определенное время службы.

«Тяжко нам было терпеть, как во время правления нашего, посреди богослужения звучат раздражающие ухо солецизмы, и мы поручили Павлу Диакону, другу нашему, исполнить работу по выправлению священных текстов… Он повиновался нам и вскоре представил нам два сборника, где были тексты, читаемые по праздникам, каждый текст для своего праздника, и текстов было достаточно на целый год, и все они были исправлены и без ошибок. Тщательно просмотрев все сборники, мы властью, нам данною, одобрили их и теперь посылаем их вам, дабы читали вы их в церквах» (MGH Capitularia, I, р. 78).

Письмо Лейдрада Лионского к Карлу Великому свидетельствует о том, что приказы императора тщательно выполнялись:

«Преисполнившись милосердия, вы посчитали долгом своим и удовольствием прислать мне по моей просьбе певчего клирика из Меца. Благодаря ему, с помощью Господа и поддерживаемый благорасположением вашим, в соборе города Лиона восстановлен был ordo psallendi, так что по мере сил наших все, что по уставу потребно для образцового отправления богослужения соблюдается согласно правилам, в доме Господнем установленным. И завел я у себя певческую школу, и певчие в ней в большинстве своем столь хороши и учены, что сами способны новых певчих обучать…» ((813) МGH Epistolae Karolini Aevi, t. Il, p. 542–543).

Император не преминул сообщить каждому чину клириков свою волю относительно выбора текстов, манеры чтения, благозвучия и гармонии песнопений.

Итак, только клирики были достаточно компетентны, чтобы вести за собой верующих. Верующий человек любуется убранством церквей, слушает проповеди, однако более не приближается к алтарю: свои пожертвования он передает священнику по окончании службы и все реже причащается. Император хотел, чтобы доминирующим чувством христианина стало почтение, а вовсе не та непринужденность, когда христиане смотрели на церковь как на свой собственный дом, куда приходят поболтать, обсудить дела и поделиться радостью. Однако, добившись упорядочения богослужения, он обнаружил, что собрать прихожан на него становится труднее, так что успех оказался весьма сомнительным.

«Все верующие должны причащаться и слушать мессу всю целиком, до самой последней молитвы…

Каждый обязан соблюдать воскресенье, согласно закону и согласно указу повелителя нашего императора» (Капитулярии 806 и 810 гг. MGH Capitularia, I, р. 133, 146).

Император постоянно подчеркивал необходимость содержать церкви в чистоте, указывал, как следует поддерживать в них достойный порядок; соборы, которые, на его взгляд, отличаются чрезмерно пышным убранством, вызывали у него недовольство, и он требовал, чтобы они отдали часть богатств более бедным церквям.

«Церкви и алтари надобно содержать в порядке, и священники не должны держать в церковных помещениях ни зерно, ни сено…

Каждая церковь должна иметь достойное ее убранство, и алтари должно почитать, согласно их величию и рангу. Не должно допускать собак бегать по дому Господню и заходить за священный алтарь. Не должно также вести в церквях праздные разговоры и решать свои собственные дела.

Освящать следует только каменные алтари… А если речь заходит о восстановлении церкви, то прежде следует убедиться, является ли церковь эта одной на весь округ, или же их там имеется несколько, и если их имеется в избытке, то пусть лишние разрушат, а необходимые поддерживают в должном порядке» ((802, 803, 806, 810) MGH Capitularia, I, р. 103, 115, 133, 146, 178).

Б. Немаловажную роль в жизни христиан играли монастыри. В своем стремлении провести реформы в религиозной и моральной сферах жизни, Карл Великий искал поддержки прежде всего у аббатов и аббатис; именно монастыри взяли на себя миссию интеллектуального возрождения. Прежде всего император хотел унифицировать монастырские правила; за образец был взят устав бенедиктинского монастыря в Монте-Кассино. По-прежнему отводя основное место молитве, этот устав также обязывал монахов и монахинь заниматься и интеллектуальным и физическим трудом, плодами которого могли пользоваться не только обитатели монастыря, но и все желающие миряне, прибывшие в обитель.

В монастырях переписывали рукописи, делали книжные миниатюры, обучали детей, мастерили разные поделки, оказывали помощь недужным и помогали страждущим… монастырские ворота широко распахнулись для всех христиан. Монастырь становился средоточием духовной культуры, центром распространения этических воззрений Каролингов. Карл Великий содействовал назначению на должности аббатов людей деятельных, таких, как Ангильберт, настоятель монастыря в Сен-Рикье, Алкуин — монастыря св. Мартина в Туре, Баугульф — аббатства в Фульде. В монастырских мастерских каллиграфии — скрипториях (scriptoria) был создан шрифт, получивший название каролингского минускула: унифицированное, упрощенное письмо, новый инструмент, облегчивший доступ к знаниям. Библиотеки обогащались сокровищами, школы постепенно специализировались: например, в школе при Сен-Галленском монастыре стали обучать главным образом церковному пению. Каролингская культура не замыкалась в самой себе, и несмотря на всю свою специфику, широко распространялась как через школы, так и посредством книгообмена и выдачи книг на дом.

«Книги же, которые ты у меня просишь, и в частности, трактат Беды о посланиях Апостолов, который имеется у сестры моей Гильды, я доставлю тебе, как только сестра вернет мне их» ((796) Письмо Карла Великого к Алкуину. Epistolae Karolini Aevi, II, p. 132, no. 88).