Присутствие папского легата на английской земле вызвало инстинктивную враждебность даже у традиционных союзников кардинала, тем более что он хотел сохранить за собой английское епископство и одновременно место в королевском Совете. Намерение Бофорта собрать крестоносную армию усугубило противоречия. Он выдвинул высокие требования: 500 латников и 5.000 лучников. Как отметил канцлер Кемп в письме английским агентам в папской курии, речь шла о наборе войск "в таком количестве, которое уже давно не покидало Англию, кроме как в присутствии короля". Это была прямая угроза герцогу Бедфорду, который нуждался в сокращающемся резерве английских вооруженных сил для восполнения своих потерь во Франции. Совет заявил Бофорту, что потери от войны и болезней уже значительно сократили число имеющихся солдат. Его требования были "гибельными и опасными", — заявили они. Советники сократили число воинов до 250 латников и 2.500 лучников и поставили жесткие условия. Солдаты должны были быть наняты исключительно в Англии, а не во Франции, и оплачиваться из папской казны, а не из английских доходов. Совет также оставил за собой право утверждать каждого капитана в армии Бофорта в отдельности. Однако проект Бофорта оказался нереальным даже в том урезанном масштабе, который требовал Совет[392].

Пока советники в Вестминстере решали эти проблемы, во Франции англичан постигла еще одна беда. Днем 11 июня 1429 г. армия герцога Алансонского в сопровождении Жанны д'Арк подошла к городу Жаржо. Жаржо был небольшим, обнесенным стеной городом, расположенным выше по течению от Орлеана, с важным укрепленным мостом. Обороной руководил граф Саффолк. Под его командованием находилось от 300 до 400 англичан. Все они участвовали с осаде Орлеана и не испытывали особого энтузиазма. Вечером после ожесточенного боя на улицах французы заняли предместья. Внутри стен Саффолк лег спать, как говорили, со своей любовницей, монахиней-отступницей из французского монастыря. А ночью французы подтянули свою артиллерию.

С наступлением дня пушки начали начали сильный обстрел городских стен. Одна из бомбард, получившая название Пастушка (La Bergère) в честь Жанны д'Арк, после трех попаданий разрушила стену в южной части города. В этот момент Саффолк предложил капитулировать. Он обратился к Ла Иру, который с большим уважением относился к боевым качествам английских войск и был склонен к переговорам. Саффолк попросил дать ему 15 дней на ожидание помощи. Но при наличии в регионе значительных английских сил ни герцог Алансонский, ни Жанна не были готовы согласиться на что-то меньшее, чем немедленная сдача города. На это Саффолк не согласился. Поэтому около девяти часов трубачи во французских рядах дали сигнал к штурму. Французы бросились к сухому рву с лестницами. Жанна со своим штандартом в руках находилась на передовой. "Сражайтесь изо всех сил, и Бог будет сражаться вместе с вами, — кричала она, — Бог обрек англичан на гибель". Во время штурма французы понесли большие потери. В саму Жанну попал камень, брошенный сверху, который повредил шлем и на короткое время оглушил ее. После четырех часов ожесточенного боя французы закрепились на стенах, а затем ворвались внутрь. Саффолк понял, что город больше не удержать и собрав своих людей отступил на укрепленный мост, преследуемый победоносными французами. Он попытался докричаться до герцога Алансонского, чтобы договориться об общей капитуляции, но его не смогли услышать из-за шума боя.

В итоге англичане были разгромлены, а мост захвачен. Около 60-и англичан было взято в плен. Саффолк сдался французскому оруженосцу, дворянину, но не рыцарю. Не желая быть опозоренным, он на месте посвятил своего врага в рыцари, после чего объявил себя его пленником. Вместе с ним был захвачен его брат Джон. Их вместе с другими знатными пленниками быстро погрузили на баржи и отвезли в Орлеан. Им здорово повезло. Большинство их людей погибло в последние минуты боя, когда французы, прорвавшись через город и мост, стали убивать всех без разбора. Среди погибших был еще один из братьев де ла Поль, Александр, который, как и многие его соратники, утонул в реке при попытке спастись[393].

Захват французами Жаржо заставил англичан изменить свою стратегию. События развивались быстрее, чем они предполагали. Вместо того чтобы оборонять оставшиеся опорные пункты на Луаре и ждать, пока их захватят один за другим, они решили сосредоточить как можно больше людей в Жанвиле под командованием сэра Джона Фастольфа в надежде сформировать армию, способную встретить герцога Алансонского в поле. В Жанвиле у Фастольфа уже было около 2.000 человек. Лорд Скейлз был отозван из Мен-сюр-Луар, с частью гарнизона. Сэр Джон Толбот был вызван из Божанси с 240 человек, что составляло почти половину его гарнизона. Войска были выведены из гарнизонов Нормандии и Иль-де-Франс и собраны под Парижем. Хронист Ваврен прибыл с гарнизоном из Немура на реке Луэн в количестве 120 человек, что, видимо, составляло почти всю его численность. Но даже с учетом этих пополнений армия Фастольфа насчитывала всего около 3.500 человек. Прибытие из Англии отряда Рэдклиффа ожидалось не ранее конца июня[394].

Герцог Алансонский дал армии отдохнуть два дня, после чего возобновил кампанию, одновременно атаковав Мен-сюр-Луар и Божанси (Карта 6). Его армия набирала силу с каждым днем, поскольку свежие люди, вдохновленные победами последних двух месяцев, прибывали со всех концов владений Дофина. Вся армия двинулась вниз по течению по обоим берегам Луары и 15 июня прибыла к Мен-сюр-Луар. Почти сразу же французы захватили укрепленный мост, соединявший город с южным берегом реки. Затем они разделили свои силы, оставив часть армии для сдерживания английского гарнизона Мен-сюр-Луар, а остальные двинулись на Божанси, расположенному в пяти милях ниже по течению[395].

Там они получили значительное но совершенно неожиданное подкрепление. Артур де Ришмон номинально оставался коннетаблем Франции, но уже более двух лет не возглавлял французскую армию. События в долине Луары дали ему шанс, как он полагал, вернуть себе расположение и, возможно, даже власть. По собственной инициативе он набрал большое войско, около 1.200 человек, в основном из Бретани и пограничья Мэна. Дофину и его советникам это было очень нежелательно. Ришмон был склонен к неповиновению, вероломству и заговорам и яростно враждовал с главным министром Дофина. Французский Совет послал дворянина, чтобы встретить его на дороге у Лудена с письменным приказом немедленно повернуть назад. Ришмон проигнорировал этот приказ и продолжил свой путь, прибыв к Божанси 16 июня, вскоре после самого герцога Алансонского. Тогда герцогу было приказано не принимать помощи от Ришмона. Но у Ришмона было много друзей в армии, ранее сражавшихся вместе с ним, и они были рады его поддержке. Разногласия разрешила Жанна д'Арк. Ее встреча с Ришмоном была ледяной. У твердолобого воина не было времени на женщин и провидцев. Но Жанна знала, что 1.200 опытных бретонцев станут ценным пополнением армии. Она приняла его и взяла на себя обязательство примирить его с Дофином. Герцогу Алансонскому ничего не оставалось, как согласиться на это. Теперь общая численность его армии должна была составлять от 6.000 до 7.000 человек, что было почти вдвое больше, чем было в распоряжении Фастольфа[396].

Стены Божанси были старыми и как только французы применили артиллерию, значительные их участки были разрушены в течение нескольких часов. Настоящая сила города заключалась в укрепленном мосте через Луару и его цитадели, расположенной в стороне от реки, над которой возвышалась высокая квадратная башня, известная сегодня как Тур де Сезар (Tour de César). В отсутствие Толбота обороной руководили два его валлийских помощника — сэр Ричард Гетин из Билта и Мэтью Гоф. Им было приказано удерживать цитадель и мост до прихода помощи, но свои шансы они оценивали невысоко. По словам Жана Ваврена, они знали, что Жанна д'Арк находится с вражеским войском, и были напуганы ее репутацией. Им удалось отправить гонца с призывом к капитанам, собравшимся в Жанвиле, немедленно прибыть на помощь, а иначе они будут вынуждены капитулировать. Вечером 16 июня Фастольф собрал в Жанвиле военный совет. Он не хотел идти на помощь Божанси и Мен-сюр-Луар, так как англичане, по его словам, потерпели ряд серьезных поражений, боевой дух французов был на высоте, в то время как англичане были сильно деморализованы. Кроме того, они сильно уступали в численности. Было бы ошибкой, считал Фастольф, идти сейчас навстречу новой катастрофе. Необходимо было дождаться подкрепления из армии, собравшейся под Парижем. Гетин и Гоф должны были держаться или заключить с французами самую выгодную сделку. Это мнение было с неприязнью воспринято другими присутствующими капитанами. Особенно не понравилась она Толботу, который только что прибыл из Божанси и присоединился к совещанию уже после его начала. Между Фастольфом и Толботом, который с момента прибытия во Францию отчасти затмил Бедфорда, не было никакой приязни. Фастольф был более осторожным военачальником, и в данном случае он оказался прав. Но решительный характер Толбота взял верх. Он считал, что они непременно должны вступить в сражение в поле. Остальные капитаны поддержали его. Войскам было приказано быть готовыми к походу на следующее утро[397].