Рано утром 17 июня 1429 г. английская армия вышла из Жанвиля с развевающимися знаменами, а Фастольф продолжал протестовать. Ближе к полудню англичане прибыли к Мен-сюр-Луар и обнаружили, что французы очистили осадные линии и отвели своих людей в Божанси, оставив лишь небольшой отряд для удержания моста. Англичане подготовились к штурму моста на следующее утро. Под Божанси герцог Алансонский и его капитаны решили на следующий день выступить в поход к Мен-сюр-Луар и противостоять английской армии в поле. Но они не хотели оставлять в своем тылу английский гарнизон Божанси. Поэтому они отправили защитникам города послание, в котором сообщали, что отряд Фастольфа отказался от похода и возвращается в Париж и приглашали их на переговоры о сдаче города. Защитники согласились. Переговоры продолжались всю ночь, и около полуночи было достигнуто соглашение. Гетин и Гоф договорились сдать Божанси на рассвете следующего утра. Им разрешалось уйти со своими лошадьми, оружием и личным имуществом на сумму до одной марки, но они должны были пообещать не воевать против войск Дофина в течение следующих десяти дней. Гетин и Гоф были взяты в качестве заложников для надлежащего выполнения этих обязательств. На рассвете английский гарнизон Божанси ушел.

В Мен-сюр-Луар войска Фастольфа и Толбота уже начали штурм моста, когда прибыл герольд с сообщением, что Божанси сдался, а армия герцога Алансонского приближается в боевом порядке. Английские капитаны устроили военный совет. После падения Божанси смысл кампании был утерян, и рисковать, вступая в бой с превосходящими силами французов, больше не было смысла. Было принято решение отступить до подхода французской армии. Штурмовые отряды были отозваны с моста. Армия выстроилась за воротами и двинулась на север, к своей базе в Жанвиле, преследуемая на расстоянии всей армией герцога Алансонского[398].

Путь к Жанвилю пролегал через лес Бюси и выходил на старую дорогу из Парижа в Блуа у деревушки Сен-Сижисмон. Английская армия обремененная обозом и артиллерией двигалась медленно. Французы же выслали вперед большой отряд кавалерии под командованием Ла Ира. Когда французские всадники настигли их, английские войска были растянуты на дороге между Сен-Сижисмон и деревней Пате, расстояние между которыми составляло около пяти миль. Сэр Джон Толбот первым заметил приближение врага. Он расположил своих лучников на гребне холма за живой изгородью. Им было приказано сдерживать приближающихся французов, чтобы дать время остальным частям армии сомкнуться и выстроиться в линию. Но французская кавалерия атаковала лучников, когда они еще только занимали свои позиции, и всех перебила. Сам Толбот был захвачен в плен одним из людей Потона де Сентрая. Остальная часть французской армии двинулась вперед по дороге и застала английский арьергард в беспорядке. Бой продолжался всего несколько минут. Англичане были рассеяны первым же ударом и разбежались во все стороны. Жанна д'Арк, к своей досаде, оказалась в арьергарде французской армии. Она выкрикивала из тыла призывы, но в остальном практически не принимала участия в бою.

Английский авангард, который еще оставался целым и невредимым, к этому времени находился к югу от деревни Пате. Сэр Джон Фастольф поскакал к деревне, чтобы возглавить его. Но солдаты решили, что он решил сбежать, и пустились наутек. По словам хрониста Жана Ваврена, находившегося рядом с ним, Фастольф первоначально решил остановиться и сражаться с тем небольшим количеством людей, которое имелось. Но его соратники, среди которых были опытные капитаны, убедили его не заниматься бессмысленным геройством, а спасать себя и всех кто остался. Как всегда в средневековых сражениях, большинство потерь пришлось на преследование бегущих. Французы преследовали англичан на расстоянии около 15-и миль. Наиболее достоверный подсчет погибших был произведен герольдами после окончания сражения. Они насчитали 2.200 убитых англичан. Количество пленных оценивалось от 400 до 1.500 человек. Кроме Толбота, в их число входили лорд Скейлз, Уолтер Хангерфорд, сын казначея Англии, Уильям Невилл, барон Фоконберг, и сэр Томас Ремпстон. После сражения Толбот был доставлен к герцогу Алансонскому. "Таковы причуды войны", — сказал он.

Сражение при Пате стало настоящей катастрофой для англичан. Впервые после битвы при Боже в 1421 году они потерпели поражение в полевом сражении и понесли большие потери. Большая часть армии Нормандии была перебита или взята в плен. Большинство главных английских командиров во Франции оказались в плену. Скейлз был освобожден в течение года на условиях, о которых ничего не известно. Толбот был освобожден после четырех лет плена, когда его пленитель, Потон де Сентрай, сам попал в плен, и их обменяли. Ремпстон содержался в тяжелых условиях в течение семи лет и в конце концов был освобожден в обмен на неподъемный выкуп. Что касается Фастольфа, то он уехал "с величайшим горем, которое я когда-либо видел в человеке", — писал Ваврен. Ему удалось добраться до Жанвиля с двумя десятками латников, но ворота были закрыты и в город его не пустили. В конце концов он добрался до Парижа, где его ждали гневные упреки со стороны тех, кто обвинял его в бегстве с поля боя в самый разгар сражения. Герцог Бедфорд был потрясен поражением и приостановил членство Фастольфа в Ордене Подвязки. После того как гнев утих, проверка фактов показала, что Фастольф покинул поле боя только после того, как битва была проиграна. Он был официально оправдан, а его членство в Ордене восстановлено. Но обвинения в трусости так и не утихли. Шесть лет спустя, в ходе судебного разбирательства в Парижском Парламенте, один из оппонентов все еще называл Фастольфа "беглецом", то есть "худшим, что может сказать человек о рыцаре". Толбот так и не простил его. После долгих лет затаенной обиды он все-таки добился того, что дело было передано в трибунал под председательством короля, который вновь оправдал старого рыцаря. Но бегство Фастольфа из под Пате спустя более полутора веков продолжало дискредитировать его имя. Толбот в шекспировском Генрихе VI, часть I. произносит такие слова:

Общая численность английских войск, оставшихся у регента после сражения, не могла превышать 3.500 человек, включая гарнизоны, что является историческим минимумом. Жители Жанвиля, отказавшиеся принять Фастольфа, вскоре изгнали английский гарнизон. Их примеру последовали все оккупированные англичанами города Орлеанне и южной части Босе. Ущерб английскому престижу был нанесен непоправимый. Распространились дикие эсхатологические слухи: что в небе над Бретанью видели архангела Михаила на белом коне; что в пригородах Парижа родились сросшиеся близнецы и двухголовый теленок; что Руан и Париж подняли восстание и открыли ворота Жанне д'Арк; что герцог Бедфорд бежал, спасая свою жизнь; что Карл Орлеанский спасся и бежал в Шотландию, где король Яков I собирался вторгнуться в Англию; что Дофин идет на Рим, чтобы быть коронованным Папой. Венецианский судовладелец, из Авиньона, сообщал о всеобщем мнении, что все это произошло потому, что в тот момент, когда французам грозило поражение, чистая девушка "искупила их от грехов и гордыни"[400].

Париж находился в состоянии повышенной тревоги. Герцог Бедфорд, узнавший о сражении на следующий день после его окончания, председательствовал на заседании Большого Совета для оценки ситуации. Несколько членов Совета были в слезах. Теперь следовало ожидать крупного наступления дофинистов. Но у Бедфорда уже не было английских войск, чтобы противостоять ему, и было неясно, насколько можно полагаться на свои местные войска. Совет решил, что первоочередной задачей должна стать оборона Нормандии. Все гарнизоны в крепостях герцогства были приведены в боевую готовность. Люди, выведенные из гарнизонов для службы в поле, были отправлены обратно. Такие места, как Понторсон, которые считались не обороноспособными, кроме как с большими затратами людей и средств, были разрушены. Все это означало, что в течение следующих нескольких недель англичанам не приходилось рассчитывать на полевую армию. Остальная часть ланкастерской Франции, особенно Иль-де-Франс и Шампань, оказалась беззащитной. В отчаянии Большой Совет обратился к герцогу Бургундскому. Высокопоставленная делегация отправилась в Эден, чтобы лестью и уговорами побудить его немедленно прибыть в Париж. В Англию были отправлены письма, призывающие Совет увеличить экспедиционную армию сэра Джона Рэдклиффа и ускорить ее отправку[401].