Падение Блайя привело к быстрому распаду всей линии обороны к востоку от Бордо. Главный английский офицер герцогства был взят в плен вместе с третью своих сил. Бордо, лишенный мэра и его заместителя, оказался без руководства. Некоторые гасконские сеньоры, сдавшиеся в Блай, решили перейти на сторону короля Франции. Пьер де Монферран, женатый на Марии, внебрачной дочери герцога Бедфорда, был одним из самых твердых столпов английского герцогства. Взятый в плен в Блай, он получил свободу и избежал выкупа, присягнув на верность Карлу VII и пообещав сдать пять своих замков, "не зная, как еще спасти свои земли и сеньории, как и многие другие дворяне", как он выразился позже, оправдываясь перед Генрихом VI. Бург, расположенный в месте слияния Дордони и Гаронны, где в 1407 г. Людовик Орлеанский потерпел поражение, сдался после упорного сопротивления в конце мая. Кузен Пьера де Монферрана Берар, командовавший там, по всей видимости, был вынужден сдаться под нажимом горожан, ужас которых нарастал по мере того, как они наблюдали за установкой французской артиллерии и приближением траншей к стенам города. Берару было разрешено отступить со всем гарнизоном в Бордо и Бург открыл ворота сразу же после его ухода. Либурн и Сент-Эмильон, не имевшие профессиональны гарнизонов, сдались, как только перед их воротами появились французские герольды. Гарнизон Фронсака, считавшегося сильнейшей крепостью Гаскони, цеплялся за надежду, что армия Риверса еще успеет появиться и спасти его. 5 июня капитан Фронсака подписали договор об условной капитуляции, согласно которому крепость должна была быть сдана французам, если к 23 июня к ней не подойдет армия помощи[998].

Граф Дюнуа разместил свой штаб в Бурге, а его армия осталась на правом берегу Дордони и Жиронды. Двум другим французским армиям оставалось лишь наступать на английское герцогство с юга. Сеньор д'Альбре и граф де Фуа в конце мая вышли к реке Адур и осадили Дакс. К концу первой недели июня Адур был блокирован в нижнем течении, запасы почти исчерпаны, а стены Дакса проломлены в нескольких местах. Падение города было лишь вопросом времени. Тем временем граф д'Арманьяк пронесся по долине Гаронны, не встречая сопротивления. Дюрас и Совтерр-де-Гюйенн сдались быстро. На второй неделе июня Арманьяк осадил Сен-Макер и Рион — последние укрепленные пункты, которые еще оставались в руках англо-гасконцев до Бордо[999].

Внутри Бордо королевский Совет уступил контроль над ситуацией ведущим горожанам и гасконской знати. Они готовились капитулировать. Главными среди них были Гастон де Грайи, капталь де Бюш, самый богатый и влиятельный землевладелец Бордо; Бертран IV де Монферран, глава могущественной семьи, чьи владения были сосредоточены в Сентонже и долине реки Иль; Гайяр де Дюрфор, сеньор де Дюрас, видный землевладелец долины Гаронны и полуострова Медок. Эти люди представляли семьи, которые на протяжении многих поколений поддерживали английский режим, но теперь, в результате наступления французов, они потеряли все, чем владели за исключением своих особняков в городе. Их поддерживали Пей Берлан, архиепископ Бордо, и Бернар Анжевин, богатый и амбициозный председатель апелляционного суда герцогства. К ним присоединился досрочно освобожденный французами Гадифер Шортхоз. Вероятно, он заслужил свое освобождение тем, что тайно пообещал переметнуться на сторону своих французских пленителей. Все эти люди, заседавшие в Штатах Гиени, решили договориться о капитуляции, которая максимально сохранила бы то привилегированное положение, в котором они находились под властью Англии. Первоначально переговоры вел Гастон де Грайи. Он добился охранной грамоты для поездки на осадные линии под Даксом к графу де Фуа, который приходился ему племянником. Граф направил его к Дюнуа. В Бордо был сформирован гасконский комитет по переговорам во главе с архиепископом и Бертраном де Монферраном, в то время как на заднем плане рушилось английское герцогство. С французской стороны переговоры вели Потон де Сентрай и Жан Бюро, которые получали инструкции от Дюнуа. Граф был готов пойти на существенные уступки, чтобы избежать длительной осады.

Окончательно условия были согласованы 12 июня. Бордо должен был сдаться графу Дюнуа 23 июня, в тот же день, что и Фронсак, если к тому времени ему не поможет лорд Риверс. Участники переговоров договорились о временной капитуляции четырех мест, которые еще держались, — Риона, Сен-Макера и Бланьяка в долине Гаронны и Кастильона на Дордони. Эти места должны были сразу же открыть ворота, но в случае прибытия армии помощи в Бордо они должны были быть возвращены англичанам. Те, кто не желал присягать на верность Карлу VII, могли в течение шести месяцев уладить свои дела и уехать в Англию с тем движимым имуществом, которое они могли взять с собой. Английские королевские пожалования должны были быть признаны а обычаи и вольности герцогства, сложившиеся за три столетия английского правления, должны были соблюдаться. Город Бордо сохранял все обширные привилегии по королевским налогам, которыми оно пользовалось до сих пор.

Уже мало кто ожидал появления армии Риверса, но привычные ритуалы были соблюдены. 23 июня французская армия с рассвета до заката стояла в боевом порядке у стен Бордо. На закате английский герольд взобрался на стены и крикнул: "Англия оказывает помощь Бордо?" Ответа не последовало. Аналогичная церемония была разыграна и во Фронсаке. Дакс уже согласился сдаться на тех же условиях, что и Бордо, и через две недели открыл ворота перед французами[1000].

30 июня 1451 г., через неделю после того, как его офицеры овладели Бордо, граф Дюнуа официально вступил в город. Это была торжественная демонстрация французской власти в городе, который так долго был частью наследства английских королей. От восьмидесяти до ста кораблей собрались в Блае, чтобы перевезти высокопоставленных гостей и около 7.000 солдат через Жиронду. Все они расположились в предместье Шартрон к северу от стен. Перед воротами Сен-Жермен герольд созвал юратов (советников), которые явились с ключами от города и вручили их Дюнуа. Он передал их Жану Бюро, которого назначил мэром города. Процессия, под палящим солнцем, прошла по узким улочкам города к собору. Первым шел корпус вольных стрелков, за ним — ломбардский наемник Теодоро ди Вальперга, исполнявший обязанности главного маршала. Далее шли маршалы Франции со своими свитами, графы д'Арманьяк и Неверский во главе нескольких сотен кавалерии, участвовавшей в осаде Риона, а далее — чиновники и судьи нового режима. За ними герольды и трубачи, одетые в гербовые туники своих господ, предшествовали большой печати короля Франции, которую везли на бархатном ложе в открытом сундуке на седле белого коня, богато убранного синим бархатом, усыпанным геральдическими лилиями. За печатью следовал канцлер Франции Гийом Жувенель дез Юрсен. Следом ехали Потон де Сентрай и его племянник, неся знамя Карла VII, а за ними — одинокая фигура графа Дюнуа в полных пластинчатых доспехах на белой колеснице. Графы Ангулемский, Клермонский, Вандомский и Кастрский со своими ливрейными свитами замыкали шествие. Перед собором их принимали архиепископ и каноники с реликвиями своей церкви, а также ведущие горожане и дворяне Борделе[1001].

Триумф Дюнуа не был полным, поскольку Байонна, второй город герцогства, отказалась соблюдать договор с Бордо. Байонна всегда пользовалась большей автономией, чем другие гасконские города, и подавала все признаки того, что намерена сопротивляться. Кроме вооруженных горожан, в Байонне находились английский отряд Джорджа Свиллингтона и большая компания наваррских наемников под командованием Жана де Бомона, принца из младшей ветви наваррского королевского дома. Продолжение сопротивления города создавало серьезную проблему для французов, поскольку опасность прибытия армии из Англии еще не миновала. В гавани Плимута стоял 81 крупный транспортный корабль, готовый принять на борт армию Риверса. Около 3.000 человек ожидали на берегу посадки на корабли. Выплаты морякам наконец начались 18 июля, но деньги для них были найдены только 9 августа, когда было выплачено около 26.000 фунтов стерлингов. Чтобы найти эти суммы, пришлось изрядно потрудиться. Часть денег была получена за счет продажи королевских драгоценностей. Остальные средства были предоставлены казначеями из подоходного налога и церковных субсидий[1002].