— Бедный… — шепнула орчиха. И тут же внезапно ей в голову пришла мысль. Переложив потухший факел из руки в руку, он дотянулась до пояса и отстегнула кожаную флягу. Она подавила в себе первый порыв: протянуть её Барлогу, вовремя сообразив, что сосуд просто не выдержит прикосновения раскалённых рук.
— Я думаю, что это поможет тебе, — орчиха плеснула из горлышка себе на ладонь и резко встряхнула рукой в направлении собеседника.
Капли прозрачной жидкости вспыхнули голубым огнём, едва коснувшись Ллах' айни. Весёлые язычки озорными звёздочками окутали Эрэнно, и его тёмное лицо вновь засветилось ровным багрово-алым светом. Барлог замер, будто прислушиваясь к своим ощущениям.
— Ещё? — спросила Шара, покачивая флягой.
— Не нужно, — и, чуть помедлив: — Спасибо.
Шара вернула флягу на место, и уселась на каменный пол, скрестив ноги. Потухший и бесполезный факел она положила рядом, приготовившись слушать.
— Что было с Его Сотворёнными, Эрэнно? — девушка чувствовала, что это очень важно.
— Один из них ушёл на Запад, — казалось, что бесплотный голос Духа Огня полон непонимания и бесконечной грусти. — Ушёл к тем, что погубили народ Крылатого… А другой… Он здесь, но он — другой. Что стало с ним, я больше не узнаю' его… Ты пришла из его страны…
— Что?.. — задохнулась Шара.
— Какой он теперь? — погружённый в воспоминания Барлог не обратил ни малейшего внимания на её восклицание. — Расскажи…
— Он… могуч, — начала она. — Он велик и почти всесилен. Всё склоняется перед ним, ибо сила его безмерна…
— Он злобен. Он несчастен. — Долгое протяжное гудение пламени — будто вздох. — Он забыл Крылатого…
Шара пожала плечами, и, на всякий случай, осторожно возразила:
— Ну… на то он и Чёрный Властелин…
Глаза-озёра на миг сузились и вспыхнули с новой силой, проникая в душу.
— Тьма — не значит Зло. Крылатый тоже пришёл из Тьмы, но Пламя его души было тёплым, он грел, а этот — сжигает.
— Но почему он стал таким? — девушка подалась вперёд.
— Не знаю, — голос Эрэнно звучал всё тише. — Теперь… иди. Я устал. Почему Эраэннэр создал нас бессмертными?…
Шара виновато развела руками: прости, ничем помочь не могу, сама, мол, бессмертная! Но вслух пошутить на эту тему не отважилась.
— Я чувствую чужаков! Уходи! — и лежащий на полу факел вспыхнул яростным огнём. — Один их них оттуда, откуда шли Принесшие смерть народу Крылатого… — казалось, древняя ярость вернула Ахэро силы. — Беги же, Носящая в себе последние искры ушедшего народа! Их крови…
Шара подхватила факел и кинулась вприпрыжку сразу через несколько ступеней. На бегу она обернулась:
— Прощай, Эрэнно!
— Прощай… — донёсся до неё голос из глубин.
…Сердце колотилось от безумного бега. Она не считала ступени — некогда было! Хотелось остановиться, перевести дух, а ещё лучше — присесть, но Шара знала, что делать этого нельзя. Эрэнно велел ей уходить. Это означало только одно: почуявший древнего врага Барлог принял вызов. Не имеющий возможности отомстить убийцам Эллери Ахэ, Дух Огня бросится на любого пришельца с Запада, не заботясь его причастностью к той резне. Значит, будет бой. А что такое разъярённый, одержимый жаждой мести Барлог — ей смотреть не хотелось… И ступени Великой Лестницы всё с той же безумной скоростью уносились вниз, отскакивая от подошв мягких орочьих сапог. Факел отбрасывал печальные искры назад, словно истекал слезами, и щемяще-обречённая мысль мелькнула в мозгу: Эрэнно слишком слаб, этот бой заранее безнадёжен — его исход был почти известен Шаре. Она-то видела, каким за бессчётные тысячелетия стал некогда могучий Ллах' айни.
Знакомая пещера оказалась пуста. Если бы не горящий очаг, грязная посуда и котелки, то можно было предположить, что это — еще один из необитаемых чертогов, которых так много в покинутой гномами Мории. Переводя дух после долгого подъема по бесконечным ступеням Лестницы, девушка недоуменно огляделась: куда же все подевались? Краем глаза она заметила, что оружие, наваленное в углу беспорядочной грудой на манер орлиного гнезда, также исчезло: теперь на его месте стоял только прислоненный к стене казенный анхур с колчаном и тускло поблескивал окованными ножнами храг. Ого! Похоже, о незваных гостях прознал не только Страж Подземелий… значит, дело принимает дрянной оборот, ведь в числе прочих Дух огня упомянул загадочного пришельца из Западных земель, непримиримого врага Крылатого, да и всего Ночного народа. Впрочем, можно подумать, что в Средиземье у Ночного народа есть друзья! Разумеется, за морем их нет и подавно, но, кажется, на этот раз враги страшны не только остротой клинков… значит, опасность куда серьезнее, нежели полагают иртха. Надо предупредить ребят, что за существо противостоит им. Шара решительно закинула за плечо анхур, застегнула перевязь с храгом, проверила, легко ли выходят стрелы из колчана за спиной. Все готово. Вот только куда ушли ребята? Где их искать?
— Выход за моей спиной, прямо до второго поворота, потом дважды налево, вверх и вправо. Окажешься в большой пещере с двумя рядами каменных столбов. Чужаки сейчас там, наши воины — тоже…
Шара от неожиданности подскочила на месте. Она не поняла, что произнесла последнюю фразу вслух, и не сразу заметила слепого шамана, сидевшего в квадратной нише дальней стены.
— Я… э-э… там, среди пришельцев — могучий уллах Заката. Эрэнно сказал — он опасен, надо сказать остальным…
— Не тревожься об этом, — последовал ответ. — Оставь Древнему его врага, он ждал этой встречи много тысяч лун. Ты хороший стрелок, а среди чужаков один йерри с луком и стрелами…
Дальше Шара дослушивать не стала. Вихрем сорвавшись с места, она нырнула в черный провал тоннеля и помчалась по коридорам. Первый поворот налево… а вот и второй… туда. Мелькание каменной кладки, снова развилка и опять налево — чтобы затормозить, пришлось ухватиться за выступ угла. Так… все… дольше бежать уже нельзя, иначе руки будут дрожать при стрельбе. Проклиная все на свете и злясь на себя за вынужденное промедление, лучница перешла на быстрый шаг. Пхут! А ведь это еще даже не последний коридор… шаман сказал, что дальше направо и вверх, но не предупредил о длине переходов. Наркугур’ин наур басхут[62], остается надеяться, что путь ведет куда нужно, ибо заблудиться в каменных норах на раз-два… А если в этом самом зале со столбами наших не окажется? Шара поймала себя на мысли, что называет хозяев пещер «наши», несмотря на то, что с Рагхулуном и компанией знакома полтора нах-харума от силы. Да-да, тут «наши», там — враги, так оно было, будет и есть всегда и везде… о, Мелх-хар, не опоздать бы только!
К счастью, все оказалось несколько не так, как поняла шамана торопливая лучница. В конце длинного коридора она увидела два наклонных тоннеля, один из которых полого уходил вниз, а второй — столь же полого поднимался вверх, и, кроме того, в отличие от предыдущих, был не прямым, а изгибался дугой, совершая правый поворот и постепенно расширяясь к концу. Лучница буквально вылетела в огромный и просторный зал, чьи исчезающие в темноте своды подпирали два ряда резных колонн. После низких узких коридоров размер зала ошеломлял так, что лучница немного растерялась: а куда теперь? Оглядевшись по сторонам, она заметила широкую арку из грубого камня, за которой виднелись несколько ступеней лестницы. Пусто… Неужели слепой шаман ошибся? Или, может статься, похожих залов существует несколько? И где же, в конце концов…
Ужасающий грохот сотряс недра горы, словно там в невообразимых глубинах кто-то ударил в огромный гонг, да так, что от звука с потолка посыпались камни. Плиты пола разошлись, будто края раны, и от арки до третьей слева колонны наискосок пролегла глубокая трещина. Из нее тотчас же ударил пунцово-розоватый свет, какой бывает в ночи от далекого огня. Шара кожей ощутила волны глубинного жара, исходящие из расселины; одновременно с грохотом расходящихся плит раздались проклятия и подсердечная брань, и в рваном свете всполохов девушка увидела воинов Туманных гор. Пышущая огнем расселина отрезала от зала кусок, на котором они остались все до единого. Жар становился все сильнее, трещина непрерывно расширялась, и перепрыгнуть такое препятствие не было никакой возможности: Рагхулун и его товарищи оказались в ловушке. А на лестнице, ведущей в арку, уже слышались шаги, и, судя по звуку, совершенно не орочьи… Проклятье! Ребята ведь даже дернуться не успеют, как их нашпигуют стрелами — остроухие на то мастера. И отступать некуда… Ладно. Поглядим, чем сможет помочь сотне горе-вояк один нурненский стрелок: анхур, перелетев через плечо, лег в хозяйские руки как довольная кошка. Все-таки отлично, что у этого лука полочки с обеих сторон — не приходится тратить время на поворот — как взял, так и ладно. Длинная стрела с черным оперением оттянула тугую двойную тетиву, вторую стрелу Шара предусмотрительно сжала зубами. Едва лишь в черном проеме арки мелькнул светлый силуэт, лучница разжала напряженные пальцы, отпуская на свободу двойную спираль тетивы. Распрямляясь, запело тугое дерево, кровавый блеск наконечника вспорол черноту пещеры, но напрасно: за какие-то доли мгновения противник успел увернуться, и нацеленная в горло стрела смогла лишь пришпилить к стене капюшон его зеленого плаща. Раздался возглас «Назад!» и в следующий момент Шаре самой пришлось поспешно юркнуть за колонну, ибо светлая ивовая стрела клюнула ее в плечо, больно дернув волосы. Толстые складки лархана спасли хозяйку, остановив крылатую смерть, но теперь оставшийся невредимым враг заметил в тени колонн одинокого стрелка. Две следующие стрелы просвистели в воздухе одновременно, различаясь лишь направлением. На этот раз обоих стрелков защитило укрытие: одного — выступающий угол арки, другую же — колонна. Стальное жало высекло искры, бессильно скрежеща о базальт. А он быстр, этот йерри… Очень медленно Шара вытянула из колчана стрелу и, вжимаясь спиной в холодную округлость каменного столба, затаилась в ожидании выстрела. Но противник тоже оказался неглуп, и вместо того, чтобы выскочить из-за угла, открывшись при этом для орочьих стрел, точно также замер в своем укрытии с луком наизготовку, благо приходилось ему в этом отношении несколько проще: во время первого выстрела Шара успела рассмотреть, что лук при стрельбе он держит вертикально, то есть в малом проеме стены способен натянуть тетиву совершенно незаметно. Трехлоктевой же анхур в момент выстрела надлежит располагать параллельно полу, спрятать его за колонной как эльфийский лук, просто невозможно. Удар сердца… и еще один… медленный выдох… ожидание. Спокойно… Это всего лишь игра, ничего страшного… просто успеть молниеносно натянуть тетиву, высунуться из укрытия, выстрелить и сразу же — назад. Но только быстро… очень быстро… Девушка нервно сглотнула и облизнула пересохшие от волнения губы. Наркунгу-ур! Пока она отсиживается тут в тени как глупая ящерица, неизвестный лучник вполне может приняться за более доступные мишени — ребятам ведь даже укрыться некуда: торчат как на ладони! Да и хоть бы тихо — так ведь нет! Двое бывших с ними троллей принялись сооружать из обломков каменных плит подобие моста, только глухой тупица не обратит внимания на движение и шум. Отвлечь! Точно услышав команду «дунг’ай иннлун!» пальцы стремительно рванули тетиву анхура, и Шара, наполовину высунувшись из-за колонны, отправила стрелу в пролет арки, и тотчас же нырнула обратно в спасительную тьму. Получилось! Ответная стрела звякнула о камень в ладони от лица — действительно, вовремя! Надеясь застать соперника врасплох, пока он не успел натянуть тетиву, Шара немедленно выстрелила вновь, но тут в расселине полыхнуло, и ярко-оранжевые языки пламени хлестнули по расширенным в темноте зрачкам. Девушка зажмурилась от боли, яростно встряхивая головой, но перед глазами плыли только бесформенные сине-зеленые пятна с яркой светящейся каймой. Понимая, что сейчас окажется легкой целью, ослепленная лучница вновь нырнула в тень, вытирая рукавом выступившие на глазах слезы, однако стрелы больше не летели — почуяв, что затаившийся во тьме враг более не опасен, чужаки выскочили из арочной тени и побежали через зал вдоль колонн. Рокот глубин не замолкал ни на миг, сейчас же его перекрыли вопли бессильной ярости воинов Рагхулуна. Шара выпустила вослед убегающим чужакам подряд еще три стрелы, но ослепшие от вспышки глаза так и не смогли взять верный прицел: одна просвистела поверх голов, вторая ударила в спину какого-то маленького в плаще, последняя же воткнулась в странную остроконечную шапку высокого седобородого старика в серых одеждах и с посохом. Всего Шара насчитала девять душ, а, может, и десять — сказать точнее не представлялось возможным, ибо пляшущее в расселине пламя искажало очертания предметов чередованием полос света и длинных теней, а пришельцы настолько спешили, что почти сразу же скрылись из вида. Там, впереди, что-то вновь грохнуло, но теперь уже никто не обращал внимания на нарастающий гул подземных толчков и колебания пола: увидев, что враг уходит живым и невредимым, кто-то из воинов Туманных гор, не дожидаясь, пока мост будет готов, разбежался и прыгнул через расселину, метя попасть на дальний край. Сей отчаянный поступок ему почти удался, но на беду новый подземный толчок расширил трещину, и орк повис на вытянутых руках, вцепившись пальцами в кромку. Оставшиеся по ту сторону товарищи ничем не могли ему помочь, и Шара прекрасно поняла это. Бросив анхур, она в несколько прыжков перекрыла отделявшее ее от расселины расстояние в двадцать с лишним локтей — о возможности получить эльфийскую стрелу в спину она сейчас совершенно не думала — и, перегнувшись через край, схватила смельчака за кольчужные плечи. Тот, кто знаком с горами лишь понаслышке, непременно стал бы вытаскивать сорвавшегося в пропасть, подавая руку, но выросшая в Кундузе Шара знала, что так делать ни в коем случае нельзя, поскольку, отняв у несчастного одну из точек опоры, ты тем самым вынуждаешь его мертвой хваткой вцепиться в спасителя. Если край уступа достаточно прочен, то шансы есть — если только спасаемый окажется не слишком тяжел, и достанет сил его вытянуть. А вот если камень начнет крошиться, то все благие намерения пойдут прахом — мало того, что сделаешь хуже спасаемому, так еще и сорвавшись окончательно, он своим весом утянет вниз того, кто так самоотверженно старался сохранить ему жизнь, и там, где могли остаться живы все, будет сразу два трупа. Поэтому самый разумный способ — это брать за ворот либо одежду на плечах: тело немного поднимается вверх, при этом оставляя своему хозяину возможность выбраться самостоятельно. Именно так Шара и поступила. От жара трещали волосы и слезились глаза, кольчужное плетение резало даже загрубевшие, привычные к тетиве пальцы, но девушка упорно продолжала тянуть тяжелое тело вверх. Оставалось лишь порадоваться тому, что ребята в Туманных горах не носят стальной панцирь — поднять такую тушу смог бы разве что Громила Уфтхак! И когда казалось, что сил не осталось вовсе, пальцы распятого на краю расселины сумели зацепиться за едва заметную неровность пола в месте стыка двух плит. Собрав остаток сил, девушка дернула спасаемого на себя, и тот оказался лежащим на уступе. Выбраться дальше никакого труда уже не составляло, и только когда он, тяжело дыша и моргая опаленными веками, плюхнулся рядом, лучница сообразила, что перед ней — Рагхулун, вождь племени. Однако… При его телосложении решиться на подобный прыжок — отчаянную голову надо иметь! Тут, поди, локтей семь, а то и поболе…
