«Итак, я, такой-то, приношу присягу на верность господину моему королю Карлу и сыновьям его, ибо я верен ему и буду верным всю свою жизнь, без лжи и без обмана» (Legationis edictum duplex, 789, MGH Capitularia, I, p.63).

Верность являлась своеобразной точкой отсчета публичной активности человека; приобщившись к когорте верных, он получал право участвовать во всех общественных акциях, проводимых королевской властью; эта же власть наделяла свободного человека правами и обязанностями. Однако не все имели право присягать. Перечисляя тех, кому следует приносить присягу, Карл описывает социальный состав общества, которым он правит:

«Епископы, аббаты, королевские вассалы, виконты, архидиаконы, каноники, клирики, что живут по уставу св. Бенедикта, и те, кои по сему уставу не живут, а также судейские, вигье, сотники, священники и все люди, начиная с двенадцати лет и до старости, до тех пор, пока они имеют силы прибыть на собрание и повиноваться приказам своего господина, крестьяне, люди епископов, аббатов, графов и других держателей фиска, колоны, находящиеся в зависимости у церквей, пользующихся бенефициями, министериалы, те, кто связан узами вассальной зависимости, те, у кого есть лошади, оружие, щиты, копья, мечи, пусть все эти люди приносят присягу» (Капитулярий 792 г. MGH Capitularia, I, р. 66).

Сильные и слабые объединены в этом описании, однако все, кто в нем указан, являлись людьми свободными, имеющими в личном владении некоторую собственность или же пользующиеся бенефициями. Среди них нет нищих. Согласно королевскому капитулярию, верный человек — тот, кто разделяет судьбу королевства и вне зависимости от происхождения способен нести службу.

И сразу возникает вопрос, что на практике означает эта служба.

Главная служба — военная; на нее каждую весну призывались свободные люди из определенных областей; из них формировалось войско. Таким образом, на первый план в характеристике человека верного выступают его воинские качества. Порядок призыва в войско в основном соответствовал порядку созыва для принятия присяги; франк, владеющий одним или несколькими мансами на правах собственности или бенефиция, обязан был участвовать в битве, сражаясь в зависимости от имеющихся у него средств в определенном воинском подразделении и месте:

«Каждый свободный, имеющий четыре манса в собственности или же в держании от кого-нибудь, должен снарядиться и самостоятельно, на свои собственные средства, отправиться в войско» (MGH Capitularia, I, р. 137).

Владелец четырех мансов являлся примером тех воинов, которые составляли основу армии. Владелец 12 мансов поставлял армии полностью снаряженного всадника. Мане в среднем равен 12 га, поэтому есть основания полагать, что позволить себе приобрести полное снаряжение всадника могли только владельцы 120 га земли. Владельцу четырех мансов (около 40 га) обеспечено место пехотинца. Но в армии, одерживающей победы преимущественно за счет кавалерии, элитным воином считается прежде всего крупный землевладелец, который не только наделен всеми правами и исполняет все воинские обязанности, но и в отличие от малоимущего свободного человека в состоянии обеспечить себе необходимую амуницию.

Наконец, верный человек — это тот, кто теоретически обязан являться на королевские собрания. Мы уже отмечали, что знать вместо себя нередко посылала своих представителей. Не бывая на королевских собраниях, верный человек тем не менее принимал активное участие в ассамблеях графства, где решались прежде всего юридические вопросы: местные собрания обладали правом вершить суд в пределах своей области, именуемой пагом (pagus) или графством. Он также заседал на собрании округа (mallus), более мелкой, по сравнению с графством, территориальной административной единицы. Однако королю желательно видеть на Генеральном собрании всех свободных франков; в королевских представлениях этот идеал достаточно живуч. Законодательство не отражало реального положения вещей.

«И пусть все являются на собрание, первый раз с приближением лета, а второй раз по осени» (MGH 72 Capitularia, I, р. 46).

В зависимости от того, беден человек или богат, понятие francus homo получает дополнительное, уточняющее значение.

На вершине властной иерархии находятся высшие духовные чины, графы, королевские вассалы. Однако даже эта группа гомогенна только на первый взгляд; королю прекрасно известны имеющиеся в ней различия, и он их учитывает при раздаче земель, пришедшейся на время великого потрясения 780 г.

В каждой группе он выделяет магнатов (fortiores), платящих налог в один серебряный ливр и получающих доход по меньшей мере с 400 мансов (около 4000 га). Другие, именуемые «средние» (médiocres), отдают в казну половину серебряного ливра и получают доход по крайней мере с 200 мансов. Что же касается «малых» (minores или humiliores), которые, несмотря на свое название, владеют 100 мансами, то их налог составит пять солидов (Capitularia, I, р. 51). Однако и первые, и вторые, и третьи числятся среди оптиматов (optimates) и в полной мере пользуются правами свободных людей. Иначе обстоят дела на другом конце иерархической лестницы.

Между малоземельным нуждающимся крестьянином, с трудом добывающим пропитание на нескольких арпанах земли, полученных для обработки от хозяина, и могущественным графом, владеющим обширными угодьями и получающим доходы от своей должности (honores), имеющим вотчину и обладающим властью над людьми, разница огромна; однако и здесь есть свои нюансы. Права и обязанности верных людей меняются в зависимости от конкретной социальной группы; у каждой группы цели и задачи разные. Сколько должно пройти времени, чтобы неимущий смог снарядиться на войну или явиться на собрание, чтобы исполнить свои обязанности советника? Если свободный человек не делает этого, то теряет часть своих функций, и в этом король видит угрозу созданному им порядку. Чтобы этого не случилось, он старается издавать законы в пользу свободных бедняков, позволяющие им пользоваться своими правами и выполнять свой долг. Воинская повинность требует больших затрат, и король предусматривает возможные варианты ее исполнения:

«Тот, кто владеет тремя мансами, пусть объединится с тем, кто имеет один манс, и тот пусть окажет ему помощь, дабы он смог отправиться в войско за них двоих. А тот, у кого два манса, пусть объединится с тем, у кого тоже есть два манса, и пусть один из них с помощью второго снарядится и отправится на военную службу. К тому, у кого один манс, пусть присоединятся еще трое, также имеющие по одному мансу каждый, и пусть они помогут одному из них снарядиться и отправиться в войско, а трое помогавших пусть остаются дома. Повелеваем и приказываем… чтобы люди свободные, но бедные, которые в год предыдущий пренебрегли нашим напоминанием, адресованным вассалам нашим, об обязанности их прибыть в войско на условиях, указанных нами выше, не помогли товарищам своим исполнить их службу и согласно нашему повелению явиться в войско, и сами туда также не явились, полностью уплатили бы hériban» (MGH Capitularia, I, p.137).

Не забывает король и о тех, у кого очень мало земли:

«Те, у кого земли только половина манса, пусть объединятся вшестером и одного соберут в войско.

И те бедные люди, чье имущество стоит не более пяти солидов, пусть сделают так же, т. е. пусть отправят одного из шести. Каждому бедному человеку, который отправится в поход против врага, надо дать пять солидов» (MGH Capitularia, I, р.134).

Монарх прекрасно понимает, какую угрозу для него представляют бедные подданные: свободный человек, франк чувствует себя ущемленным. С помощью капитуляриев, повторяющих друг друга, Карл Великий пытается исправить это зло. Он обвиняет судей, графов в том, что они ускоряют процесс обнищания свободных людей и превращения их в людей зависимых.