Среди социал-демократических членов Крайзауского кружка наиболее решительно выступал за сотрудничество с коммунистами Адольф Райхвайн. Его тогдашний друг Ганс Боденкамп отмечает: «Я вспоминаю об одном нашем разговоре втроём с Мирендорфом, в котором Адольф, высказывал насчёт Востока и коммунизма самые непредубеждённые и благородные мысли»137. Через своих коммунистических друзей из Йены Райхвайн весной 1944 г. установил прямые связи с организацией Позёра — Нойбауера138. Даже Риттер вынужден признать: Райхвайн «видел в лице России великую и могучую страну будущего, без которой или вопреки которой нельзя больше вести никакой европейской политики... Таким образом, с нею надо будет при всех обстоятельствах искать компромисса»139.
В передаче западногерманского телевидения 20 июля 1965 г. Теодор Штельцер заявил: «Райхвайн имел связи с коммунистами и придерживался взгляда, что они должны были участвовать в наших совещаниях»140. Поэтому не удивительно, когда Теодор Штельцер считает, что «Райхвайна нужно было бы в дальнейшем причислить к коммунистам»141. Г-жа Райхвайн пишет по этому поводу автору книги: «Он никогда не был коммунистом, хотя с йенских времён своей работы в народной школе и поддерживал хорошие связи с коммунистами цейссовских заводов, а затем через них установил контакт с берлинским коммунистическим ЦК... Я вполне согласна с вашей точкой зрения, что А. Райхвайн «не был коммунистом, но весьма решительно выступал за единство действий всех антифашистов, в том числе и коммунистов»»142.
После того как коммунисты Юдит Ауэр и Фердинанд Томас установили с Райхвайном контакт, Лебер и он с одобрения Штауффенберга, Шуленбурга и Йорка 22 июня 1944 г. имели на квартире одного берлинского врача первую беседу с представителями подпольного руководства КПГ в Германии Антоном Зефковом и Францем Якобом, которая должна была послужить началом дальнейших переговоров. Однако они не состоялись, так как в начале июля участники этой встречи были арестованы.
Контакты между коммунистами и социал-демократами возникли на низшем уровне в Берлине и Лейпциге. Об этом сообщает бывший секретарь местной берлинской группы принадлежавшего к Свободным профсоюзам Союза технических служащих и чиновников Макс Гюнтер:
«В то время я как раз примкнул к группе активных антифашистов-интеллигентов (врачи, юристы, экономисты, художники), которые в основном принадлежали в прошлом к коммунистическому студенческому движению. Они вели планомерную работу по собиранию всех антифашистских сил. В числе их был необычайно интеллигентный юрист Вольфганг Хайнце, занимавший должность одного из директоров фирмы «Кольман-верке» в Лейпциге. В Берлине и Лейпциге вскоре возникли дискуссионные кружки, в работе которых регулярно участвовали офицеры действительной службы и которые вскоре превратились в источник весьма важной информации. Одновременно я поддерживал связи с берлинскими профсоюзными функционерами, главным образом из Союза технических служащих и чиновников, которых я постоянно держал в курсе событий.
В начале ноября 1943 г. коллега Бернхард Гёринг попросил меня о встрече и сообщил мне, что располагает надёжной информацией о готовности высших военных чинов предпринять серьёзную акцию по устранению Гитлера и свержению нацистского режима. Отнесясь к этой информации скептически, я рассказал Гёрингу о моих усилиях по части активизации борьбы против гитлеровского режима.
При второй встрече в середине ноября 1943 г., в которой принял участие также д-р Зур, коллега Бернхард Гёринг сообщил конкретные сведения и назвал имена генерал-полковника Бека и бывшего бургомистра Лейпцига д-ра Гёрделера, а также коллеги Лёйшнера из АДГБ как участников акции, направленной против Гитлера. Он просил меня дать как своё личное согласие, так и согласие от имени союза на участие в этом деле. Кроме того, он считал желательным, чтобы я вовлёк в это дело кружок коммунистической ориентации, о котором я рассказал в предыдущей беседе. Хотя у меня и имелись опасения насчёт планов высшей военщины, разделявшиеся и коллегой д-ром Отто Зуром, я всё же дал просимое согласие, ибо мне казалось наиболее важным поддержать любую акцию, направленную на свержение Гитлера, от кого бы она ни исходила.
Я проинформировал об этом небольшую группу берлинских функционеров союза, в том числе бывшего бургомистра города Хоппегарде Карла Гофмана143 и бывшего председателя группы «Металлопромышленность» Артура Ванцлика, дав указание подготовить к такой возможности и других функционеров группы металлистов. В соответствии с договорённостью имена Лёйшнера и Гёринга мною не упоминались. Коллега Фриц Россиньоль взял на себя задачу проинформировать и заинтересовать нелегально действующую группу КПГ в Берлине. Упомянутый выше прокоммунистический кружок интеллигенции в Лейпциге и Берлине был проинформирован Вольфгангом Хайнце, который одновременно добивался контакта с заинтересованными хозяйственными кругами, группировавшимися вокруг д-ра Гёрделера в Лейпциге, а также распространил акцию и на другие города.
Я поддерживал постоянную связь с коллегой Бернхардом Гёрингом и мог доставлять ему благоприятные сведения о формировании наших опорных пунктов»144.
По дополняющему эту картину сообщению Карла Гофмана, Гюттер за некоторое время до покушения получил от Хайнце задание «создать на берлинских предприятиях тройки, которые после удачи этого покушения примут на своих предприятиях меры по мобилизации всех противников войны и Гитлера»145. К кружку Бернхарда Гёринга принадлежал также теолог Эмиль Фукс, который с 1921 г. был членом СДПГ и играл важную роль в группе «Религиозных социалистов». Фукс поддерживал связь и с Эрнстом фон Харнаком146.
Хотя в вермахте большинство, включая офицерский корпус, всё ещё находилось под влиянием фашистского командования и его идеологии, в конце 1943 — начале 1944 г. всё большая часть солдат и офицеров стала прислушиваться к воззваниям и заявлениям НКСГ. Деятельностью Национального комитета начало интересоваться даже правое крыло вермахта. Джоб фон Вицлебен сообщает следующее:
«Во время своего отпуска (осенью 1943 г. — К. Ф.) я посетил одного дальнего, но очень симпатичного мне родственника. Это был тогда уже уволенный в отставку и позже зверски казнённый по приказу Гитлера генерал-фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен, проживавший в берлинском районе Груневальд. Я хотел с ним как со специалистом обменяться мнениями насчёт военной обстановки на фронтах и о дальнейших перспективах войны. Во время беседы, глубоко запечатлевшейся в моей памяти, он спросил меня, что я знаю о Комитете Зейдлица и что об этом думаю. Мне по моей службе в штабе 10-й танковой дивизии был известен ряд материалов образованного в Советском Союзе Национального комитета «Свободная Германия» и созданного несколько позднее Союза немецких офицеров. Их, как правило, сбрасывали в виде листовок за линией фронта. Собственно говоря, в ту пору я уже считал намерения этих людей не только поучительными, но, несмотря на некоторые имевшиеся у меня оговорки, и весьма разумными. Об этом я и сказал моему родственнику. Ответ его сводился к следующему. Он очень хорошо знает генералов Зейдлица и Латтмана; оба они люди гражданского мужества и безупречной чести. Сам он в принципе желает того же, что и Зейдлиц. Гитлер и его банда должны исчезнуть с лица земли, причём поскорее и в результате применения силы. Но всё зависит от позиции вермахта, и прежде всего от германского генералитета. Если бы эта мысль быстро была осознана офицерским корпусом и солдатами, то он лично — так сказал фельдмаршал фон Вицлебен — мог бы лишь приветствовать деятельность Комитета Зейдлица».
Затем престарелый фельдмаршал сообщил своему молодому родственнику: Вернер фон дер Шуленбург готов с целью прекращения войны установить личный контакт с Советским правительством. «Запланирован тайный переход или перелёт Шуленбургом немецкой линии фронта — или в полосе действий группы армий «Центр» при содействии полковника генерального штаба фон Трескова, или в полосе группы армий «Юг» при содействии полковника генерального штаба Шульце-Бюттгера. Шуленбург недавно высказывал даже такое мнение, что надо теперь дополнительно войти в контакт и, если возможно, прийти к соглашению с руководящими деятелями московского Национального комитета «Свободная Германия», особенно с генералом фон Зейдлицем. К сожалению, эти серьёзно взвешивавшиеся в конце 1943 — начале 1944 г. планы сорвались из-за малодушия фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна»147.
