Поскольку эти решения имели значение и для тех наших войск, которыми командовал генерал Петров, необходимо с ними познакомиться, для чего перенесемся на некоторое время в штаб, где идет разговор Гитлера с командующими группой армий «А» Клейстом и группой армий «Юг» Манштейном.
Манштейн заявил, что его войска, если они не будут усилены из того резерва, который он видел на кубанском плацдарме, не смогут держать фронт под Ростовом. А генерал-фельдмаршал Клейст, не опасаясь гнева фюрера, в открытую говорил, что сам еле держится и что на Кубани может состояться второй Сталинград.
Вот между каких двух нависших грозных бед оказался в те дни Гитлер. Совещание 19 февраля в Запорожье завершилось весьма неожиданно. С тем, что произошло, я думаю, лучше всего познакомиться по рассказу адъютанта фюрера Отто Гюнше:
«Гитлер на своем самолете "Кондор” под эскортом истребителей вылетел в Запорожье. Его сопровождали генералы Йодль, Буле, адъютанты, врач Морель и камердинер Линге. Он взял с собой также секретаршу Шредер и двух стенографов для записи протокола совещаний, которые он намеревался проводить в Запорожье… На следующий день после приезда около 11 часов утра Гитлер принял приехавшего к нему из Днепропетровска инженера Брукмана, руководившего работами по восстановлению Днепрогэса. Брукман был известен в Германии — он построил в Нюрнберге здания для партийных съездов. В Днепропетровске он фигурировал в качестве руководящего работника строительной организации “Тодт”. Гитлер приказал Брукману разрушить Днепрогэс, если придется отступать. Затем Гитлер ушел на совещание.
Вскоре к Линге, который находился в кабинете Гитлера, прибежал взволнованный адъютант фюрера Белов.
— Надо скорее укладываться! — закричал он.
— Что случилось?
— Русские танки появились у аэродрома Запорожье. Надо спешить!
Линге начал лихорадочно собирать вещи. В это время в комнату вошел Гитлер. Он очень нервничал и стал сам подавать Линге вещи для упаковки. Когда чемоданы уже укладывали в автомобиль, Белов доложил Гитлеру, что русские танки прорвались не к тому аэродрому, где стояли самолеты Гитлера, а к другому, восточнее Запорожья, и отброшены. Гитлер облегченно вздохнул…»
Этот случай с бегством Гитлера от советских танков показывает, насколько напряженной была обстановка и насколько непрочным было положение гитлеровцев на фронте.
Гитлеровское командование предпринимало все меры, чтобы остановить наступление наших войск на Северном Кавказе, для чего вводило вновь в бой те дивизии, которые уже были выведены в резерв, поскольку по мере сужения фронта при отступлении на Таманский полуостров у гитлеровцев высвобождалось много частей. И вот теперь они вынуждены были их вновь вводить в бой. Кроме того, на этот участок была переброшена авиация с аэродромов Крыма и Донбасса. Сюда же перелетели бомбардировщики из Туниса, из Голландии. Сосредоточив такие большие силы, гитлеровцы смогли приостановить наступление наших войск и начали создавать прочную мощную линию обороны «Готенкопф» («Готская голова»), которую они иногда именовали «Готская линия». (В нашей литературе ее называют «Голубой линией».)
С созданием «Готской линии» Гитлер и его командование связывали большие надежды, она должна была сохранить кубанский плацдарм для развертывания новых наступательных операций в направлении Кавказа.
20 марта Гитлер снова прилетел в Запорожье, для того чтобы продолжить разговор со своими фельдмаршалами. Здесь он окончательно обсудил план по созданию и удержанию линии «Готенкопф». 28 марта начальник генерального штаба Цейтцлер сообщил это решение командующему группой армий «А»:
«Фюрер решил, что 17-я армия должна удерживать большую позицию “Готенкопф” и должна включить в нее Новороссийск».
Вот эти последние слова о включении Новороссийска в позиции «Готенкопф» принесли гитлеровцам много хлопот. Новороссийск-то они в своих руках пока удерживали, но под Новороссийском уже был плацдарм советских войск, который мы называем Малая земля, и это ставило под угрозу саму ключевую позицию этой оборонительной линии, ибо Новороссийск был ее опорой. И вот прямо у основания этой опоры — плацдарм с большим количеством советских войск (там уже находилось несколько тысяч малоземельцев).
Для того чтобы ликвидировать эту опасность, гитлеровское командование разработало специальную операцию. Как и многим другим, ей было дано условное и романтическое наименование «Нептун». Не буду о ней рассказывать подробно. Только напомню, что осуществить план «Нептун» по ликвидации плацдарма на Малой земле гитлеровцам не удалось.
Несмотря на высокое положение командующего группой войск, Иван Ефимович, верный своей привычке бывать на переднем крае, приезжал на Малую землю, беседовал с бойцами и командирами и, как всегда, находил с ними общий язык.
После взятия Краснодара наши армии продолжали наступление, но оно не получило развития и 22 февраля почти на всем Северо-Кавказском фронте остановилось.
Таким образом, обе части операции Черноморской группы войск — «Море» и «Горы» — были осуществлены, но с разными результатами. «Море» — Новороссийск не взят, но создан очень важный плацдарм в районе Мысхако, фронтовая операция «Горы» — войска овладели Краснодаром и отогнали от него противника еще на сорок — шестьдесят километров.
В целом все же не удалось окружить (во взаимодействии с войсками Южного фронта) кубанскую группировку противника, как это было приказано Ставкой. Это, конечно, была крупная неудача. Причиной того, что наступление не стало стремительным и мощным, не развилось, была распутица. На Кавказе весна ранняя, все дороги в феврале пришли в негодность. И не только дороги, но и аэродромы, которые после неоднократного перехода из рук в руки и постоянных бомбежек были практически не пригодны. Железные и автомобильные дороги гитлеровцы при отступлении разрушали, для этого были специальные команды, которые только и занимались приведением дорог в негодность. В результате всего этого войска не были обеспечены ни боеприпасами, ни продовольствием, артиллерия отстала. Мощь, которую создают тыловые учреждения и подвижные части фронта, почти полностью была отключена, и это повлияло на боевые действия.
И все же нужно сказать, что в целом фронтовая операция была успешной: освобождены города Нальчик, Пятигорск, Черкесск, Минеральные Воды, Ставрополь, Армавир. Черноморская группа освободила Майкоп и Краснодар. Южный фронт вышел к Ростову и 14 февраля освободил этот город, отрезав полностью группировку, находившуюся на Кавказе, от частей гитлеровской армии, находившихся на Украине. К тому же теперь позади 17-й армии были Азовское и Черное моря.
Как уже было сказано, гитлеровское командование начало создавать оборонительную линию «Готенкопф». Сил у гитлеровцев на Таманском полуострове и кубанском плацдарме было достаточно, и они считали, что этими силами удержат любое наступление советских частей, поэтому Гитлер счел возможным даже дать отпуск командующему группой армий «А» Клейсту.
В нашей Ставке в Москве не были довольны результатами наступления главным образом потому, что не состоялось окружение таманской группировки. И вот для того, чтобы разобраться в причинах, не позволивших осуществить хорошо продуманный план, и для того, чтобы наметить операции на будущее, Ставка решила послать на Кавказ группу во главе с маршалом Жуковым, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой и принять или, вернее, наметить, планы дальнейших действий.
Вот что об этом пишет генерал С.М. Штеменко:
«Детально разобравшись в обстановке, сложившейся на Северном Кавказе, Генеральный штаб 17 апреля доложил свои выводы Верховному Главнокомандующему вместе с планом возможного использования сил и средств, имеющихся на Северо-Кавказском фронте и прибывающих туда в ближайшее время. И.В. Сталин посоветовался с Г.К. Жуковым, недавно прибывшим из-под Белгорода. Тот не исключал намерений немецкого командования использовать 17-ю армию, засевшую на Тамани, в наступательных операциях весной и летом 1943 года. Он считал целесообразным поскорее ликвидировать таманский плацдарм, отбросив противника в Крым.
Поразмыслив над этим. Верховный сказал Жукову:
— Неплохо бы вам лично разобраться во всем на месте. Последнее время у Масленникова что-то не ладится. Усилия фронта ощутимых результатов не дают… Возьмите с собой от Генштаба Штеменко и побывайте там сами…
Тогда же Верховный разрешил использовать в боях на Тамани особую дивизию НКВД из резерва Ставки Командовал ею полковник Пияшев. Это соединение имело в то время наибольшую укомплектованность — до 11 тысяч человек.
На следующее утро, 18 апреля, мы вылетели в Краснодар. Г.К. Жуков пригласил в эту командировку командующего ВВС А.А. Новикова и наркома Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецова».
