Мы вышли из театра, когда часы показывали 22:07. Несмотря позднее время, на улице было по-летнему тепло.

Мы оба еще находились под впечатлением от увиденного.

— Да, не думал, что так зацепит, если честно. Извини, надо было в другой театр пойти, наверное, — Женя прервал наше молчание.

— Не извиняйся, спектакль замечательный. Иногда нужно такие вещи смотреть и о таком читать, чтобы потом не жалеть о потерянном. Иначе осознание чего-то важного наступит слишком поздно, когда уже ничего не вернешь, — ответила я, хотя говорить мне было не легко.

Женя приобнял меня за плечо и осторожно притянул к себе. Я поняла, что в тот момент я нуждалась как раз вот в такой простой заботе. Мне стало легче, и я потихоньку стала возвращаться в реальность.

— Если ты не устала, мы можем прогуляться, — предложил Евгений. — Или зайти куда-нибудь посидеть?

— Я бы с удовольствием прогулялась, — ответила я, не раздумывая. Мне очень хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался. Я так давно нигде не была, что обычный поход в театр оказался для меня событием.

Я взяла Женю под руку, и мы медленно пошли вдоль набережной Фонтанки, обсуждая спектакль. Мы сошлись во мнении, что спектакль, очень сильный и, несмотря на серьезность затронутых в нем тем, его можно посмотреть ни один раз.

Оказалось, что Женя вообще любит театр, но из-за особенностей своей работы бывает там редко. Меня это приятно удивило, так как мужчины, которых я знала, старательно избегали походов в театр, музей или на выставки. Рыбалка, бар, бильярд или кино — вот развлечения для мужчин. А все остальное — ерунда.

Незаметно, за разговорами, мы дошли до Невы. На набережной было многолюдно — теплый субботний вечер и Белые Ночи располагали к прогулкам. Мимо проплывали прогулочные кораблики и яхты, освещённые праздничными огнями.

Теплый ветер, который дул с Невы, принес с собой запах воды и внезапно меня накрыло ощущение безмятежности — я представила, что нахожусь в отпуске на каком-нибудь курорте. И нет работы, нет домашних дел и бытовой суеты. И я не одинока. А впереди у меня целая жизнь, полная ярких мгновений. Я думала, как шестнадцатилетний подросток, который только открывает мир.

Я шла, прижавшись к Жене, чтобы не столкнуться с теми, кто так же, как и мы решил прогуляться в это время. Когда мы дошли почти до Троицкого моста, мой взгляд выловил из толпы пару — мужчину и женщину, стоявших у каменного ограждения. Я заметила их издалека и не могла отвести взгляд. Они выделялись среди остальных. На вид им было лет по сорок-сорок пять. Он обнимал Её за талию, Её голова лежала у Него на плече. В руках у Неё был букет из белых роз. Ничего необычного — просто влюбленная пара. Но я не сводила с них глаз — мой мозг словно выделил их массы людей, будто подсветил, чтобы было лучше видно. Когда мы поравнялись с ними, Он наклонился к Ней и нежно поцеловал в губы, а потом снова привлек к себе, и они продолжили стоять, глядя на Неву. Моё сердце защемило от осознания того, что счастье и любовь можно обрести в любом возрасте. И мне очень захотелось снова любить и быть любимой. Мне надоело жить воспоминаниями.

«Интересно, со стороны мы тоже можем выглядеть, как пара?» — подумала я и посмотрела на Женю. Он тоже взглянул на меня и спросил:

— Хочешь на кораблике покатаемся?

— Нет, давай просто погуляем.

Мне вдруг захотелось оказаться подальше от людей в каком-нибудь тихом месте, чтобы быть только вдвоем.

Мы шли вдоль набережной, все больше удаляясь от центра города. Людей становилось меньше, чему я была искренне рада. Нам больше не приходилось совершать непонятные маневры, чтобы обойти встречных пешеходов. Мы могли просто идти рядом и разговаривать.

Пару раз мы останавливались около рыбаков, которых в это время было достаточно на набережной. Женя интересовался уловом, мужчины в ответ хвастались трофеями.

— Ну ничего себе, куда мы с тобой забрели, — сказала я, когда осознала, сколько мы прошли.

— А куда мы с тобой забрели?

— Это уже другой район. Вон там, — показала я рукой на двухэтажный дом через дорогу, — жила моя бабушка. А вон там, — кивнула на противоположный берег, — прошло моё школьное детство.

На меня обрушились теплые воспоминания. Как же хорошо было в детстве. Когда рядом молодые родители, оберегающие тебя от проблем. Когда простые радости заключаются в том, что ты играешь с друзьями во дворе, покупаешь мороженое за двадцать копеек или идешь в воскресенье в кино на утренний сеанс. И больше ничего не нужно. Твое сердце замирает от поцелуя и теплых объятий мамы, или от того, что на день рождения тебе дарят долгожданную собаку.

— Юль, ты что загрустила? — Женя вывел меня из воспоминаний.

— Здесь столько всего связано с моим беззаботным детством, что волей-неволей начинаешь погружаться в прошлое.

К горлу подступил ком, а глаза защипало от подступивших слез. Я резко отвернулась, чтобы Женя не заметил их. Не хотелось, чтобы он посчитал меня сентиментальной дурой.

— Давай посидим немного? — предложила я, указывая на ступеньки, ведущие к воде.

— Давай, — согласился он, но не сдвинулся с места, а вместо этого стал оглядываться по сторонам.

— Ты что ищешь?

— Подождешь меня здесь?

— Хорошо, подожду.

— Я быстро, пару минут. Не переживай и ничего не бойся.

— По-моему, это ты переживаешь, — засмеялась я. — Иди, я никуда не денусь.

— Прости, это у меня профессиональное, — он коснулся моего плеча и направился в сторону, противоположную от Невы.

Женя перебежал дорогу и скрылся под аркой четырехэтажного дома Сталинской постройки. Я пожала плечами, спустилась вниз и присела на ступеньку.

Мимо как раз проплывала небольшая яхта, с борта которой доносилась энергичная музыка. На палубе танцевала компания из трех мужчин и двух молодых девушек. Я искренне завидовала их молодости и беззаботности.

Мелодия была такой заводной, что я начала непроизвольно покачивать головой в такт доносившейся музыке. Одна из девушек на яхте помахала мне рукой, я тоже махнула ей в ответ. Спустя несколько минут яхта скрылась за поворотом, оставив меня наедине со своими мыслями.

— А вот и я, — за моей спиной послышались шаги и голос вернувшегося Жени.

Он присел рядом. В руках у него была бутылка шампанского, пластиковые стаканчики и шоколадка.

— По какому случаю банкет? — спросила я.

— Без повода. Сегодняшнему вечеру не хватает немного романтики.

— Даже так? — я с интересом посмотрела на Евгения.

— Угу, — ответил он и стал открывать бутылку.

— Ясно. А как ты шампанское купил? Ведь уже не продают, — в подтверждение своих слов я посмотрела на наручные часы.

— Не забывай, где я работаю, — ухмыльнулся Женя.

— Интересно…

— Ничего интересного. Юль, — Женя смотрел на меня с хитринкой. — Ладно, я просто в кафе зашел и купил у них, — он кивнул в сторону дома, куда он ходил.

Я обернулась и увидела неприметную вывеску «Кафе Венеция».

— Так, если вопросов больше нет, — Женя как раз открыл бутылку, — предлагаю наполнить бокалы и выпить за прекрасный питерский вечер.

Он разлил шампанское по стаканчикам, я открыла шоколадку, и мы сделали несколько глотков. Я смотрела на серую поверхность Невы, по которой бежали небольшие волны, плюхаясь о мраморную набережную и разлетаясь мелкими каплями в воздухе. Потом я повернулась к своему спутнику и взглянула на нас с Женей как бы со стороны. Два взрослых прилично одетых человека, сидят на ступеньках и выпивают из пластиковых стаканчиков. Какая-то небывальщина. Ладно, если бы нам было лет по восемнадцать. Но нам уже даже не по тридцать.

— Последний раз я так сидела на том берегу с одноклассниками, когда мы отмечали Последний Звонок, — задумчиво сказала я. — Мы были наивные и строили планы на жизнь, загадывали желания.

— Сбылись?

— М?

— Желания твои сбылись?

Я не ответила, так как мысленно унеслась в тот далекий майский день.