Был также сформирован отряд огневого содействия. В него вошли крупные корабли: крейсеры «Красный Крым», «Красный Кавказ», лидер «Харьков», эскадренные миноносцы «Сообразительный» и «Беспощадный». Отряду ставилась задача произвести артиллерийскую подготовку и обеспечить высадку десанта в районе Южной Озерейки. Командиром этого отряда был назначен вице-адмирал Л.А. Владимирский.
3 февраля генерал Петров отдал официальный приказ вице-адмиралу Октябрьскому: высадить морской десант в районе Южной Озерейки и Станички, то есть уже непосредственно осуществить то, что так долго и тщательно готовилось.
Хранить свои замыслы в тайне — старинная полководческая традиция. Широко известны исторические примеры, подтверждающие это. Когда А.В. Суворова спросили представители союзного тогда России австрийского правительства и командования, каков его план действий против французов, Александр Васильевич положил на стол чистый лист бумаги и ответил: «Вот мой план!.. То, что задумано в моей голове, не должна знать даже моя шляпа». А М.И. Кутузов говорил в сходных случаях так: «Если бы мои планы узнавала моя подушка, я бы на ней не спал».
Петров тоже до последнего дня не называл намеченную дату.
Но вот в ночь на 4 февраля все было готово. Командующий десантной операцией вице-адмирал Октябрьский со своей оперативной группой разместился на командном пункте Новороссийской военно-морской базы в Геленджике. Здесь, в Геленджике, находились части, выделенные в основной десант. Тут же была и штурмовая группа вспомогательного десанта.
Второй отряд основного десанта располагался в Туапсе. А основные силы отряда прикрытия и огневого обеспечения сосредоточились в Батуми.
Вот такое размещение войск в разных портах, да еще на кораблях, у которых разные скорости, сразу же наводит на мысль о том, что будет непросто свести их все воедино к местам высадки в назначенное время. Но, поскольку планировал все это штаб Черноморского флота, да еще во главе с командующим флотом, разумелось, что эти сложности были учтены.
Дальнейший рассказ о ходе этой операции ставит меня в некоторое затруднение не потому, что я не знаю, как происходили события, а потому, что моряки очень болезненно реагируют, когда речь заходит о не совсем удачных действиях морских сил.
Поскольку Новороссийская операция, как это будет видно дальше, развивалась неудачно, мне кажется целесообразным воспроизвести ее ход цитатами из воспоминаний участников этой операции, авторитет которых, я думаю, и для моряков и для читателей несомненен.
Итак, вот что рассказывает маршал А.А. Гречко:
«Первый отряд кораблей основного десанта из-за плохо организованной погрузки и ухудшения погоды опоздал с выходом из Геленджика почти на один час двадцать минут. Кроме того, отряд высадочных средств основного десанта был сформирован из разнотипных судов, катеров и высадочных средств, обладавших различными скоростями хода, и поэтому общее движение судов приходилось ориентировать по наиболее тихоходным.
4 февраля в 00 часов 12 минут, когда до начала артподготовки оставалось всего 48 минут, командир высадки, контр-адмирал Н.Е. Басистый, видя, что первый отряд не сможет своевременно прибыть в район высадки, дал на крейсер "Красный Кавказ” командиру отряда огневого содействия вице-адмиралу Л.А. Владимирскому радиограмму и донес командующему операцией вице-адмиралу Ф.С. Октябрьскому об опоздании первого десантного отряда. Контр-адмирал Н.Е. Басистый просил в связи с этим перенести открытие огня на полтора часа. Не ожидая приказа командующего операцией, вице-адмирал Л.A. Владимирский немедленно сообщил о переносе сроков артподготовки на все корабли. Корабли оказались вынужденными маневрировать в районе высадки на виду у противника».
Как видно из этой цитаты, еще до того, как десанты попали под огневое воздействие противника, начали срываться сроки, установленные планом. Опоздание погрузки на час двадцать минут — это конечно же вина тех, кто готовил десант, потому что ни артобстрела, ни бомбардировок в это время со стороны противника еще не было. А то, что крупные корабли, не открывая огня, вынуждены были маневрировать в районе высадки вблизи от противника, не только ставило сами корабли под угрозу бомбардировки и обстрелов, но и просто демаскировало всю намеченную операцию.
Дальше, как пишет маршал А.А. Гречко, события развивались так:
«Командующий операцией вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, получив радиограмму командира высадки контр-адмирала Басистого с просьбой о переносе артподготовки, понял, что при оттяжке начала высадки до рассвета останется слишком мало времени, и поэтому приказал выполнять операцию по ранее установленному плану… Однако радиограмма командующего операцией дошла до адресатов спустя 45 минут после указанного в плане срока начала операции и выполнить приказание уже было нельзя. Так уже в самом начале десантной операции вместо согласованности и тесного взаимодействия между командирами групп были допущены просчеты, которые в конечном итоге привели к срыву высадки основного десанта».
Ну а дальше, как и бывает при такой организации, все пошло вразнобой между ранее намеченным планом и реально совершающимися действиями участников операции. Авиация, не получившая приказания об изменении времени, начала свои действия точно по плану.
В район Новороссийска вылетели самолеты и нанесли удар по Южной Озерейке, Глебовке, Васильевке, Станичке и Анапе. Тут же вслед за бомбовым ударом, как это и предполагалось, был высажен воздушный десант. В 2 часа 31 минуту корабли открыли огонь по противнику в районе Южной Озерейки и выпустили 2011 крупнокалиберных снарядов.
«Настильный огонь корабельной артиллерии не причинял потерь огневым точкам и войскам противника, укрытым на обратных скатах гористой местности, — пишет А.А. Гречко. — Вражеская огневая система осталась неподавленной. А через полчаса крейсеры вообще прекратили стрельбу и начали отходить в свои базы».
Таким образом, если учесть, что те, кто должен был высадиться под прикрытием этого огня, с подходом к берегу запаздывали, то, как и следовало ожидать, дальше произошло следующее:
«Основной десант в районе Южной Озерейки был встречен шквальным пулеметным, минометным и артиллерийским огнем. Шесть судов загорелись. Канонерские лодки и другие суда несколько раз приближались к берегу, но под воздействием вражеского огня вынуждены были отходить от места высадки… Море штормило, приближался рассвет. Чтобы сохранить силы и средства десанта, контр-адмирал Н.Е. Басистый приказал кораблям отойти в Геленджик и Туапсе. На берегу в районе Южной Озерейки закрепились лишь штурмовые отряды первого эшелона, насчитывавшие около 1500 человек и 16 танков. Морские десантники завязали ожесточенный бой с противником и вскоре овладели Южной Озерейкой, после чего повели наступление на Глебовку».
Эта цитата взята мною из книги «Новороссийск — город-герой», которую написал генерал-лейтенант Иван Сильвестрович Шиян. Он участник боев на Кавказе и позже, став научным работником, детально изучил Новороссийскую операцию, о которой написал немало трудов. Вот что генерал Шиян рассказал мне (да и в своей книге написал об этом):
— Трое суток десантники, высадившиеся в районе Южной Озерейки, вели тяжелые, труднейшие бои с превосходящими силами противника. Были израсходованы все боеприпасы. Десантники понесли большие потери. И все эти трое суток они не получали помощи. С ними не было связи, руководители операции даже не знали, что эти десантники продолжают там биться и истекают кровью. Десантники попытались прорваться в район Станички, туда, куда высаживался вспомогательный десант, но прорваться туда сумела лишь небольшая группа. Единицы ушли в горы, а двадцать пять человек соединились с парашютным десантом, который высадился почти одновременно с ними, позже они были сняты нашими кораблями вместе с этими парашютистами…
