Поэтому вполне отвечает характеру и взаимосвязи событий то, что метко написал в своих воспоминаниях Фриц Зельбман[30] — в то время заключённый концлагеря Флоссенбюрг: «Весть о покушении на Гитлера в июле 1944 г. пришла к нам в лагерь с опозданием и прозвучала весьма невнятно. Разумеется, мы радовались этому сигналу о существовании заговора среди людей из самого близкого к нацистам слоя и проклинали неудачу покушения. Но когда я услышал, что руководителем заговора был Карл Гёрделер, которого я знал по периоду своей работы в Лейпциге как обер-бургомистра города и закоренелого реакционного чиновника, мне стало ясно, что ничего путного от этого пошедшего вкривь и вкось заговора ожидать было нельзя; просто погибло несколько хороших людей, принёсших себя в жертву сомнительному делу»⁵⁸.

Прежде чем проследить дальше события в Берлине, бросим взгляд на положение в других военных округах и в оккупированных нацистами областях⁵⁹. Здесь реакционный характер заговора выразился ещё отчётливее.

В Штеттине (II военный округ) всё нацистская знать, НСДАП, местные власти и вермахт праздновали 20 июля десятилетие пребывания гауляйтера Франца Шведе-Кобурга на его посту. Заместитель командующего армейским корпусом во II военном округе генерал Киниц, узнав между 18 и 19 часами о покушении на Гитлера, сразу сказал, что злоумышленники могут быть только из «партийных кругов», и тем самым вызвал в избранном обществе бурное возмущение. Начальник его штаба полковник Штаудингер между 17 и 18 часами получил оба основных приказа «Валькирия», но затем услышал сообщение по радио о неудаче покушения. Не желая мешать Киницу во время празднования, он проинформировал его о полученных приказах только после 20 часов. Тем временем Киниц уже получил по телефону указание Кейтеля не выполнять берлинские приказы. Хотя генерал не предпринял ровным счётом ничего, гауляйтер и его окружение насторожились. Запасная эсэсовская часть, располагавшаяся в предместье Штеттина Немиц, изготовилась к обороне, установила проволочные заграждения и пулемёты. Около полуночи Киниц и Штаудингер особо заверили гауляйтера в своей лояльности.

В Дрездене (IV военный округ) в штабе военного округа находился лишь дежурный офицер, который и получил первый приказ заговорщиков. Он сразу же вызвал в штаб всех находившихся в пределах досягаемости офицеров и одновременно известил гестапо. Заместитель командующего армейским корпусом генерал Виктор фон Шведлер, посвящённый в заговор, лишь усилил охрану своего штаба и стал выжидать дальнейших событий. Тем временем поступили контрприказы Кейтеля. Вечером Шведлера и его офицеров вызвали на виллу гауляйтера Мучмана, там у них отобрали оружие и местный высший начальник СС и полиции фон Альвенслебен потребовал, чтобы они назвали имена «политически ненадёжных» офицеров.

В Касселе (IX военный округ) начальник штаба полковник фон Плате получил первые приказы «Валькирия» около 19 часов 30 минут, хотя поступали они уже с 18 часов. Он поднял по тревоге войсковые части и усилил охрану штаба. Заместитель командующего корпусом генерал Шеллерт, вернувшись в 21 час из служебной поездки, решил сначала посоветоваться с гауляйтером Кур-Гессена Герландом, однако затем всё же подписал приказ об аресте трёх имевшихся на территории военного округа гауляйтеров, в том числе и пресловутого Заукеля. Поднятые по тревоге части получили приказ действовать. Во Франкфурте-на-Майне они заняли почтамт, телеграф, главный вокзал и радиостанцию. Но трое гауляйтеров оказались «бесследно исчезнувшими». Тем временем из ставки фюрера начали поступать контрприказы, и около 22 часов 30 минут операция была прекращена. В сопровождении вооружённой охраны в штаб явился гауляйтер Герланд и потребовал отчёта в содеянном.

В Нюрнберге (XIII военный округ) несколько офицеров уже были готовы отдать приказ войскам действовать, однако сначала они запросили Штутгарт и Мюнхен, как поступают там. Так как там бездействовали, то пассивными остались и здесь.

В Мюнхене (VII военный округ) в заговор был посвящён начальник оперативного отдела подполковник Троссер. Под предлогом учений на местности он сосредоточил у Штарнбергского озера пехоту, танки и инженерно-сапёрные части. Однако, получив сообщение о попытке переворота, он ничего не предпринял. Гауляйтер Гизлер решил арестовать заместителя командующего армейского корпуса генерала Крибеля, посчитав его предводителем офицерского бунта. Крибель бежал в Аугсбург к швабскому гауляйтеру Валю и попросил у него защиты!

В Кёнигсберге (I военный округ) заместитель командира армейского корпуса в момент, когда из Берлина поступили первые приказы «Валькирия», находился на охоте, 1-й офицер штаба округа (начальник оперативного отдела) подполковник Эрдман был посвящён в заговор, но не предпринял никаких действий, хотя для ареста нацистского руководства гау был специально предназначен танковый разведывательный батальон. Узнав о покушении, гауляйтер Кох Приказал сразу же поднять по тревоге отряды штурмовиков и подчинённую ему особую часть.

В Праге командующий войсками вермахта в протекторате Чехия и Моравия генерал Фердинанд Шааль получил первые приказы «Валькирия» примерно в 18 часов 30 минут. Он приказал привести войска в состояние боевой готовности, однако никаких мер против нацистских главарей и СС не предпринял. Со своей стороны государственный министр Карл Герман Франк поднял по тревоге войска СС. Шааль попытался заключить с закоренелым нацистом Франком соглашение, но контрприказы и здесь положили конец слабым зачаткам операции.

В других военных округах или районах, подчинённых военному командованию, за исключением Вены и Парижа, произошло весьма немногое или же не произошло ничего. В штабе группы армий «Центр» Тресков и Шлабрендорф, сгорая от нетерпения, ждали телефонного известия об удавшемся покушении. Но вскоре они услышали лишь сообщение по радио о том, что Гитлер уцелел. Они выжидали до тех пор, пока не прояснилась ситуация в Берлине.

Вскоре после 19 часов заговорщики на Бендлерштрассе установили телефонную связь с армейской группой «Север» в Прибалтике. Штауффенберг сообщил начальнику штаба, что военное и политическое руководство взяли на себя фон Вицлебен и Бек. Затем Бек передал группе армий приказ подготовиться к отходу в Восточную Пруссию. Таким образом, следует подчеркнуть, что первым приказом Бека войскам Восточного фронта был приказ об оставлении оккупированных областей. Начальник штаба группы армий позвонил около 19 часов 40 минут в ставку фюрера и при этом сказал графу Кильманзеггу: «Вы сами знаете, что это — единственное разумное решение. Мы уже не раз докладывали об этом, но не можем подчиниться Беку, не узнав сначала, что же произошло»⁶⁰. Гитлеровский подручный Кильманзегг распорядился указание Бека аннулировать.

Преобладающее большинство генералов и офицеров службы генерального штаба столь крепко связали себя с нацистской системой, что не были способны даже на формальное осуществление военных приказов, если знали или чувствовали, что приказы эти могли оказаться направленными против системы. Если прежде мы говорили, что командование вермахта принимало значительное участие в установлении и укреплении фашистской диктатуры, то теперь мы аналогичным образом должны сказать, что оно помешало государственному перевороту 20 июля 1944 г. и предало кровавой нацистской мести тех немногих генералов, которые были в оппозиции Гитлеру.

Подлинные зачатки настоящих действий имелись только в Вене и Париже.

В Вене (XVII военный округ) участниками заговора являлись полковник граф Марогна и капитан Сцоколль; они были лично знакомы со Штауффенбергом и Бернардисом. Около 18 часов сюда поступила телеграмма с первым основным приказом «Валькирия», в которой, однако, отсутствовала фраза «фюрер Адольф Гитлер убит»⁶¹. Начальник штаба, полковник службы генерального штаба Кодре, известил об этом отсутствовавшего командующего округом генерала барона фон Эзебека и распорядился насчёт первоначальных мер. Положение было разъяснено остальным офицерам, и для охраны командования округа привлечены два взвода венского охранного батальона. Тем временем поступила ещё одна телеграмма со вторым основным приказом, предписывавшим захват определённых объектов и арест нацистских главарей. Кодре объявил общую тревогу по сигналу «Валькирия» и назначил на 19 часов совещание офицеров. Прибывший тем временем генерал Эзебек одобрил принятые меры, но потребовал запросить Берлин, так как тем временем были приняты по радио сообщения о неудаче покушения. Кодре говорил по телефону со Штауффенбергом, тот подтвердил телеграмму и настаивал на быстрейшем исполнении приказов. Эзебек не был посвящён в планы заговорщиков, но, услышав, что Штауффенберг, которого он знал по 1-й лёгкой дивизии, является одним из руководителей операции, дал своё согласие действовать. Около 19 часов 20 минут собравшиеся офицеры ознакомились с обстановкой и со своими задачами. Все нацистские, эсэсовские и полицейские начальники получили приглашение прибыть к 20 часам на срочное совещание в штаб округа. Капитан Сцоколль, выступавший за немедленное приведение войск в боевую готовность, дал охране здания приказ не выпускать из него никого, кто не носит форму вермахта, в случае отказа повиноваться — арестовывать, а при сопротивлении применять оружие. Когда приглашённые собрались (некоторые, в том числе гауляйтер фон Ширах, не явились), им зачитали телеграммы, а затем посадили под арест в разные комнаты, где подали вина и закуски. Комендант Вены генерал Зинцингер, имевший «Золотой почётный значок» НСДАП, взял на себя арест всех остальных видных нацистских руководителей города.