Главный смысл этой телеграммы — желание адмирала Октябрьского вывести штаб флота и боевые корабли в кавказские порты, чтобы сохранить их. В этом был и свой резон. В Севастополе находился Военный совет войск Крыма во главе с вице-адмиралом Левченко. Командиром Севастопольской базы назначен контр-адмирал Жуков, командующим войсками СОРа (Севастопольского оборонительного района) — генерал Петров При наличии стольких руководителей Октябрьский считал возможным отбыть со своим штабом на Кавказ.
7 ноября 1941 года пришла ответная телеграмма наркома Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецова на имя не только Октябрьского, но и Левченко:
«…Мне кажется, достаточно ясно, что вашей главной задачей является удержать Севастополь до крайней возможности. Так дрался под огнем артиллерии и авиации Таллин, так держался Ханко, так вы, черноморцы, держали Одессу, и мне непонятна нотка безнадежности в отношении Севастополя.
К борьбе за Севастополь надо привлечь корабли, хотя условия для их базирования там будут трудными. Но вам известно, что весь Северный флот в Полярном с начала войны находится под ударами авиации, а линия фронта проходит еще ближе. Севастополь можно и нужно защищать, и, пока оборона его не будет устойчивой, Военный совет должен быть там».
Из этой телеграммы видно полное совпадение мнения Петрова о применении боевых кораблей в обороне приморских городов с решением наркома Военно-Морского Флота.
7 ноября решением Ставки адмирал Октябрьский был назначен командующим Севастопольским оборонительным районом.
К 9 ноября основные силы Приморской армии пробились к Севастополю. Петров встречал своих боевых соратников — командиров соединений и частей. Они были усталые, соединения понесли большие потери. Но тем не менее всех радовала встреча и то, что наконец-то пробились к Севастополю и силы армии собраны в кулак.
Радость встречи была велика, но трудностей в организации обороны для командующего не убавилось, а, пожалуй, даже прибавилось, потому что прибывшие части нужно было срочно переформировывать, пополнять, восстанавливать их боевую способность. На фронте тем временем бои не прекращались, противник продолжал наступление. Всю реорганизацию частей и перестройку обороны командующему и его штабу приходилось проводить в ходе боев. Главная забота Петрова была — осуществить ее как можно быстрее, но в то же время и не в ущерб боеспособности частей.
По договоренности с адмиралом Октябрьским Петров немедленно стал укомплектовывать дивизии батальонами морской пехоты и другими отдельными отрядами, которые были ранее сформированы здесь для защиты Севастополя. Часто эти батальоны входили в полки, сохраняя свое название, своих командиров, которые уже знали личный состав и участвовали с ним в боях.
Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский издал специальный приказ, которым обязывал всех моряков влиться в состав стрелковых дивизий и всех — краснофлотцев и морских командиров — подчиняться командирам строевых частей.
Иван Ефимович при доукомплектовании учитывал психологические тонкости, своеобразный патриотизм моряков, их любовь и привязанность к флоту — за ними были сохранены звания краснофлотцев, морская форма.
Кстати, здесь полностью оправдалось решение наркома Военно-Морского Флота о том, чтобы командование Черноморского флота было оставлено в Севастополе. Что это дало? Прежде всего помогло Петрову быстро восстановить боеспособность частей Приморской армии. Адмирал Октябрьский, как он сообщил в приведенной телеграмме, намеревался вывести из Севастополя не только управления флота, но и все тылы и склады. Если бы это произошло, Приморская армия осталась бы без необходимых ей стрелкового оружия, боеприпасов, продовольствия, горючего, потому что армия после стольких боев ничего этого в своих тылах не имела. В годы войны, несмотря ни на что, велся строгий учет, соблюдались определенные формальности; для Приморской армии получить все необходимое у морских учреждений, которые подчинялись другому наркому, было не так просто. Присутствие в Севастополе командующего Черноморским флотом, его личное общение с Петровым намного облегчили снабжение и устранение формальностей.
Кроме боеприпасов и продовольствия моряки передали Приморской армии и ее командующему установленные, отлаженные и действующие средства связи, приборы для наблюдения и целые командные пункты, позволяющие немедленно приступить к руководству войсками.
Были, разумеется, и некоторые сложности на этой первой организационной стадии, касающиеся подчиненности береговых морских служб, артиллерии, морской авиации сухопутным начальникам, но все это со временем наладилось. Что же касается совместных боевых действий, то на передовых позициях, как и в Одессе, установилось дружное взаимодействие и даже не взаимодействие, а общие действия моряков и сухопутных войск. Они не спорили, кто что должен делать, кто кого должен обеспечивать и кто кому должен подчиняться. Дружной работой и стойкостью в бою в первые же дни и во все долгие 250 дней обороны Севастополя они дали прекрасный пример боевого содружества.
Боеспособность частей Приморской армии в основном была восстановлена за очень короткий срок.
Петров и его начальник штаба Крылов оперативно в течение суток доукомплектовали части, определили их участки обороны, распределили артиллерию и другие средства усиления. В ходе этой работы написан приказ и тут же доложен вице-адмиралу Октябрьскому, который утвердил его, и немедленно здесь же, в штабе флота, этот приказ был перепечатан, подписан командованием Приморской армии и завизирован Военным советом Черноморского флота. Приказ этот представляет собой для понимающих в военном деле людей очень любопытный документ по краткости, ясности, точности определения боевых задач. Это, по сути дела, первый боевой документ, отражающий решение Петрова, заложенное в оборону Севастополя. Нет возможности, да, наверное, и необязательно приводить здесь весь текст приказа Петрова. Скажу лишь о том, что в отличие от Манштейна, у которого в подчинении были хорошо вооруженные и обученные кадровые дивизии, командующий Приморской армией Петров составлял свои дивизии, как лоскутные одеяла, — из тыловых, учебных и специальных подразделений, оказавшихся под рукой. Для наглядности приведу лишь один пункт из этого приказа:
«..II. Второй сектор обороны — комендант полковник Ласкин…
Состав войск — 172 стр. дивизия в составе:
а) 514 сп в составе двух батальонов:
1-й батальон сформировать из состава всех частей 172 сд.
2-й батальон укомплектовать за счет трех рот истребительного отряда и роты 51 полка связи.
Включить в состав полка все гарнизоны долговременных сооружений в их районе.
Командир полка майор Устинов…
б) 2-й полк морской пехоты в существующем составе…
в) сформировать новый стрелковый полк с наименованием «I Севастопольский стрелковый полк». Полку иметь три б-на. 1 батальон укомплектовать за счет 1 Перекопского батальона. 2 батальон — за счет батальона Дунайской флотилии. 3 батальон — за счет батальона Школы оружия…»
Небольшой комментарий к этому приказу, так сказать, информация к размышлению: надо только представить себе, в каком состоянии были части, если из всей 172-й стрелковой дивизии создается всего один батальон!
Таким образом, за неделю своего пребывания в Севастополе Петров проделал огромную работу, в которую был вложен не только опыт Гражданской войны, но и опыт боев за Одессу. Моряки, сухопутные части и различные спецподразделения, занимавшие оборону на подступах к городу, отразили попытку 11-й немецкой армии с ходу захватить Севастополь. Кроме того, противник не достиг своей цели — не допустить отходящие части Приморской армии в Севастополь. И еще. С приходом Приморской армии севастопольская оборона обрела еще более четкую, стройную, грамотно разработанную в смысле сухопутного боя оборонительную систему.
