Деблокада Монтаржи создала репутацию Орлеанскому бастарду, который, вопреки совету Ришмона, настойчиво продвигал этот план, а затем возглавил решающую кавалерийскую атаку, рассеявшую осаждающих. Жан Орлеанский был солдатом с 15-и лет, а советником — с 17-и. Он с отличием сражался при Боже. Однако он был тесно связан со своим тестем Жаном Луве и впал в немилость после его отставки. Осенью 1427 г. Жан был восстановлен в Совете и получил 2.000 ливров за доблесть проявленную при Монтаржи. В последующие годы он, наряду с Ла Иром, станет главной фигурой в военном возрождении дофинистов. Подобно тому как эта операция повысила репутацию Орлеанского бастарда, она разрушила репутацию Артура де Ришмона. Карьера коннетабля была отмечена чередой неудач. Он так и не смог оправиться от своего отказа поддержать единственную успешную операцию после своего назначения, а неуступчивость герцога Бургундского и переход Иоанна V Бретонского на сторону англичан уничтожили все его политические достоинства[298]. "Власть не терпит коллег", — заметил Ален Шартье, этот проницательный наблюдатель за двором Дофина. Ла Тремуй воспользовался возможностью, предоставленной нерешительностью Ришмона в отношении Монтаржи, чтобы его дискредитировать. В лице Дофина он нашел добровольного сторонника. После унижений, которым подвергся Карл от Ришмона, и убийства двух его фаворитов подряд, он стал ненавидеть своего коннетабля. Ришмон не мог быть смещен с поста коннетабля, который по традиции занимал пожизненно. Но он был отстранен от важного губернаторства в Берри в пользу Ла Тремуйя и лишен влияния и власти при дворе. Он больше не имел доступа к Дофину и перестал посещать заседания Совета. А с потерей возможности вознаграждать своих клиентов и сторонников его влияние значительно упало. Ришмон был человеком решительным и не желал мириться со своим оттеснением на второй план. Он начал собирать союзников для противостояния с Ла Тремуем, надеясь устранить его так же, как он устранил Луве, Жиака и Верне. Коннетабль заключил союз с тремя другими недовольными аристократами: Карлом, графом Клермонским, наследником герцогства Бурбонского, его кузеном Жаком де Бурбоном, графом де Ла Марш, и Бернаром, графом де Пардиак, младшим братом графа д'Арманьяка. Это были злые и жестокие люди. Граф Клермонский удалился от двора и все еще держал в плену канцлера Дофина. Братья Арманьяки были серьезно ущемлены в правах после того, как лейтенантство Лангедока, которым их семья владела почти полвека, было передано их главному сопернику графу де Фуа. По общему мнению, именно они были причастны к убийству маршала Дофина Амори де Северака, который недавно был найден повешенным из окна арманьякского замка Гаж в долине реки Аверон. Заговорщики собрали вокруг себя важных союзников, в том числе близкого соратника Ришмона маршала Буссака и получили поддержку от герцога Бретонского и, возможно, от Иоланды Анжуйской[299]. В октябре 1427 г. их недовольство вылилось в открытый мятеж. Ришмон находился на границе Мэна. Он собирал силы для помощи замку Ла-Гравель, последней важной крепости, которая еще держалась на стороне Дофина в баронстве Лаваль, недавно заключив договор об условной капитуляции. Осадой Ла-Гравель руководил сэр Джон Фастольф, а герцог Бедфорд собирался подойти с войском на подмогу. Неожиданно коннетабль отказался от всей операции. Он ввел в Ла-Гравель новый гарнизон и отказался от договора о капитуляции. Затем он увел свою армию в Пуату, чтобы присоединиться к своим союзникам, позволив Бедфорду обезглавить под стенами замка одного заложника из старого гарнизона. Ришмон направился сначала в Шательро, где мятежники договорились о встрече. Прибыв к Шательро, Ришмон обнаружил, что ворота закрыты по приказу Ла Тремуя. В итоге союзники встретились у Шовиньи на реке Вьенна, а оттуда двинулись к Шинону, где им удалось занять королевский замок. В течение нескольких недель оставалось неясным, чего они хотят и что будут делать дальше. Затем, уже в новом году, они заявили о своих планах, обнародовав манифест, в котором объявили о намерении реформировать государство и избавить Дофина от дурного влияния Жоржа де Ла Тремуйя и бывшего канцлера Роберта Ле Макона. Ришмон попытался повторить тактику, успешно примененную им в 1425 году. Он созвал собрание в замке герцогов Бурбонских в Монлюсоне, расположенном на западной границе Бурбонне. Там мятежники планировали объявить свою программу реформ, собрать сторонников и созвать Генеральные Штаты. Но они не собирались ограничиваться одним политическим давлением и готовились к демонстрации силы. В Шиноне у них были сосредоточены значительные по численности войска. Из Бретани герцог Иоанн V обещал прислать еще больше а мятежники стали набирать войска в Оверни. Ришмон отправился в свою большую крепость Партене на юге Пуату, чтобы создать там второй центр сопротивления. Тем временем группа его сторонников захватила замок Ла Тремуя в Жансе, к югу от Пуатье. Министру, находившемуся там, посчастливилось спастись[300].
* * * Учитывая, что Буржское королевство находилось на грани гражданской войны, примечательно, что зимой 1427–8 гг. дофинисты добились значительных успехов на всем южном фронте от Мэна до Гатине. Министры Дофина практически не участвовали в этих операциях. Они были делом рук предприимчивых дофинистских капитанов, действовавших, по-видимому, по собственной инициативе. Гасконский капитан Жеро де ла Пайе, бывший капитан Иври, и Флоран д'Илье, капитан гарнизона герцога Орлеанского в Шатоден, начали вторжение в район к юго-западу от Парижа, в результате чего боевые действия проходили в непосредственной близости от столицы угрожая помешать английскому наступлению на долину Луары, запланированному на лето. Об этом вторжении мало что известно, но его масштабы и значение не вызывают сомнений. В течение зимних месяцев дофинистские компании вторглись в Перш, Босе и долину реки Эвр, захватив не менее девяти городов и замков, обнесенных стенами. Ни в одном из них не было профессионального гарнизона и нет никаких свидетельств того, что хоть один из них долго сопротивлялся. Англичане оказались застигнуты врасплох. Им пришлось перебрасывать войска для удержания переправ через Сену и укрепления Дрё и Шартра, главных городов региона. Графы Уорик и Саффолк были отозваны с других участков, чтобы сконцентрировать силы против нового наступления врага[301]. В результате английские войска были ослаблены на западе, где отрядам Дофина удалось добиться значительных успехов. Французскими командирами в этом секторе были два бретонских дворянина — Жиль де Ре, лейтенант Дофина в Анжу, и Жак де Динан, сеньор де Бомануар, капитан Сабле. Оба они происходили из семей с давними традициями служения монархии Валуа и отказались принести клятву герцогу Бретонскому о соблюдении его договора с англичанами. Примерно в ноябре 1427 г. они атаковали Ле-Люд, крепость на реке Луар, которая была занята графом Уориком в предыдущем году и служила восточным английским форпостом обороны Мэна. Ле-Люд подвергся артиллерийскому обстрелу, и его разрушенные стены были взяты штурмом. Среди пленных был английский капитан крепости. Вскоре после падения Ле-Люда отряды Ла Ира выступили из Вандома, соединились с дворянином из Мэна Луи д'Авогуром и атаковали город-крепость Ла-Ферте-Бернар. Эти нападения продемонстрировали проблемы, с которыми англичане всегда будут сталкиваться в Мэне: их войска были слишком рассредоточены по широкому фронту, постоянно подвергаясь угрозе со стороны враждебно настроенного населения и расположенных поблизости гарнизонов противника. Роберт Стаффорд, английский капитан Ла Ферте-Бернар, находился в Ле-Мане, когда над его крепостью нависла угроза со стороны Ла Ира. Он поспешил вернуться в Ла-Ферте, но его гарнизон насчитывал всего 24 человека и они не смогли помешать горожанам открыть ворота перед врагом около 20 января 1428 года. Люди Стаффорда заявили ему, что, поскольку город находится в руках врага, замок тоже не устоит и отказались сражаться. Когда люди Ла Ира приступили к стенам замка, англичане сложили оружие и сдались. За два года Ла Ферте-Бернар перешел из рук в руки уже в третий раз. Его захват позволил Ла Иру создать здесь новую базу и установить связь с дофинистскими гарнизонами Анжу[302]. вернуться *Chron. Mont-St-M., i, 208–10, 223–4 (отстранение Жана Орлеанского от должности капитана Мон-Сент-Мишель, август 1425 г.); Gaussin, 122; BN Fr. 20380, fol. 10. вернуться Chartier, Livre de l'espérance, 7 (цитата); Titres Bourbon, ii, nos. 5304, 5306–7; Beaucourt, ii, 149–51; Leguai (1962), 123–5; Escouchy, Chron., i, 63–4; Thaumassière, i, 119. вернуться Мэн: Gruel, Chron., 59–60; Chron. Pucelle, 248–9. BN Fr. 26050/774; Fr. 25768/260; Fr. 21289/80; Curry (1985), ii, clxx. Пуату: Beaucourt, ii, 151–3, 156–61, 164; Gruel, Chron., 62–3; Cosneau (1886), 149–52, 154–6, *533; Leguai (1962), 125–7; *Caillet (1909) [2], 392–3. вернуться 'Geste des nobles', 202 (Ножан-ле-Ротру, Ножан-ле-Руа, Рошфор, Шатонеф-ан-Тимере, Бетенкур); BN Fr. 26050/801 (Рамбуйе); BN Fr. 26050/834 (Фаршевиль, Мальзерб); AN K63/20 (Конш). Оборонительные мероприятия: BL Add. Chart. 3618 (Дрё), BN Fr. 4484, fols. 139–139vo (Шартр); ib. fols. 130vo–136 и Fr. 26050/873, 884, 888, 889, 894, 896 (Сена). Уорик: BN Fr. 26050/799, 801, 834; Fr. 25768/262. Саффолк: BL Add. Chart. 3618. вернуться Ле-Люд: *Planchenault (1933), 149–52; BN 20684, pp. 548–50; Basset, Chron., 221; Chron. Pucelle, 241–3, 250; Tringant, 'Comm.', 273–5; Chron. Pucelle, 250. Ла-Ферте: English Suits, 220–30; Fauquembergue, Journ., ii, 348–50; 'Geste des nobles', 202; 'Doc. inéd. Maine', 259–60; Actes Chanc. Henri VI, ii, 359. |