— Я предупреждаю, — сказал он, — если кто-нибудь позарится на такие подарки, я немедленно поставлю вопрос о снятии виновного с занимаемого поста»[257].

^{Заседание Х сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва. Делегаты слушают доклад А. Н. Косыгина. Москва. 1944. [РГАКФД. Ед. хр. 4828 в]}

Почти три года Алексей Николаевич занимал пост председателя Совета народных комиссаров РСФСР, самой крупной территориальной единицы в СССР. Пост и сам по себе ответственный, а в условиях войны и первых послевоенных месяцев — вдвойне. За время деятельности Косыгина на посту председателя Совнаркома РСФСР правительство приняло более 50 постановлений, причем большинство из них было связано с совершенствованием государственного управления.

Неимоверное напряжение военных лет только укрепило в его натуре те черты, которые выделяли его среди многих чистых хозяйственников, выполнявших поручения «сверху». За что бы он ни брался, глубоко изучал проблему не только изнутри, но и во взаимосвязи с общей ситуацией. Это — черты сформировавшегося государственного деятеля. Косыгин концентрировал внимание на практических подходах и решениях и не терпел общих рассуждений и некомпетентности. Он не ограничивался телефонными отчетами с мест, проверял и перепроверял информацию и, когда нужно, — выезжал на место сам. Притом умел отбирать специалистов, на которых мог положиться — не в политических баталиях и интригах, а в промышленности, строительстве, в сельском хозяйстве, в инженерии, в медицине, в образовании. Деловые качества людей он определял практически безошибочно и находил достойным место в своей команде. Однако и требовал с них больше, чем с других. Особая ответственность возлагалась, как водится, за собственные инициативы.

В условиях мобилизационной экономики особенно пригодились трезвый расчет, рационализм, умение быстро принимать оптимальное решение.

Деятельность всей системы «отмобилизованного» хозяйства Косыгин благодаря своим должностям в 1941–1945 годах освоил и изучил, что называется, изнутри. Разумеется, первейшая роль в такой модели отводилась первому лицу государства, наделенному поистине диктаторскими полномочиями. Все мобилизационно-управленческие структуры — ГКО, Совнарком, Совет по эвакуации, многочисленные комиссии и комитеты — служили лишь придатками, или, правильнее сказать, «приводными ремнями» для «перезапуска» экономики в условиях военного времени.

Косыгин ни на секунду не сомневался в объективной необходимости избранной системы управления. Став председателем Совнаркома РСФСР в военном еще 1943-м, он считал, что, только мобилизуя все и вся, сконцентрировав все рычаги и нити управления в одних руках, возможно обеспечить фронт всем необходимым и заниматься восстановлением разрушенного хозяйства. В годы своего российского премьерства Алексей Николаевич искренне считал себя исполнителем воли генсека.

Был ли Косыгин в 1940-х — начале 1950-х годов сталинистом, безусловным адептом его идей, начинаний, политики? Вне всякого сомнения. Иначе и быть не могло: руководитель такого уровня мог думать и действовать только так, мог принимать решения строго в рамках полномочий, которые были четко обозначены и прописаны.

Далеко в прошлом остались времена, когда Косыгин интересовался идеями экономистов, отстаивающих «альтернативные» пути экономического развития. В 1940-х годах книжные полки Косыгина, его рабочий стол украшали труды самого Сталина и книга Н. А. Вознесенского о военной (читай: мобилизационной) экономике. Вряд ли Алексей Николаевич черпал что-то для себя новое из содержания этих трудов, поскольку сам он был одним из тех, кто создавал ее и управлял ею, долгие годы считая безальтернативной.

Заслуга Косыгина — в том, что он все же нашел в себе силы преодолеть магическое воздействие милитаризации экономики и общества. Правда, случилось это позже.

^{А. Н. Косыгин, премьер-министр Румынии П. Гроза, прибывший в Москву, А. Я. Вышинский (слева направо) и другие на аэродроме. Москва. 1945. [РГАКФД. Ед. хр. 6970 б]}

…11 марта 1946 года на пленуме ЦК ВКП(б) Сталин неожиданно высказался: «Комиссаров — чертова гибель, путается народ. Бог его знает, кто выше. Кругом комиссары, а министра народ поймет…»[258]

Вождь редко бросал слова на ветер. Момент наступил 16 февраля 1946 года, когда наркоматы были переименованы в министерства, а российский Совнарком, как и союзный, — в Совет министров. На посту председателя Совмина РСФСР Алексей Николаевич пробыл совсем недолго, до 23 марта 1946-го[259], то есть на время передачи дел. Тогда же, в марте, он стал и кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б): еще на одну ступеньку поднявшись «вверх» по карьерной лестнице.

Начинался новый этап его биографии.

Война закончилась, а от мобилизационной модели экономики никто отказываться не собирался. Зачем? Зачем что-то менять?

Позиция эта превалировала у большинства руководителей страны.

А что Косыгин? Ставил ли он сам себе вопрос — зачем?

Вторая половина 1940-х — начало 1950-х годов были для Алексея Николаевича временем не менее суровых испытаний, чем военное лихолетье. Мало того, его жизнь в этот период напоминала «зебру»: «черные» полосы чередовались с «белыми», он то «взлетал», то ждал репрессий… В то же время частая смена должностей подарила ему уникальный шанс «complete immersion» (полного погружения) в советскую экономику. Именно благодаря этому «погружению» он начинал понимать — зачем.

В 1946–1947 годах в высшем государственном руководстве СССР произошли структурные изменения, которые, правда, никоим образом не отразились на повседневной жизни советского народа, который их просто не заметил. Косыгин же оказался едва ли не в эпицентре событий.

До весны 1946 года действовали Оперативное бюро Совнаркома и Оперативное бюро Государственного комитета обороны. На заключительном этапе Великой Отечественной войны эти два бюро решали важнейшие задачи, связанные с развитием экономики СССР. 6 сентября 1945 года Оперативное бюро ГКО было ликвидировано.

^{А. Н. Косыгин у гроба с телом В. П. Потемкина. Москва. Февраль 1946. [РГАКФД. Ед. хр. 4887 в]}

Для оперативного руководства деятельностью наркоматов и ведомств было принято решение организовать:

Оперативное бюро Совнаркома — по вопросам работы Народного комиссариата обороны, Народного комиссариата военно-морского флота, сельскохозяйственных и пищевых наркоматов, Народного комиссариата торговли и Народного комиссариата финансов, а также комитетов и управлений, действовавших при Совнаркоме СССР;

Оперативное бюро Советского правительства, которое отвечало за вопросы работы промышленных наркоматов и Народного комиссариата железнодорожного транспорта.

20 марта 1946 года вместо двух оперативных бюро было образовано одно — Бюро Совета министров Советского Союза. Руководил Бюро Л. П. Берия. Буквально через год — 8 февраля 1947 года — при Совете министров СССР было образовано 8 отраслевых бюро — по важнейшим отраслям национального хозяйства.